— Еще как понимаю, — кивнул тот. — Меня и самого мучают те же мысли. Понять бы еще, что за якорь…
— Так вот это я и понял! — торжествовал Аркаша. — Что-то свело нас вместе. Что-то провело сквозь все опасности. И это же держит нас вместе! Понимаете?
— Что-то такое ты уже говорил, когда мы оправлялись на Ареос, — задумчиво сказала Лиа.
— Да! И повторю снова! Мы должны не просто заботиться друг о друге. На нас возложена высшая задача. Судьба послала нам Люма и Рафхата, чтобы с нашей помощью, они остановили войну. И тогда нас постигнет Прозрение!
— Прозрение! — оживился Нэйб. — Рафхат, давай координаты своей дыры.
— Нет… — простонал Эри, практически из-под стола. — Не хочу к чертовым тараканам… Они сожрут меня, как…. как репинута… высадите меня. Ну, пожалуйста!
— Заткнись, Эри — Нэйб встал и дружелюбно похлопал его по плечу пистолетом. — Ну куда же мы без тебя? Кто объяснит нашим новым друзьям, что к чему на этом чудесном крейсере?
— Эти дикари нам не друзья! Он, — Эри ткнул пальцем в Рафхата, — давно хотел сожрать меня. Все про репинутов что-то бормотал… Не хочу-у-у!
— Это был не я, — гордо отвернулся талрак. — Это был Люм!
— Ну, вот и разобрались, — Нэйб направился к выходу. — Лиа введи курс. Мне надо поспать.
Лишь Иван Никифорович остался сидеть за столом, еще более задумчив, чем в начале совещания.
— Аркашенька, друг мой, — он задержал Аркашу, который собирался встать вслед за Лиа. — Прекратить войну мы, конечно, обязаны. Хорошее это дело. Правильное. Но, это лишь первый слой, верхушка айсберга. Сдается мне, что держит нас нечто иное… И даже Прозрение, дающее власть над пространством — лишь составляющая часть чего-то большего…
— О чем вы, профессор?
— Не знаю… не знаю, дружочек. Возможно, тот, кто поймет это, станет богом. Или равным богу…
Царила тишина. Нэйб и забыл, что кроме него в рубке находится Иван Никифорович. Тот тихонечко сидел перед большим обзорным монитором и практически не шевелился. До Талракеша оставалось всего несколько часов.
— А знаете, Нэйб, чем больше я обо всем этом думаю, тем яснее вижу картину, — неожиданно заговорил профессор.
— Картину чего?
— Всего, что с нами произошло, и еще произойдет. Я имею виду нас — собравшихся на этом корабле.
— А нельзя ли конкретнее? — Нэйбу давно наскучило таращиться на равнодушно проносившиеся мимо звезды, а хааша, который превратил бы это зрелище в увлекательнейшую феерию, не было.
— Отчего же нельзя? Извольте: пожалуй, я начну от большего к меньшему. Представьте себе, что вам предстоит построить некий график развития цивилизации и вывести четкую формулу зависимости этапов эволюции от внешних факторов. С каких характеристик вы бы начали? Что бы взяли за основу?
— А черт его знает… войны… развитие экономики… прогресс пороков… изобретение хааша на каждой, отдельно взятой планете. Профессор, я не очень понимаю, к чему вы клоните.
— А все очень просто. Любая цивилизации начинается с человеческого фактора. Изучим население и будущее любой планеты у нас перед глазами.
— Слишком просто, — фыркнул Нэйб. — А вообще, неплохая мысль, только я бы предложил подойти с другой стороны. Дать всем хааш, установить кругом гипноэкраны — и пожалуйста, чего тут гадать?.. Лепи, что хочешь.
— Да нет, батенька, я совсем о другом говорю! — разгорячился профессор. — Да и вам пора понять, что хааш — тупиковый путь!.. Ну да ладно, господь с ним. Я вот что хочу сказать: много я думал, о том, что же объединяет нас, что собрало вместе. И знаете, как ни странно, мою мысль подтолкнуло появление этого человека — Джетти. Ведь это просто невероятно, повстречаться вновь вот так!..
— Профессор! — Нэйб вскинулся и напряженно уставился на датчики перед собой. — Что за черт?!
— Ну, зачем же так? — Иван Никифорович расхаживал за спиной виллирианца, низко опустив голову. — Он ведь, по сути, такой же, как каждый из нас. Од…
— Срань господня! — воскликнул Нэйб.
Крейсер содрогнулся. Завизжали аварийные датчики.
— Внимание! Крейсер атакован неизвестным противником, — равнодушно сообщил механический голос.
* * *
Лиа замерла. Она стояла возле открытого прохода в гостиный салон маленькой яхты и надеялась, что Аркаша, поглощенный игрой, не заметит ее.
Вокруг разливалось волшебство. Звуки рождались в крамандине, но Лиа казалось, что Аркаша извлекает их прямо из ее сердца. Величественные и нежные одновременно, они заставляли ее затаить дыхание, когда музыка замедляла темп. Или это было то, что хранилось в душе самого Аркаши?
Она просто стояла и слушала, надеясь, что музыка поможет разобраться в собственных чувствах. Как назло, она лишь растворялась в чудесных звуках. Даже неясные предчувствия, к которым она успела привыкнуть, отчего-то смолкли.
Внезапно музыка стихла.
— Ты так и не ответила мне… — сказал Аркаша, не поворачиваясь.
Лиа покраснела, но убегать было поздно.
— Я… я не знаю. Все так смешалось. И дело даже не в тебе, — Лиа с трудом подбирала слова. — Дело во мне. Я не знаю, кто я теперь… не знаю, чего хочу. Как я могу обещать тебе что-то?
Пальцы Аркаши вновь забегали над клавишами, но не касались их. Он словно раздумывал, какую мелодию начать.
— Прости, — наконец сказал он. — Я не должен был говорить это так внезапно…
— Нет, я…
От волнения у Лиа закружилась голова. Пол качнулся перед глазами, и даже крейсер словно содрогнулся.
— Внимание! Крейсер атакован неизвестным противником, — равнодушно сообщил механический голос.
Только тогда Лиа поняла, что дело не в ней. Корабль действительно содрогнулся. Системы имперского крейсера и яхты сейчас были соединены. Сработало автоматическое оповещение. Она повернулась и побежала в рубку крейсера. Отличный повод сбежать.
* * *
Люм и Рафхат расположились на полу каюты крейсера. Талрак давно ее обжил и полюбил за большой монитор, отражавший их передвижение в пространстве. Ему нравилось смотреть, как приближается родной Талракеш.
— Жаль, что мы летим не на Тильдор, — щупальца Люма печально и безвольно шлепали по полу.
— Ваши болота уже едва не убили меня однажды, — Рафхат, не отрываясь, любовался маленькой звездочкой — солнцем Талракеша, он давно заприметил его.
— Тогда все было иначе…
Рафхат не ответил. Эри вернул их в собственные тела, но Рафхат порой содрогался от отвращения, ловя себя на желании погрузиться в прохладную влагу. Наверное, прав был старый землянин — ничто не проходит бесследно, и ничто не происходит случайно. Но думать об этом сейчас не хотелось.
