Борг задумался.
— Это довольно странно.
— Почему? Разве я не перспективный образец?
— Да нет, — улыбнулся Борг. — Я не о вас.
— Но ведь данные несомненно представляют интерес, разве не так?
Борг посмотрел на него.
— Видите ли, Петер. Во-первых, использовать их сможет только тот, кто занимается не только похожей работой, но и имеет похожую машину. А таких в Федерации раз-два и обчелся.
— Но он так и сказал: родственные организации.
— Возможно. Но тогда сразу возникает во-вторых: мы всегда делимся подобными данными со всеми, кто официально занимается подобными разработками. Как и они с нами.
— Делитесь? — удивился Петер.
— Разумеется. Ведь основная трудность при проектировании машины это именно само проектирование, а не ее характеристики. Хотя и они, разумеется, представляют определенный интерес. Но не такой уж большой. Так что мне кажется, у этих людей совсем другие цели.
— А знаете, Зденек, это наш сотрудник, что-то в этом духе и говорил. Он утверждал, что скорее всего им нужно совсем другое. А затребованный отчет — просто для того, чтобы меня немного приручить.
— Похоже на правду. Вы будете еще раз встречаться с этим человеком?
Петер кивнул.
— Вот тогда все и прояснится.
— А что же им действительно может быть нужно?
Борг посерьезнел.
— Вы вероятно встречались в воздухе с летающими роботами?
— Да, когда меня тренировали на боевом боте. У нас были учебные стрельбы.
— Именно учебные. Потому что летчик-человек всегда выйдет победителем в схватке со слабым роботом. А сильный корабль, которым управляет Большая нейросеть, никогда не выступит против человека.
Петер кивнул.
— Я знаю. Нам говорили об этом, еще в Училище.
— Но вам вероятно не говорили, что творческий человек всегда старается обойти препятствия. Расширить границы возможного. Впрочем, вы это знаете и без меня.
— А что? Разве есть обходные пути?
Борг кивнул.
— Есть, хотя это и очень опасно. Видите ли, если нейросеть удастся свести с ума, ну, не совсем, а подвести к границе… Тогда она будет вести бой с кем угодно. Разумеется, такой мозг долго не продержится. Он самоликвидируется. Но на один бой его точно хватит. И если вас не смущают расходы, то можно получить очень опасного противника.
Петер присвистнул.
— Ничего себе. А зачем тогда живой пилот?
— Такую нейросеть тоже нужно учить летать. Только это нужно сделать максимально быстро. Успеть научить, пока она еще нормальная, потом будет поздно. И кто это сделает лучше вас?
Петер покачал головой.
— Не очень приятное занятие. Очень хочется, чтобы вы ошиблись.
Борг улыбнулся.
— Давайте немного отвлеку вас. Я учился вместе с одним человеком. Потом у него что-то случилось и на последнем курсе он пропал. Я пытался его разыскать… — Борг махнул рукой. — Бесполезно. А жаль, парень был дьявольски талантлив. Только потом я узнал, что его уже нет в живых. Какая-то редкая, неизлечимая болезнь. Такое бывает и сейчас.
— А чем он занимался?
— Тем же, что и я. Проектировал летательные аппараты. Это были странные машины. Они не лежали в русле современной аэронавтики, они вообще не лежали ни в каком русле. Но все они летали, да еще как летали.
— Лучше моей Ласточки
Борг улыбнулся.
— Трудно сравнивать. Представьте себе серийный скикар. А рядом поставьте машину, созданную специально для спортивных гонок. Как вы думаете, они будут сильно отличаться?
Петер кивнул.
— Я понял. Он проектировал единичные, уникальные экземпляры?
Борг кивнул.
— Именно так. Разумеется, если у вас нет ценовых ограничений, если вам не нужно соответствовать стандартам, принятым в отрасли. И если вас не смущает, что ваша машина получится дороже раз в двадцать, чем обычные… Тогда можно дерзать. Но я хочу сказать другое. Чтобы проектировать такие машины, тоже нужен талант. Особый талант. И у него он был. Вот только довести машину он не успел. Так что сейчас она стоит где-нибудь в ангаре. Как вам такая работа?
Петер вздохнул.
— Вот это было бы намного интереснее. Жаль только, что с такой машиной я вряд ли встречусь.
Обратно до развилки они опять летели вместе. Потом их пути расходились: Зденек возвращался на базу, а Петер летел в Ген-Центр. Зденек был в некотором недоумении: ему популярно объяснили, что никакой секретной информации Петер предоставить попросту не мог.
— Значит, мы были правы. Им нужно совсем другое. Но что?
Петер решил внести свою лепту.
— Борг мне кое-что рассказал. Если у них ведутся работы по боевым роботам, то этим людям могут понадобится опытные летчики. Чтобы научить летать свои, экспериментальные машины.
— Вот оно что… Ладно, подождем встречу. Тогда все и прояснится.
Зденек опять наклонился над своей папкой, а Петер вернулся к своим мыслям.
Он прилетел в Ген-Центр после полудня. Выбравшись из скикара, Петер немного постоял, ожидая провожающего. Через несколько минут он увидел молодую симпатичную девушку, спешащую ему навстречу.
— Вы Петер Харанский?
Петер кивнул.
— Простите, немного опоздала. Неполадки с лифтом. Пойдемте, вас уже ждут.
Специалисты медицинского блока были Петеру знакомы. Бригады менялись, но поскольку он начал проходить регулярные осмотры с четырнадцати лет, то за это время успел познакомиться практически со всеми.
Процедура и на этот раз была самой обычной. Все время, необходимое для осмотра, Петер проскучал в медицинском саркофаге. Он просто лежал, глядя в голубой потолок и припоминал дела, которые предстояло сделать завтра.
Распрощавшись с медбригадой, Петер двинулся к руководству. В кабинете директора его ждали двое: сам генеральный и его первый заместитель. Петер знал обоих. Он вежливо поздоровался и сел в раскрывшееся кресло.
— Вы вероятно недоумеваете, почему мы вас вдруг вызвали? — сразу начал директор, взяв быка за рога.
— В общем, да, — ответил Петер. — Раз в три месяца я сдаю все необходимые анализы, как мы и договаривались раньше. И все аккуратно отсылаю вам.
— Да, конечно. Но, видите ли… — директор замешкался, стараясь как можно яснее выразить свою мысль. — Вы ведь у нас один из самых молодых… Кстати, на днях добавилась еще одна девушка, из Евразии. Так что вас теперь десять.
— Рад за нее, — вежливо заметил Петер. — Так что со мной случилось?
— Почему сразу случилось? — напористо влез в разговор первый заместитель. — Просто у нас есть новости и мы хотим сообщить их вам.
— Ах, новости, — ухмыльнулся Петер. — Что, такие срочные? С каких начнем: с хороших или плохих?
