Но он чувствовал носителя, все еще сохраняющего человеческую форму, сутулую и скрюченную, впереди себя. Он пробил и процарапал путь ближе к нему, пока не почувствовал бурлящее разложение прямо перед своим сознанием. Двумя ногами он пронзил тело и подтянул его ближе к себе. Одной рукой он схватил его за шею, а другой направил болтер в лоб и выстрелил.
Тело конвульсивно дернулось и плоть, окружающая его, содрогнулась в унисон когда чудовищное сознание внутри было разрушено. Масса выпустила Сарпедона из своего захвата, и он вытолкнул себя назад. Плоть растекалась позади него, пока он снова не прорвался через кожу, соскользнув на пол в волне сукровицы.
Он все еще держал тело носителя в одной руке. Оно было почти не повреждено, если бы не зияющая рана от болтерного заряда во лбу и разорванные артерии, вышедшие через кожу там, где оно было связано с другими телами. Клеймо заключенного с его именем, номером и штрихкодом все еще виднелось сзади на шее.
Так или иначе, то что что носителем был Карлу Гриен, не стало неожиданностью.
— Заберите геносемя у павших — сказал Сарпедон, опуская деформированное тело вниз.
Один из взвода Хастис — брат Дворан, самый младший — снял шлем и достал боевой нож. Он опустился на колени перед телом Хастиса принялся удалять органы геносемени, двойные гланды в горле и груди, которые контролировали все другие изменения в организме Космодесантника.
Сержант Хастис был на переднем фронте атаки на крепость Ве'Мета, одним из Космодесантников, которые присоединились к Сарпедону после провала миссии на Лакониии и победы Сарпедона над Главой Ордена Горголеоном. Он был настолько предан как никто из Космодесантников, был одним из тех надежных ветеранов, на которых Сарпедон мог положится также, как и они на него. Теперь он был мертв, ушел из жизни еще один человек, которого нельзя заменить. Им придется отрезать голову Хастиса после изъятия геносемени, чтобы предотвратить превращение его в один из этих ходячих трупов, наполняющих Септиам-сити.
Конечно, геносемя Хастиса не могло быть теперь внедрено в рекрута, как того требовали традиции Ордена. Не теперь. Но это все еще был мощный символ, символы были тем, что сохраняли единство Ордена — так что Дворан извлек священный орган из горла сержанта для того, чтобы доставить его обратно в Орден.
— Мы знали, что у нас мало шансов на удачу, командир — сказал Люко, глядя вниз на тело Карлу Гриен, единственного человека, располагающего информацией, в которой они нуждались.
— Охраняйте территорию — сказал Сарпедон, направляясь к дверям за кафедрой проповедника.
Он сорвал двери с петель шагнул в коридор за ними. Это было то место, где заключенные собрались, когда безумие впервые коснулось их — глубокие выбоины покрывали стены, где заключенные пытались проскрести путь наружу. Зубы и обломки кости были вдавлены в пласткрит, и все вокруг было запятнано коричнево-черным. Решетки камер были выдавлены из проемов. Сарпедон чувствовал безумие, запечатленное на стенах. Он все еще слышал крики..
Камера 7-F представляла собой пятно грязной тьмы, стены были покрыты коркой крови и грязи, прутья решетки были настолько изведены ржавчиной что разбились на куски, когда Сарпедон отбросил их в сторону. От нар, служивших Карлу Гриен постелью, остались сгнившие обломки, когтистые лапы Сарпедона погрузились в затвердевшую грязь на полу, когда он вошел в камеру.
Это было пространство площадью два квадратных метра, и это место было наполнено таким количеством злобы и отчаяния, что Сарпедон мог ощутить это на вкус, отдававший чем-то резким и металлическим у него во рту. Карлу Гриен вероятно был безумен даже прежде, чем он попал сюда — причиной этому стал Стратикс Луминае. Когда чума поразило это место, она искала наиболее восприимчивого носителя и нашла сознание безумного еретика.
Сарпедон потянулся вверх и соскреб запекшийся налет. Под ним были глубокие царапины на стенах, как и в коридоре снаружи — но более упорядоченные, образуя узор на поверхности пласткрита. Сарпедон соскреб налет со стены, обнажив рисунок из прямых линий и дуг, который покрывал всю несущую стену.
— Они извлекли геносемя Хастиса. — сказал Люко. Сарпедон повернулся, чтобы посмотреть на сержанта, стоящего в коридоре позади него. — Его семя единственное было неповрежденным.
— Хорошо. — сказал Сарпедон. Он указал на изображение вырезанное на задней стене. — Занеси это в ауспекс. После этого приготовьтесь к отходу, нам больше нечего делать здесь. Сообщите Лигрису, чтобы он вытаскивал нас отсюда.
— Да, командир. — сказал Люко, направляясь обратно к своему взводу.
Сарпедон бросил взгляд на изображение, вырезанное сумасшедшим, использовавшим для этого окровавленные остатки пальцев. Технодесантник Лигрис мог разобраться в нем, если он имел какой-то смысл. Это были той крошечной надеждой, которая двигала Сарпедоном, а с ним и всем Орденом. Все они видели в нем лидера, даже прирожденные командиры вроде подобно капитана Каррайдину или Капеллана Иктиноса. Если бы он погрузился в отчаяние, то Испивающие Души последовали бы за ним — но они шли за ним через самый большой кризис Ордена и отправились с ним на задание, которое заставило их отказаться почти от всего, что они имели — и он был обязан избежать неудачи.
Эскарион подозревала, что ДюВейн не был настоящим офицером. Подобно почти всем стратикским солдатам, он не носил куртку своей формы, заполненные боеприпасами перевязи обтягивали его обнаженный торс, покрытый бандитскими татуировками. Он носил несколько высушенных скальпов на его поясе, и был вооружен парой лазпистолетов с украшенными слоновой костью рукоятями, которые скорее подошли бы настоящему офицеру. Но его диковатому взводу, очевидно, хватало веры в командирские качества ДюВейна и этого было достаточно для Сестры Эскарион.
— Сметите их, вы, отродье хрудолюбов! — закричал ДюВейн, направляя людей своего взвода к разрушенному основание храма и в направлении форума Септиам-сити, где общественные здания обступали широкую вымощенную мрамором площадь, уставленную позолоченными статуями героев Империума. Форум стал центром жестоких контратак септиамцев, направленных против против передовых сил джоуранцев — большинство статуй лежали, поваленные взрывами, и плиты были разметаны артиллерийскими ударами, опав назад смертоносным каменным дождем. От базилики и святынь остались выжженные остовы, джоуранцы и септиамцы окопались в с обеих сторон, разрушенное пространство форума было ничейной землей, за которую теперь гибли тысячи людей.
Большая часть септиамцев была сконцентрирована у основания храма Махариуса, где гигантская пурпурная статуя Лорда Солара Махариуса взирала поверх декоративных садов, которые теперь представлял из себя переплетение врытых в землю огневых точек и траншей, кишащих похожими на трупы септиамцами. Именно эту позицию бойцы Стратикского полка атаковали с тыла, с болтерами и огнеметами сестер Эскарион, присоединившихся к стратикским лазганам.
