так… — я виновато поджал губы.
— Теперь знаешь, — усмехнулся Матео. — Тогда план такой: дверь взрывается, бросаю гранаты и становлюсь слева от двери, ты справа. Парным огнём разносим дроида. Мне нужно, чтобы ты стрелял.
— А если там окажутся люди? — невольно вырвалось у меня.
Мысль о том, что я могу кого-то убить, доставляла мне почти физическую боль. Матео сурово взглянул на меня.
— Maldita sea! — выругался он. — Если люди, тем более! А вообще нейросеть же сказала, что у двери дрон. Просто стреляй, когда я скажу.
— Хорошо, — сказал я, нейросеть не должна ошибаться.
Через десять секунд дверь взорвалась, по полу прокатилась дрожь. Гранаты, брошенные Матео, метнулись в проём. Отблески огненных вспышек заплясали на гермопластике его шлема. Он прижал к плечу стрелковый комплекс и открыл огонь. Ответные лазерные полосы вспарывали темноту, врезались в железные переборки, летели искры. Чуть стихло, и я бегло высунулся. Коридор впереди заволокло дымом, в котором изредка мерцали огни, создавая призрачные блики.
— Стреляй на поражение! — Матео заорал так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.
Я скрылся за косяком двери. Что со мной такое? Меня будто парализовало. Я, как загипнотизированный, смотрел на пистолет в своих руках. В дыму не видно, но вдруг люди уже пришли на помощь дроиду? Сердце отчаянно тарабанило в ушах. Нужно было успокоиться. Подумал о Принс. Чтобы ей помочь, придётся стрелять. Я представил, что кто-то целил ей пистолетом в голову. Убил бы я, чтобы её спасти? И вдруг понял, что сделал бы это. Убил бы. И никакой Кант, ни сам Император с его идеалами — никто не помешал бы мне.
И я выстрелил. В какой-то момент мне даже показалось, что руку заклинило на спусковом крючке. Я давил и давил, выдавая импульсы не глядя. Потом прятался, и снова стрелял. Стальное крошево от попадания дроида в края дверного проёма, чиркало мне по шлему. Я был поглощён странным чувством, будто вся накопленная мною злость, чудовищным способом изливалась лазерными росчерками. Врезалась искрами в железное тело дроида. Нет, я не видел, как это происходило, даже не слышал звона в безвоздушном пространстве. Но очень явно представлял. А если там люди? От этой мысли бросило в жар. Только я не мог остановиться. Руками владел будто бы не я, а что-то разъярённое внутри.
— Молодец, теперь отдохни, — скомандовал Матео, и его спокойный голос вывел меня из этой агонии. — Отдохни! Дальше я сам.
Чувствуя, как силы уходят, я стёк по стене на пол. Я жадно и часто дышал, пот струился по лицу. Казалось, ещё немного, и меня стошнит от духоты и тесноты скафандра. Ужасно хотелось пить. А вдруг я убил кого-то? Я же почти не видел, куда стрелял.
— Ты в порядке? Встать можешь? — услышал я Матео через какое-то время. — С этой группой покончено.
— Я кого-то убил?
Этот вопрос был наполнен ужасом, мне даже стало стыдно за свою почти детскую интонацию. Конечно, пройти через корабль в командный центр и выжить, никого не убив, когда на тебя нападают со всех сторон — невозможно. Моё человеколюбие здесь — на практически войне — выглядело нелепой слабостью. Мол, ребята, я такой хороший, и мне нельзя. Моя совесть должна быть чиста. А вы все разбойники с руками по локоть в крови, от вас не убудет.
— Ты в дроида-то попал два раза, — сказал Матео без осуждения или насмешки, а затем грустно улыбнулся. — Вставай! Нам, кажется, повезло. Подмога к ним не пришла, значит, в комнатах персонала пусто. Скоро будем у цели.
Он уже в второй раз за последние пять минут подал мне руку, и я поднялся.
«Атакован тремя дроидами-перехватчиками, вероятность уцелеть после схватки 3 %», — пришло сообщение от Коня.
«Беги от них», — судорожно ответил я.
— Шёпот~
«Вараха, Принс, отключаю вас от общей связи», — сказал Сантьяго. Его голос был убийственно спокойным и ровным. Такое ощущение, что робот говорил. Как будто Санти, наконец-то, вместе со связью отключил сентиментальность, в которой его постоянно упрекал Альдо.
Конечно, тяжело отсекать связь, теперь мы не будем знать, что с девочками, но иначе нельзя. Если их ликвидируют, и через шлемы подслушают наши разговоры, то умрем мы все.
Я много терял друзей, бойцов, товарищей. Всегда было это ощущение, что почва уходит из-под ног. Но сейчас она не просто уходила, она обращалась в ничто. За два с половиной года работы у Дайсона не погиб ни один из наших. Мне начинало казаться, мы настолько хороши, что так будет всегда. Мне этого хотелось. А сегодня…
Свирель над ухом играла и играла. Как абсолютно чуждый саундтрек к тому хаосу, что творился вокруг. Задорная мелодия полная жизни и смерть вокруг. Мне приходилось переступать через тела убитых защитников корабля, чтобы пробраться к следующей двери. Я не отмахивался от чувств, не пытался загнать их подальше. Я позволил боли завладеть мною. Ощутил, как она наполнила пальцы напряжением, а сердце нестерпимой жаждой разрушения.
«Старик, может, ну его — жалеть корабль? Успеем быстрее, чем за пять минут», — сказал я Альдо по связи.
«Давай, тем более, Эд сам корабль не жалеет», — пришёл ответ. — «Родригес, идём сквозь переборки».
«Принято. Смарт, видишь стену на три часа? Взрываем её, сократим путь», — скомандовал Сантьяго.
Мне хотелось подойти к нему, сказать, как мне жаль. Я чувствовал такую вину, что разрывала сердце. Но это позже. Сначала отомстить.
Глава 21. Осуждать на смерть
— 3112~
Система ночного видения окрашивала темноту инженерных путей красноватыми росчерками. Вспомнился ужасный момент, как мы с одной из каторжниц, кажется, её номер был 5150, работали глубоко на золотом руднике, в паре сотен метров под поверхностью Пегаса.
Там был широкий тоннель, от которого во все стороны шли узкие норы в породе. В них мы, самые мелкие и тощие, работали. Вползали туда, и камень глотал нас, как змея добычу.
Тогда у меня не было скафандра и оборудования. Сквозь тонкие перчатки я чувствовала холод, спина болела от десятков царапин и ссадин, оставленных острыми каменными зубами пещеры. Из инструментов — только крошечная кирка, которой нужно было копать. Лежа. В полной темноте, которую прорезал только луч налобного фонаря. От треска камней тело сковывал страх, что каждое движение может стать последним. Еду давали, только если выполняешь норму по золоту. Выполнять её удавалось не всегда.
Мы около ста дней не видели света. Казалось, что и не увидим. 5150 день ото дня работала всё меньше. Мне часто приходилось копать за двоих.
На сто
