Ознакомительная версия.
«Вот хорошее средство от любых неожиданностей, – заявил Гусев, подбрасывая на ладони гранату с такой непринужденностью, словно и не граната это была, а так – горячая картошка, испеченная на костре. – Эта игрушка и будет самой большой неожиданностью – для них». – Он кивнул в сторону скал.
И все-таки маг Ольвиорн не уставал твердить об осторожности. И его можно было понять: речь шла о судьбе целого мира – уютного, светлого, солнечного мира, не знающего особых бед и невзгод. Никакие вылазки лесных монстров не могли сравниться с тем, что грозило этому миру в случае неуязвимости скоддов… Гусев заверил мага в том, что ни он, ни Сергей, ни Саня Веремеев отнюдь не собираются очертя голову бросаться на штурм. Осмотримся на месте, говорил он, уплетая вторую миску каши, попробуем отыскать вход. А если не отыщем – проделаем свой с помощью очень хороших инструментов. И он вновь продемонстрировал гранату.
Нокеры сидели у костра молча. От каши они вежливо отказались и посасывали извлеченные из ранцев какие-то белые кубики, похожие по виду на сахар. Сергей полюбопытствовал насчет Огненного Сфинкса, но Тил сдержанно ответил, что если кто-то что-то и знает об Огненном Сфинксе, так это ведуны. А ему, служащему наблюдательного корпуса Большого Избранного Круга, добавить к тому, что он уже сказал о Сфинксе, нечего. По лицу мага Ольвиорна Сергей понял, что тот многое бы отдал, чтобы пообщаться с подземными ведунами…
Ночью Сергей долго не мог уснуть – лежал, завернувшись в плащ и подложив под голову седло, слушал пофыркивание коней, раскатистый храп таэльринских воинов, потрескивание сучьев в кострах. Ему не было страшно, но волнение отгоняло сон. И не было у него никакой уверенности в том, что даже в случае успеха в схватке со скоддами ему гарантировано возвращение в родные края. Так же, как и другим…
Рядом временами коротко всхрапывал Гусев, с другой стороны ворочался Саня Веремеев. Чужое небо с чужими звездами разглядывало с высоты горящие в ночи костры – возможно, костры казалось небу тоже звездами, зажженными на земле…
– Не спится, Санек? – тихо спросил Сергей, когда напарник в очередной раз перевернулся с боку на бок.
Саня откинул плащ и приподнялся, подперев голову рукой. Ответил негромко:
– Да мысли всякие лезут… Плохо, что схемы внутренностей этого кубика у нас нет. Там ведь может такой лабиринтище оказаться! Залезем в тупик… – Саня замолчал. В глазах его плясали отблески костра.
– …а тут и минотавры набегут, – закончил за него Сергей, сел и обхватил руками колени.
– Угу, – кивнул Саня. – Кентавры-минотавры с лазерными глазищами.
Некоторое время они молчали, глядя на агонизирующий огонь. Потом Сергей медленно, словно размышляя вслух, произнес:
– Вряд ли там лабиринт с тупиками. Для себя им такой огород городить ни к чему, а вариант вторжения на базу у них не предусмотрен – они же знали, что здесь им противостоять никто не может. Мы-то из совсем другой оперы приблудились, и нас они брать в расчет никак не могли. Нет, Саня, внутри у них все должно быть просто, без лабиринтов, минных полей и скрытых ловушек.
Саня усмехнулся:
– Ну, спасибо, Серый, успокоил. Только они эти твои доводы могли и не учитывать, вот в чем проблема.
– Тогда спроси у него. – Сергей кивнул на размеренно посапывающего Гусева. – Он тебе очень внятно скажет насчет наших убедительных аргументов. Даже если там действительно лабиринт.
– Гранаты – хорошие аргументы, – задумчиво сказал Саня Веремеев. – А еще бы лучше – ракетой долбануть. Или бомбой, чтоб наверняка.
– Тогда не нас надо было сюда забрасывать, а ракетчиков, – заметил Сергей. – Или эскадрилью бомбардировщиков. А коль забросили именно нас – значит, считают, что убойной силы у нас достаточно для этих скоддов.
– А штатовцев на фига сюда? У них ведь всего оружия – два пистолета.
– Не знаю, Саня. Это не у меня надо спрашивать, а у того, кто забросил.
– А кто забросил? Великий шаман Бурятии и Восточной Сибири? Или Воланд?
Сергей, прищурившись, долго смотрел на догорающий костер. Повернулся к Сане:
– Читал я как-то один рассказик фантастический… И там один рассуждает, почему жить на Земле все хуже становится: землетрясения, наводнения, катастрофы разные и прочее, все больше и чаще.
– И почему же? Финиш приближается?
– Именно. Довел народ планету до ручки, всю перепаскудил-перепоганил – вот она от нас и пытается избавиться. В унитаз – и воду слить. Мы у нее как прыщи на физиономии, и она взялась выдавливать эти прыщи. Или как чирьи на заднице. Вон, от Бухареста камня на камне не осталось… А завтра еще где-то тряхнет.
– То есть Земля – живая?
– Ну да. Живая и разумная, по-своему…
– Понял. – Саня лег на спину, натянул плащ до подбородка. – Здешний мир почувствовал угрозу своему существованию, сам, бедняга, справиться не может – и потому затащил сюда нас. Простенько и со вкусом. Ты это имел в виду?
– А что тебе не нравится?
– Да нет, мне все нравится. Если бы еще этот мир схемку базы сообразил нарисовать. Блин, хорошо фантастам: что взбрело в голову с похмелюги, то и написал, бумага все стерпит. Может, и этот мир кто-то выдумал, какой-нибудь писака, а мы тут отдуваемся, а? Как считаешь?
– Готов верить во все что угодно, – ответил Сергей и тоже лег. – Жаль, если правду так и не узнаем.
– Сюда бы эту фантастическую братию, всех этих писателей, – проворчал Саня Веремеев. – Это им не водку на ихних сборищах жрать!
– А может, они и рады бы… Пишут – значит, мечтают о таком.
– Знаем мы, о чем они мечтают – как бабок побольше огрести!
– Не скажи, Санек, – не согласился Сергей. – Не бабками едиными…
– Но и ими тоже!
– Такая уж наша жизнь, – подвел итог Сергей.
…И вот настало утро, и перед ними стоял мертвый лес, и только от них троих зависело будущее этого мира. Вернее, сама возможность будущего…
– Мы очень надеемся на вас, – тихо сказал маг Ольвиорн, обводя бойцов группы быстрого реагирования напряженным взглядом.
– Не подведем! – Глаза у Гусева вновь горели, как у азартного игрока.
Он первым направился к лесу. Сергей последовал за ним, а замыкал связку Саня Веремеев. Маг, лонд Гарракс, Рандер, американцы и нокеры смотрели им вслед. Ходили по периметру лагеря часовые, а таэльринские воины еще спали.
Деревья-скелеты так и норовили ткнуть в лицо своими корявыми ссохшимися конечностями, и идти по прямой никак не получалось – приходилось постоянно совершать обходные маневры. Низкая невзрачная трава была усеяна заскорузлой корой, которая превращалась в пыль под подошвами тяжелых ботинок. Местность слегка понижалась к недалекому ущелью, и на пути бойцов то и дело попадались неглубокие извилистые канавки – следы дождевых потоков, – протянувшиеся к скрытому деревьями обрыву.
Ознакомительная версия.
