Но сейчас даже привычные и правильные в такой ситуации мысли отступали перед навязчивым желанием увидеть Сашу, убедиться, что с ней все в порядке. Разумом коммандер понимал, что девушка в безопасности и ей оказан необходимый уход, но… Почему-то доводы рассудка перестали звучать убедительно. А неотложные дела закончились. И он мог позволить себе маленькую слабость…
В коридоре ему попался Байон, выходящий из каюты. Уставший, с влажными после душа волосами.
— Все в порядке?
— Да, хотел проверить иерию Филис. Сегодня она многое сделала…
Икар кивнул и невольно посмотрел в сторону каюты Александры. Друг заметил его взгляд и понимающе улыбнулся:
— Иди к ней.
— Что я скажу?
— Неважно. Поверь, сейчас слова вообще мало имеют значение. Просто будь рядом. Иди.
Принц рассеянно кивнул и в пару шагов оказался перед нужной дверью…
…Саша обессиленно сидела на полу душевой, чувствуя, как по телу стекает горячая вода. Ей с трудом верилось, что все закончилось. Казалось, что стоит сейчас подольше закрыть глаза, и она снова окажется на корабле змеелюдов или на арене. О спасении напоминали только наливающиеся цветом синяки на лодыжках и предплечьях, слабая головная боль и гудящие мышцы. Травмы еще нужно обработать мазью, которую выдала Доркас. Только это и заставило ее встать и выключить воду.
Гиатрос была первой, кого они увидели на линкоре. Она залезла внутрь катера с объемным чемоданчиком наперевес, сразу протолкалась к ним и с ходу начала осмотр и опрос. Уже через минуту у Саши ныло плечо, в которое ввели сыворотку, нейтрализующую избыток радиации К`Шиитры, на лице оказалась кислородная маска, а в руках — тюбик с нейтрализатором вредных веществ, который нужно использовать в душе. Еще через пару секунд к спасательному набору добавилась мазь, а на запястье оказался медицинский браслет. Все то же самое выдали и Филис, а затем Доркас занялась другими раненными, велев им идти в каюты и пригрозив последующей проверкой.
Если бы не четкие указания, что нужно делать, девушка вряд ли смогла бы заставить себя шевелиться. Силы закончились как-то резко. Внезапно показалось, что сейчас она просто рухнет на пол и больше не встанет. Но Саша справилась со слабостью, заставила себя посидеть, послушно дыша кислородом все пятнадцать минут, затем разделась, безжалостно срывая с себя ненавистные тряпки. А когда встала под душ, в голос застонала от наслаждения и жжения в мелких порезах. Она послушно нанесла нейтрализатор и долго смывала его, стараясь избавиться от ощущения чужих рук на своей коже, превращающих ее из свободного человека в товар.
Теперь она растерлась полотенцем и закуталась в просторный, мягкий халат. Обхватила себя руками и вдохнула такой уже знакомый и уютных запах ткани. Лаванда и мята. И едва не разрыдалась, неожиданно осознав, что вернулась домой. Что теперь она в безопасности. Здесь. На линкоре. В той же каюте и в той же ванной. И все будет хорошо. Нужно только вернуться на Киорис. Все будет хорошо.
Саша покинула ванную, собираясь заняться синяками, и в тот же момент двери каюты распахнулись, пропуская коммандера. Их взгляды встретились, и сердце вдруг сжалось, пропустив удар.
— Икар… — выдохнула она.
На нее разом нахлынуло облегчение и радость. И на лице мужчины она увидела отражение тех же эмоций. Он сделал пару шагов к ней и остановился, словно не решаясь приблизиться.
— Ты не отвечала, и я подумал, что может понадобиться помощь. Иначе не стал бы так врываться…
— Все хорошо… я… просто была в душе.
Она невольно усмехнулась, вспоминая их первую встречу. И по выражению зеленых глаз поняла, что он думает о том же.
— Как вы себя чувствуете?
Он словно попытался поставить между ними границу, возвращаясь к привычному обращению.
— Я… рада, что я здесь. Вы прилетели за нами. Прилетели…
По щекам покатились слезы. Саша постаралась смахнуть их, но слез оказалось слишком много. А Икар взял со стола салфетки и подошел ближе, протягивая ей всю коробку.
— Спасибо, я… это так глупо… все ведь закончилось…и мы живы… вернулись, — салфетки исчезали с катастрофической скоростью, но поток слез не прекращался. — Доркас сказала, что Хлоя тоже здесь. А Танис отправилась на Эль-Сабу. Но ее ведь там не тронут? Да? Значит, все хорошо… А я…
— Все в порядке, — он сделал еще шаг, и вдруг оказался так близко, что пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Вы устали. Вам было страшно. А теперь напряжение уходит. Пусть лучше так, чем кошмарами или бессонницей. Я могу вам чем-то помочь?
Наверное, если бы коммандер не спросил, Саша бы продолжила брать салфетки и утирать слезы. Но вопрос будто дал ей разрешение на нечто большее. И она качнулась вперед, прижавшись щекой к алому мундиру, закрыла глаза, чувствуя дрожь, сотрясающую тело. А потом ее обняли. Крепко, но так бережно, будто она была чем-то драгоценным и хрупким.
Дрожь только усилилась, а слезы потекли бесконечным потоком, но Александра больше не сопротивлялась себе, полностью доверившись Икару и его рукам…
…Когда девушка прижалась к нему, коммандер на мгновение перестал дышать. И даже запаниковал, не зная, что делать. Но затем невероятно естественно оказалось обнять ее и просто держать, позволяя измученному телу избавиться от напряжения. Внутри появилось совершенно незнакомое до сих пор чувство теплоты. Оно мгновенно вытеснило все остальное: страх, печаль от потери бойца, неприятный осадок после боя, груз ответственности и тревогу за Киорис, императрицу, дядю и его жену. Все ушло куда-то в сторону. Осталась только женщина в его руках. Которая нуждалась в нем и не могла сказать об этом. Но смогла показать.
В ответ ему хотелось дать ей намного больше. Защитить, уберечь. Быть рядом. Говорить. Прикасаться. Вдыхать ее запах, неиспорченный примесью нейтрализатора. Смотреть в глаза. Слушать. Смотреть фильмы. Показать Киорис таким, каким его знает только он. Увидеть ее реакцию. Рассказать о семье. О Талии. Креоне. Матери и отце. Узнать больше о ней.
Он потерялся в собственных желаниях, не понимая, откуда они взялись. И что с ними делать. Как быть дальше. Она — землянка, ей нужно вернуться домой, а он — наследник, и скоро начнется война…
Но пока… Пока он мог просто обнимать ее.
Постепенно дрожь утихла. Слезы иссякли. Стало тепло и спокойно. Саша осторожно отстранилась от мужчины, провела ладонью по влажной ткани.
— Кажется, я испортила мундир, — она подняла взгляд и замерла.
Лицо Икара оказалось так близко. Его глаза. Зеленые. Глубокие. Его губы…
Мгновение. Она не поняла, кто из них начал движение, но встретились они где-то посередине. И мир рухнул…
Раньше Саша целовалась. И не раз. Она, в конце концов, замужем была. Но никогда с Владом, и ни с кем до него не испытывала ничего подобного. Не думала, что один поцелуй может так много всего сказать.
…Ее будто бы пили. И не могли насытиться. И в то же время она сама пила и не могла оторваться. Она запустила руки в волосы Икара, почувствовала, как он сжал ее сильнее, но в то же время невероятно бережно. Словно боялся причинить боль. И это отношение — нежность и забота — вызывало такой отклик, что ноги становились ватными, а голова кружилась. Так не бывает. Так не может быть. Но все же… все же…
Она растворилась. И в поцелуе, и в мужчине, рядом с которым чувствовала себя дома. От которого не хотела и не могла оторваться. Лишь бы это никогда не кончалось…
Но в реальности всему приходит конец. Икар оторвался от ее губ и заглянул в глаза. Саша тяжело дышала и пыталась осознать произошедшее. Мозг отказывался работать. А по телу расползался так хорошо знакомый жар. Мужчина качнул головой и осторожно убрал волосы от ее лица. Взгляд у него был грустный и серьезный.
— Теперь ты знаешь, — прошептал принц. — Тебе нужно подумать. А потом мы поговорим.
Он как-то легко и осторожно отстранил ее и одним движением усадил на стул. Взял со стола мазь и сунул в руки.
