По-видимому, нет — даже в том виде, в котором мы его нашли, он все равно хотел жить, наверняка надеялся так или иначе вернуться в собственное тело. И ведь предательство всей расы его нисколько не тяготило. Сколько людей умерло из-за его решений? Миллионы? Миллиарды? А ведь они именно умерли, их личности после всех операций «Легиона» над телами попросту перестали существовать. И это не что иное, как убийство…
Так что Ривз вполне справедливо пустил ему пулю в голову. Хотя, как признавался позже, жалел об этом. Но лишь по одной причине — он подарил легкую и быструю смерть мрази, которая заслуживала долгих и страшных мучений за свои преступления.
Но случилось так, как случилось.
Так почему же меня преследуют кошмары?
Больше десяти лет уже прошло с того момента, а они не прекращаются…
Впрочем, не только у меня.
День, когда мы отключили «Легион», стал как днем величайшего триумфа, так и днем прямо-таки вселенского траура.
Победа над «Легионом» дорого нам далась. Не знаю, как и почему, но загадочные ретрансляторы древних больше не работали. Все, кто погиб тогда возле Эдема (да и на «Легионе») погибли навсегда.
Несколько лет эдемцы бились над тем, чтобы восстановить работу клон-центров, но все безрезультатно. Тысячи, десятки тысяч людей погибли. И в числе прочих двое моих друзей — Рамон и Самурай.
Я был одним из тех, кто не жалея сил пытался восстановить нашу клон-технологию. Но все было тщетно.
Шли дни, месяцы, года. Время сгладило чувство утраты, в наших жизнях вновь появилось место радости.
Мой сын, Кирилл, подрос и отправился в академию Эдема, и даже более того, сейчас обучался на спецкурсе. Вместе с ним учились дочь Якуба, сын Сириуса, даже сын Лэт Иллориана. Очень скоро будет их выпуск. Все они станут членами экипажа для кораблей нового типа. Тех самых, которые проектировал Техник.
Мой сын будет служить на «Горизонте» — красе и гордости нашего флота, корабле нового поколения, по сравнению с которым все наши лоханки, включая «Сюрприз», будут смотреться как телега рядом с самолетом.
А кстати, хоть энву после поражения «Легиона» (а главное поражения Бена и его «Алых») и предпочли остаться на своей планете, связи мы не теряли. Тот же Леон, сын Лэта, был принят в академию, и это было, как жест доброй воли, эдакий дипломатический реверанс.
Однако, несмотря на все, вновь объединиться с энву у нас не получалось. Не хотели они, и все тут. Вообще наш мир после того грандиозного побоища неимоверно преобразился.
Войны стихли, имели место быть лишь небольшие стычки, но назвать их полноценными боевыми действиями было нельзя.
Довольно-таки часто конфликтовали с ирдами. Но там было за что — единственная раса, не пожелавшая выступить против «Легиона» единым фронтом с остальными, то ли решившая отсидеться и дождаться победителя, то ли пытавшаяся договориться с «Легионом» …не знаю. Как бы то ни было, но подобного поведения ирдам не простили, и они до сих пор несли наказание за это.
Господи, как же я не люблю эти чертовы криокапсулы со встроенной медицинской станцией! После них в голове шумит так, что действительно вся жизнь пролетает перед глазами. И вообще, где это я?
Отогнав воспоминания, я удивленно огляделся.
Ах, да…я ведь на «Сюрпризе». Мы со Стасом отправились на разведку в один из отдаленных миров. Если говорить точнее — здесь находилась довольно-таки большая добывающая станция, качающая ресурсы из астероидов в этой системе (к слову, система очень и очень богатая). Да вот только с ней вдруг пропала связь. И я решил отправиться и разобраться, что случилось.
Спросите, почему именно я? Зачем члену совета лететь на какую-то захудалую станцию? Все просто — передо мной сюда был отправлен Бен. И именно после этого станция перестала выходить на связь.
Я решил все проверить сам, так как именно мой корабль был оснащен одним маленьким и крайне полезным устройством — прыжковым двигателем наподобие того, что, к примеру, стоял на «Горизонте». Конечно, он был в разы слабее, менее эффективен, но все же…
Если Бен опять задумал какую-то гадость, то я смогу узнать, что здесь случилось, и свалить отсюда ко всем чертям — хрен меня поймают.
Хотя странно: последние годы Бен был ниже травы и тише воды — осознал, что чуть было не сгубил всех и все своей революцией. Или же только делал вид, что осознал?
— Ты очнулся? — спросила Шеснашка.
— Да, — кивнул я, — сколько там до цели?
— До цели?
— До станции «Миранда», — я нахмурился, раньше Шеснашка была более догадливой.
— Мы уже были возле станции, — заявила Шеснашка.
— Чего? — не понял я.
— Видимо, долгое нахождение в криокапсуле приводит к тому, что ты не помнишь последних событий…
— Последних событий? Долгое нахождение? — переспросил я, совершенно ничего не понимая.
— Придется объяснять, — мне показалось, или она сказала это как-то грустно, прямо совсем по-человечески?
— Объяснять что? — спросил я с тревогой. Что-то внутри сжалось, я чувствовал, что сейчас Шеснашка расскажет мне нечто крайне неприятное…
Мы уже долетели до «Миранды», и там нас встретили. Я просматривал видеозаписи и глазам своим не верил!
Возле станции были чужие корабли. Совершенно чужие. Никогда таких не видел. По сравнению с ними «Миранда» казалась миниатюрной, а мой «Сюрприз» просто песчинкой. Три огромных корабля, каждый из которых превосходил по размерам «Базар» в несколько раз, висели на орбите планеты.
Шеснашка отреагировала моментально и попыталась увести «Сюрприз» оттуда. Но не успела буквально на несколько мгновений. Мощный импульс с одного из этих кораблей-монстров достал «Сюрприз». И просто чудо, что мой кораблик не был уничтожен. Впрочем, может, это и не входило в планы чужих?
Как бы то ни было, мы ушли из системы. Однако и минуты не прошло с момента, как мы оказались в соседней системе, как рядом оказался один из монстров.
У Шеснашки не оставалось другого выбора, кроме как активировать новый двигатель, аналог которого был установлен на «Горизонте». Времени на расчеты прыжка толком не было, и мы сиганули черт знает куда, в сторону от обитаемых миров.
Реактор «Сюрприза» был поврежден, он не мог вырабатывать достаточно энергии для заряда обычного гипердрайва, и у нас не оставалось иного выхода, кроме как залечь в криокапсулы. Ждать, пока энергии накопится достаточно для того, чтобы мы могли вновь прыгнуть к обитаемым мирам.
— И сколько нам потребовалось времени? — спросил я.
— Шесть месяцев, — ответила Шеснашка.
— Шесть? — застонал я.
— И мы накопили достаточно энергии для того, чтобы прыгнуть к нашим мирам, — добавила Шеснашка, — это было год назад.
— Чего? — я прямо-таки охрип. — Так что мы тогда здесь делаем целый год? Где мы вообще?!
‒ Еще более приятная новость: мы вернулись домой. Вот только вернулись и выясняли, что уже давным-давно идет война с теми самыми монструозными кораблями.
— Кто это такие вообще? — спросил я.
— Дэусы, — ответила Шеснашка. — Прибыл тот самый экспедиционный флот, о котором говорил «Легион».
Угу, тот самый, которому «Легион» отправил свой отчет.
Или же флот, который поймал сигнал, отправленный Рионером, когда тот обнаружил древнюю базу на Эдеме. Ведь и такое может быть? «Легион» отправил свой отчет черт знает когда, и до сих пор не было ни ответа, ни привета. Он даже начал действовать самостоятельно. И вот…вторжение.
— Так где мы сейчас? — спросил я. — Где мы болтались целый год?
— У нас не было иного выбора, — ответила Шеснашка, — пришлось снова уходить, и быстро.
— Где мы? — мрачно спросил я.
Вместо ответа Шеснашка вывела карту и продемонстрировала мне текущее местоположение «Сюрприза», а также наши обитаемые системы.
Выходило, что мы черт знает где!
— Так, хорошо, — стараясь успокоиться, сказал я, — мы можем вернуться?
— Нет, — ответила Шеснашка.
— Тогда зачем ты меня пробудила?
— Решила попрощаться…
