бы проще, если бы тигичане верили в богов. Тогда можно было сделать из вас святого, способного заставить море расступиться, накормить всех тремя хлебцами. Но им ничего не нужно, кроме любви. Им нечем ее заменить! И это уникально! И вы должны понять Стасик, что ради такой уникальности нам пришлось пойти на такие жертвы. Любая наука не может обойтись без них.
Но я не собираюсь вас снова поучать, как делал это раньше.
Пусть это будет странно и эгоистично звучать — я хочу оправдаться перед вами. И хочу, чтобы вы не в чем не винили себя Стасик.
Для этого, на свой страх и риск, я посылаю вам полную запись вашего путешествия. В конверте вы, наверняка, нашли черную прямоугольную штучку и не можете понять, что это такое. Это футляр. В нем вы найдете те самые линзы, которые были на вас во время пребывания на Тигиче. Как только вы их примерите к глазным яблокам, то увидите все от начала до конца. Но учтите, они будут работать только на вас, а всякая запись окажется невозможной. Рядом с линзами вы найдете две квадратные наклейки, которые обеспечат вам звучание, рассосутся сами.
Просмотр займет не один день, поэтому чтобы вы могли заняться другими делами без ущерба, просто прикусите язык или задержите дыхание на тридцать секунд и картинка исчезнет, а чтобы возобновить — повторите то же самое.
Это мой последний аргумент в пользу вашей правды.
С амбарной книгой можете делать все что хотите.
За меня не волнуйтесь. Вероятно скоро уйду «на пенсию» или отправят…сами знаете куда.
О том, что произошло после того, как я сделал в вашем дневнике запись, сообщать не хочу. Не хочу, чтобы вы до конца разочаровались во мне и моих друзьях, если их можно так назвать.
Теперь я во многом не решаюсь признаться.
Последнее послание дается трудно, даже голова кружится. Все из-за правила, которым решил поступиться.
И страшно и приятно!
Спасибо Стасик!
Прощайте!
Тридцать вторая запись землянина
Это невозможно.
Одно то, что я когда-то вел дневник, удручает.
Однако это мой почерк.
Может, у меня раньше было больное воображение, сейчас-то я нормальный и не знаю, зачем пишу все это.
Перечитал всю амбарную книгу.
Боюсь. Боюсь признать все правдой. На сегодняшний день для меня правда то, что я никогда не испытывал удовольствия делать подобные записи, да и не умею. Хотя должен согласиться с этим Пазикуу, что у меня сейчас другая жизнь. Ее по прежнему разделяет моя супруга и мой сын, а теперь и дочь.
Я не помню свое прошлое, моя жизнь всего длинною в десять лет. Потерял память, упав с обрыва, меня не могли найти больше полугода. Никто не знает, где я был все это время. И что с этого? Поверить невесть откуда взявшемуся письму?
Если честно — и хочется и колется.
Когда прочел первую запись, не поверил.
Супруга говорит, что мы жили душа в душу. А если верить книге, было совсем не так. И что теперь делать? Чему верить?
Живу я счастливо и не собираюсь омрачать ее этими подробностями. И если этот Пазикуу считает себя моим другом, то зачем тревожит мое сердце?
С другой стороны, жутко интересно. Если не придираться к мелочам, то это объясняет мое длительное отсутствие.
Боюсь притронуться к футляру. Вдруг шутка чья? Тогда глупо. А если нет?
У меня отличная семья, свой дом, дети, увлечение. Вот еще одно появилось — пишу и не замечаю, что почти страницу накатал.
Страшно.
Пока мне не скучно, поэтому отложу-ка пока я эту книжку подальше, а потом возможно вообще избавлюсь от нее.
Сказки.
Тридцать третья запись землянина
Что-то не выходит их головы у меня эта история. Хоть бы сон какой-нибудь приснился, что ли!
Анжелке не говорю — боюсь обидеть. Прячу книгу в рабочих бумагах. Она туда не суется. Сейчас достал документы и делаю вид, что работаю, а сам буквы строчу. Проснулся что ли?
Перечитал несколько записей и сижу, думаю. Например, зубы у меня действительно хорошие и все на месте. Анжелу спросил на днях, какие они раньше были — не помнит. Говорит, всегда такими были. «А всегда такой гибкий был? — спросил тогда, — Не занимался же никогда спортом». Говорит, ты у меня еще тот живчик, иначе б не вышла за тебя.
Птьфу, ты!
Тридцать четвертая запись землянина
Охо-хо-хо-хо-хо-хо!
Тридцать пятая запись землянина
Что делать, что делать?
Не знаю, не знаю!
Еще несколько раз перечитал записи и не могу взять в толк, как это я таким был. Сентиментальный, падкий до женщин, решительный в некотором смысле, где-то добрый и остроумный. Поэзию любил. Я тоже люблю, но не знаю столько стихов, сколько он (или я все-таки?) Объяснить это потерей памяти? Все, что осталось от меня прежнего так это внешность и все, ну и поэзия.
«Восполнить прошлое» — говорит в воем послании некто Пазикуу. Восполнить!
Мне кажется не нужно.
А хочется, страсть как хочется!
Вот если бы он услышал меня и прислал запись моей прошлой жизни в миру! Если верить книге, то такое возможно. Но как достучаться до него?
Нужно сначала поверить!
Иногда даже голова кружится, когда беру в руки футляр, открываю его, вот-вот достану линзы и наклейки и не могу. Опять боюсь. К тому же удовольствие какое-то получаю от этого. Непонятное.
А так, ведь, можно всю жизнь прожить!
Тридцать шестая запись землянина
Эх, была не была!
Тридцать седьмая запись землянина
Сказать, что я в шоке, значит ничего не сказать.
Безусловно мне доводилось смотреть фильмы о всяких шпионских технологиях и думал это далеко в будущем. Некоторые, конечно, в наше время уже применяются и кто знает, может и линзы, которые мне прислал этот Пазикуу, уже существуют. И что значит «уже», если они есть и они передо мной, и работают? Не хочется снова ломать голову над этим, хотя интересно кому нужно меня так испытывать?
Самое простое решение — поверить в самое необыкновенное, а именно в то, что я в самом деле был там. А когда вставляю линзы, то кажется до сих пор там нахожусь. О таком качестве картинки я еще
