карты и, сложив боковые колоды в сторону, кокетливым жестом прикрыла карточным веером нижнюю половину лица.
– Твой ход, лар. И да! Фрис, солнышко, – короткий предостерегающий взгляд на кварда, уже успевшего подглядеть ее карты и с невинным лицом вставшего у меня за плечом вместе с Динором. – Будешь сливать расклад брату – легко не отделаешься. И это всех касается! Уяснили? Ну все, играем.
Покосившись на устрашенного Фриса, я усмехнулся и вытянул из основной белой колоды первую карту. Двойка. Следом сделала свой ход Пряха. Пятерка.
«Хорошее начало».
Поймав одобрительный взгляд зелтронки, я вздохнул и сосредоточился на игре. Два хода, и выпавшие мне семерка и тройка довели счет до двенадцати. У Пряхи выпали десятка и единица, итого шестнадцать.
– Пас, – сказала она. Отлично, теперь счет Пряхи заморожен. А я могу либо также пасовать, по-идиотски слив раунд, либо продолжать набирать очки. Разумеется, выбираю второе и тяну следующую карту. Пять. Итого семнадцать – шестнадцать в мою пользу. Можно было бы довести счет до двадцати, добавив синюю тройку из руки, но смысл? Счет уже выше соперника – полная победа по всем фронтам.
– Пас. Первый раунд за мной.
– Отлично, правила ты уяснил, – удовлетворенно прищурилась Пряха поверх карточного веера. – А теперь сыграем по-взрослому.
Сначала я не понял, что она имеет ввиду. А потом ощутил ментальное давление, сбивающее с толку и мешающее сконцентрироваться.
– Что-то не так, лар?
«Так вот что она имела ввиду, когда сказала, что занятия начнутся уже сегодня! Я был прав. Это точно будет интересная игра».
– Ничего, учитель, – я подключил ментальное Роение и указал ей на белую колоду. – Играем.
Сосредоточится на подсчете очков оказалось куда труднее под ментальным давлением. Более того, оно еще и усилилось, когда мы сыграли вничью второй раунд и приступили к третьему, так и не использовав ни одной карты из руки.
Семь моих очков – три Пряхи.
Пятнадцать – пять.
Девятнадцать. Я добавляю синюю единицу из руки и получаю двадцатку. Полный расклад, дальше ходы Пряхи. Плюс девять. Плюс три. Плюс шесть. Итого двадцать три – перебор. Нет… На стол ложится красная тройка, отнимающая лишнее из расклада Пряхи. Двадцать на двадцать. Снова ничья.
– Вот и первый размен, – хихикнула Пряха, словно вовсе не замечая беспорядочно машущих ментощупов, с трудом отбивающихся от ее более прочных и гибких сенсорных щупалец. – Продолжим?
Я сцепил зубы, отразив особо мощный выпад и загудев в ментале колоколом, по котором с размаху долбанули чугунной кувалдой.
– Да.
Четыре – четыре.
Восемь – шесть.
Одиннадцать – тринадцать.
Шестнадцать – девятнадцать.
Плюс один синей единицей, и Пряха получает полный расклад на столе. Понятно, тоже, значит, решила сыграть стандартной рукой. Вот только мне от того не сильно легче, ибо попытки продавить мою защиту в ментале не прекращаются.
Итак, у меня шестнадцать. Тянем белые карты. Плюс два. Плюс один. Плюс пять. Плюс…
«Стоять!»
Вовремя спохватившись, я отдернул руку от белой колоды и тупо уставился на стол. Сколько там? От напряжения цифры размывались, но я кое-как подсчитал расклад. Всего двадцать четыре. Значит, либо сливать раунд, либо жертвовать красной четверкой.
Глянув на невозмутимую Пряху, все еще прячущую улыбку за карточным веером, я со вздохом свел раунд вничью.
«Фух, а это труднее, чем я предполагал. Погнали дальше».
Следующий раунд тоже свели вничью, со счетом восемнадцать – восемнадцать, использовав каждый по карте из руки. Итого у меня осталась одна, а у Пряхи две. Но ненадолго. Уже следующие два раунда я позорно продул, слив последнюю карту из руки, тогда как Пряха осталась при своих. Итого счет один – два в ее пользу. Не самая лучшая ситуация, но я уже оказывался в подобной с Нак Зиилом и выходил победителем.
Правда тогда меня не пытались расшатать ментально и наяву, принимая позы, выгодно подчеркивающие выпирающие женские прелести. И без того напряженный мозг начало лихорадить, вынуждая меня кинуть все силы на борьбу с Пряхой в ментале, пока та участливо спрашивала:
– Все хорошо, лар? Может, водички хочешь? Или чего погорячее?
– Н-не… на… до…
Фрису происходящее не нравилось, но он продолжал держаться в стороне по моей просьбе, хотя то и дело недовольно зыркал на зелтронку. А та безмятежно улыбалась ему и всем присутствующим, будто не испытывая ни малейших затруднений от яростного сражения в незримом духовном мире.
– Игра… ем.
– Уверен? Тогда мой ход.
Игра продолжилась.
Три – два.
Восемь – девять.
Четырнадцать – десять.
Шестнадцать – двенадцать.
– Пас.
Мне не оставалось ничего, кроме как рисковать. У Пряхи меньше очков и еще две карты в руке. Продолжу, и могу выбить перебор, подарив сопернице последний раунд и победу в коне. Либо пасую и надеюсь, что удача повернется ко мне лицом, а не задним местом.
Не повезло. Пряха достала тройку и добила полный расклад синей пятеркой. И лишь после этого прекратила массированную атаку в ментале, заставившую меня уйти в глухую оборону без малейших попыток огрызаться в ответ.
– Неплохо для первого раза, ученик, – похвалила меня зелтронка. – Но контроль у тебя ни к харшу, хотя кое-какие навыки тебе привили. Кто тебя обучал? Не скажешь? Ладно. Тогда продолжим, но в этот раз сделаем ставки.
– Ка… кие? – все еще тяжело дыша от перенапряжения, поинтересовался я.
– Креды мне не интересны, – хихикнула Пряха, подмигнув насупившемуся Азуру, с великим интересом наблюдавшему за нашей игрой. – Играем на услуги. Эротические.
– Вэк?!
– Шутка, – Пряха засмеялась, и ей вторила Юкира. – Не делай такое лицо, лар, ты не в моем вкусе. Вот был бы лет на пятьдесят постарше… хи-хи. На самом деле, проигрыш будет стоит теперь исполнения некоторых поручений, о которых мы поговорим позже.
Я утер выступивший пот на лбу и облегченно выдохнул.
– А если выиграю?
– Вот когда выиграешь, тогда и поговорим.
Смысл этой фразы дошел до меня еще до конца первого райнда второго кона. Пряха сменила тактику, и теперь атаковала не грубой силой, а непонятной техникой, вызывающей у меня светлые воспоминания. Да, именно так! Я и не подозревал, что подобное возможно, пока не ощутил на себе касание чужой Силовой ментальной техники. Реальный мир начал расплываться, являя взору картины самых счастливых моментов моей жизни. Прошлой и настоящей. А в какой-то момент их затмило лицо мамы, улыбающейся мне и говорящей, как гордится своим
