этап своей жизни. Ну здравствуй, космическая романтика! Попробуем тебя на вкус.
Год 1139 от начала Экспансии
Планета Терра, центральная область Ста Миров
Брен Канара остановился перед зеркалом и еще раз внимательно себя оглядел. Кивнул своему отражению — подобающий внешний вид. Молодой мужчина лет тридцати пяти, светлые волосы средней длины тщательно уложены, серые глаза смотрят уверенно и спокойно. Лицо открытое, вызывающее доверие. Про такие лица еще говорят — порода. Применительно к выходцу из Большого клана Терра, а род Канара входил в него на протяжении уже нескольких веков, более чем справедливое утверждение. Только не «порода», а Кровь. Иногда говорят еще «генетическая линия», но наследие крепкой связи со Звездным потока не до конца подчиняется законам генетики. Потому так важно поколение за поколением соблюдать те немногие правила в выборе партнера для продолжения рода — это единственный способ сохранить свою особую Кровь!
Одет мужчина был под стать ситуации. Темно-коричневая домашняя куртка, под которой виднелась довольно консервативная, но расстегнутая на одну пуговицу сорочка, светло-серые брюки, и телесного цвета мягкие туфли. Весь этот тщательно продуманный образ словно бы говорил, что хозяин дома встречает очень важных, но близких людей.
Пользуясь случаем — раз уж подошел к зеркалу, то почему бы и нет? — он последовательно прогнал по лицу несколько выражений. Радушная улыбка, смущение, озорная улыбка, скрываемая, но видимая печаль. Под конец — холодная вежливость, прикрытая добродушием. Вот тут нельзя было ошибиться. Лира прекрасно знала, что он недолюбливал ее мужа, так что демонстрировать радость в отношении него не стоило.
— Дядя Брен, скоро уже? — раздался за спиной хозяина дома нетерпеливый детский голос.
На лице мужчины возникло новое выражение — заботливая улыбка. С ней он и повернулся к воспитаннику.
— Скоро, Коррен. Совсем скоро.
Семилетний мальчишка тут же ткнулся ему в бок.
— Я боюсь, дядя Брен!
— Чего? — сделал вид, что улыбнулся тот.
— Вдруг они меня забыли?
— Ну что за глупости, мой мальчик! Это же твои родители! Твои мама и папа. Они не могут тебя забыть!
— А вдруг они меня больше не любят?
Брен Канара прикрыл глазы и медленно выдохнул — все равно Коррен не мог этого видеть. Мысленно прогнал подходящие реакции и решил остановиться на родительской строгости.
— Коррен, сынок, послушай. Мы это уже обсуждали не раз и не два. Но если ты тревожишься, давай еще раз все проговорим, хорошо? — дождавшись кивка, продолжил. — Твои мама и папа — хорошие люди. Но они совершили ошибку. Других бы за такую просто наругали и наложили штраф. Но твои мама и папа — не простые люди.
— Они из Больших кланов, — буркнул мальчишка куда-то в район пупка. — Я знаю.
— Верно. Они часть Больших кланов, потому что клан — этот и есть люди. И когда члены Больших кланов совершают ошибку, их ответственность гораздо выше, чем у обычных людей. Поэтому, клан Терра и Макира услали твоих родителей исправлять последствия своей ошибки. И запретил им видеться с тобой. А я остался присматривать и заботиться о тебе. Но твои мама и папа очень скучали, Коррен. Им ведь даже запретили говорить с тобой по видеосвязи. Но пару раз я посылал твоей маме видео, где ты играл. И она была этому очень рада.
По мере того, как лилась его речь, на лице Брена Канара возникало другое выражение. Гнев. Но слова при этом оставались окрашены строгой родительской заботой.
— Теперь, когда они закрыли свои обязательства перед кланом, они возвращаются за тобой. И тоже, поверь мне, мой мальчик, очень и очень волнуются! А вдруг ты их забыл? Или разлюбил?
— Я бы никогда! — Коррен вскинул голову, и Брену пришлось быстро натянуть на лицо ироничную улыбку. — Ты смеешься надо мной?
— Смеюсь!
— Ну тебя!
Мальчишка, надулся и, наконец, оторвался от дяди. Прошел через всю комнату и плюхнулся на диван.
По залу, переходящему в террасу, носилось не меньше десятка антропоморфных роботов-слуг. Одни убирали последние пылинки, другие расставляли цветы, третьи накрывали стол, стоящий в отдалении — вино, сок, легкие закуски. Весь этот упорядоченный хаос, конечно же, контролировали слуги живые — один из старейших родов клана для своей главной семьи мог это себе позволить. Брен Канара прошел мимо роботов, как мимо мебели, точно зная, что ни один из этих движущихся предметов не появится на траектории его движения. Остановился у террасы, часть которой была отдана под посадочную площадку для флаеров. И, как обычно, залюбовался видом.
Жилые покои рода Канара располагались в верхней половине собственной башни — стасорокаэтажного здания, стоящего особняком от прочих городских построек. И на солидном расстоянии — не менее трех положенных по закону километров — от других родовых башен. И самый верх занимала главная семья.
Внизу же раскинулся город — крыши домов с такой высоты походили на крохотные разноцветные квадратики, зачем-то разбросанные по пышной зелени.
Но не красота привлекала Брена. А то, что стояло за ней. Статус, позволяющий жить над головами обычных людей. Власть, дающая право смотреть на них сверху вниз. Богатство, разрешающее делать то, что другим недоступно. Вот что значил для него этот шикарный вид. И он никогда не уставал им любоваться.
Вдалеке показалась одинокая точка флаера, идущего не по основным транспортным маршрутам. Так летать над городом могли только машины экстренных служб — и те, кто стоял во главе родов. Его непутевая сестра, к сожалению, так же как и он относилась к старшей семье. Пока относилась. Лиру Канара Терра сопровождал её недалекий муж. Еще один идиот, сумевший поставить в неловкое положение уже свой Большой клан.
— Кажется, твои папа с мамой уже летят! — с радостной улыбкой повернулся брат Лиры к Коррену, одновременно с этим указывая рукой на точку в небе.
Мальчишка тут же бросился к террасе и стал с жадностью всматриваться в небо. Делал он это недолго — флаер шел на приличной скорости, и меньше чем через минуту уже завис над посадочной площадкой. Как только это произошло, Коррен вдруг развернулся и убежал вглубь комнаты. Брен не стал его останавливать.
Двери летающей машины скользнули в стороны и на упругое покрытие вышли мужчина и женщина. Высокий, похожий на древнего атлета, темноволосый мужчина. Широкие плечи, широкая улыбка и ни тени сомнений в том, что ему тут рады — типичный Идальго! Его спутница наоборот больше
