Ознакомительная версия.
– Мэйджор, а я думала, ты уже улетел! – на бегу кричала Амалия, придерживая длинные полы накидки.
– У вас новые меха, ваша светлость, – сказал Бекет.
– Пустяки, – ответила Амалия, переводя дыхание и опершись на плечо Бекета. – Мне хотелось посмотреть на те колесницы…
Амалия указал на «маскоты».
– Прямо сейчас?
– А чего ждать? Ты скоро улетишь от нас, и тогда никто ничего не сможет мне рассказать. – Амалия грустно улыбнулась. – Давай сейчас, мэйджор? А?
– Хорошо, ваша светлость, идемте.
Они пошли рядом, накидка Амалии касалась руки Бекета, и ему от этих прикосновений было хорошо.
– Как же все здесь сильно переменилось! Это ты управляешь лагерем, мэйджор?
– Пока я, ваша светлость.
– А кто будет после тебя?
– Не знаю, ваша светлость, – улыбаясь ответил Бекет, видя, как вспархивают длинные ресницы Амалии.
– Когда ты вернешься, твоя жена и дети будут рады, ведь ты отсутствовал очень долго.
– У меня еще нет семьи, ваша светлость.
– Правда?
Амалия замолчала, переводя дух. Затем перепрыгнула через вмерзшую в землю снарядную гильзу и коснулась локтя Бекета.
– В твоем возрасте люди уже имеют детей, мэйджор.
– Я подумаю над этим, ваша светлость.
Они остановились возле трапа, Бекет распахнул дверцу и подал Амалии руку, чтобы той было проще подняться на борт.
– Ой, как здесь… необычно, – произнесла она, вынужденно пригибаясь под низким потолком.
– Можете сесть в пилотское кресло, ваша светлость…
– Да, я сяду…
Расположившись в кресле, Амалия тщательно расправила суконное платье, уложила полы меховой накидки, затем сдвинула на затылок шляпу с пером и огляделась.
– Уф! Я чувствую себя здесь вполне удобно, мэйджор. А что это за разноцветные камешки?
– Это… они должны стать огоньками, ваша светлость, но сейчас они не горят, потому что колесница стоит на земле.
– Ну разумеется, – кивнула Амалия и еще раз огляделась.
– Эта рукоять от кинжала? – уточнила она, дотрагиваясь до джойстика.
– Да, ваша светлость, но сейчас она приспособлена для других целей.
– А для чего эти окна и почему они темны, если сейчас день? – спросила Амалия, указывая на экраны.
– Э… Они занавешены, ваша светлость. С обратной стороны.
– А занавеси убираются, когда колесница взлетает, я угадала?
– От вас трудно что-то скрыть, ваша светлость.
Разобравшись с основами, Амалия повеселела.
– А что это за вожжи, почему они висят наверху?
– Это что-то вроде лошадиной упряжи, но для человека, который сидит в этом кресле. В полете колесницу, бывает, сильно трясет, и тогда эта упряжь бывает не лишней.
– Как хорошо тут все продумано. Что означает этот сучок с жемчужиной?
– С его помощью колесница мечет огонь…
– Ой!
Принцесса отдернула руку и испуганно посмотрела на Бекета.
– Не бойтесь, ваша светлость, пока колесница на земле, она безопасна.
– Да, – согласилась Амалия, однако руки теперь держала при себе. – А что еще здесь имеется? Куда, к примеру, кладут багаж?
– Для всякой мелочи подходят вот такие тайнички.
С этими словами Бекет открыл стенные ящики, где пилоты держали свои пожитки.
– Это все твое? – спросила Амалия, едва сдерживаясь, чтобы не начать рыться в чужих вещах.
– Нет, это прежнего хозяина.
– Я могу посмотреть?
– Конечно, ваша светлость, – разрешил Бекет, и принцесса стала с азартом перебирать старые портсигары, забытые пистолетные патроны, пачки жевательной резинки, упаковки презервативов и вышедшие из употребления монеты.
– Да здесь деньги!
– Можете взять их себе, ваша светлость. Они выведены из употребления.
– Но это же серебро!
– Никель, ваша светлость. Возьмите в качестве подарка.
Но Амалия монеты не взяла и продолжила проверку личных вещей. Правда, во втором ящике оказалась только потрепанная одежда, и принцесса быстро потеряла к ней интерес.
– А что там? – спросила она, указывая в корму.
– Отхожее место, ваша светлость, – сказал Бекет, надеясь этим отпугнуть интрессу, однако та, напротив, заинтересовалась.
– Отхожее место в колеснице? – переспросила она, и от удивления ее глаза стали круглыми.
– Желаете посмотреть?
– Да, желаю!
Желание гостьи – закон. Бекет повел ее в хвост и продемонстрировал всю механику санузла, показал, как течет вода из рукомойника, и даже подарил пару душистых салфеток, которые ее светлость приняла за «нежные носовые платки».
– А что у вас там, дальше? – спросила Амалия, когда они вышли из санузла.
– Здесь находятся пищевые запасы, вот в этом шкафу.
Бекет приоткрыл дверцу холодильника, и Амалия заглянула в его освещенное нутро.
– Ну и что же тут можно есть? – спросила она. – Там только какие-то шелковые тряпочки.
– Это упаковка, ваша светлость. Чтобы это съесть, нужно сначала разогреть сверток вот в этом ящике – это печь. А уже потом, сняв тряпочки, приступить к еде.
– И что же внутри этих свертков?
– Рагу из баранины, паштет, котлеты куриные, говяжьи отбивные с картофельным пюре. Много чего, всего не перечислить.
– Вы смеетесь надо мной? – строго спросила Амалия, распрямляясь, насколько позволяли низкие потолки.
– Совсем нет, ваша светлость.
– Ну хорошо, а что это за дверь на стене?
– Это не дверь, ваша светлость, это раскладная кровать…
– Кровать? – В голосе принцессы снова зазвучал металл.
– Извольте, я покажу. Подвиньтесь, пожалуйста…
Амалия отошла к гальюнной дверце, и Бекет в одно мгновение разложил полуторной ширины кровать, обшитую ребристым матрасом.
Сев на нее, Бекет похлопал по обивке и предложил интрессе самой испробовать ее мягкость.
Амалия робко приблизилась, провела рукой по обивке и только потом осторожно села на кровать, проверяя ее надежность.
– Для кровати, конечно, жестковата, но на диван похоже, – сказала она. – А когда же извозчику колесницы спать, если он все время при деле?
– Это очень умная колесница, ваша светлость. Она может долгое время лететь сама, а если возникнут какие-то препятствия, разбудит извозчика громким звуком, как из дудки.
Амалия недоверчиво улыбнулась. Это звучало совсем уж сказочно, но она готова была слушать мэйджора и дальше, сидя в этом уютном закутке с низкими потолками и такой широкой, хотя и жесткой кроватью.
Поскольку интресса не задавала вопросов, Бекет тоже молчал, и они сидели, словно оглушенные, чувствуя, как перетекают между ними невидимые токи, вызывая румянец и сбивая дыхание.
– Мне… Мне нужно идти… – с трудом преодолев себя, сумела произнести Амалия.
– Да, ваша светлость, пора, – с сожалением согласился Бекет. – Извольте к выходу, а я подниму кровать к стене.
Ознакомительная версия.
