Слушая Мора, я под удивленным взглядом отца стал лихорадочно стаскивать с себя Игму. Надо встретить врага во всеоружии, то есть совсем без оружия. Рука, облачённая в перчатку комбинезона, не принесет ему большого вреда…
— Он точно ушел?
— Я больше не ощущаю его присутствия в Каттриуме.
— Оставайтесь на месте…
— Коля, ты слышишь меня? — отец с недоумением смотрел на мои приготовления. — У тебя есть план? Как ты…
— Тихо!..
Я поднял руку, прислушиваясь. Мне показалось, вроде что-то прошуршало у дальней стены. В следующее мгновение за спиной отца из пустоты проявились очертания невысокого существа с непропорционально длинными руками и красными, налитыми кровью глазами. В нос тут же шибанул мускусный запах…
Это произошло в какие-то доли секунды. Я только стал набирать в легкие воздуха, чтобы предупредить отца, как тот и сам что-то почувствовав, начал поворачиваться на шорох. Но в ту же секунду существо стремительно сократило дистанцию и высоко подпрыгнув, схватило отца за затылок.
Я как в замедленной съемке вижу, как острый коготь сурамийца прорывает кожу, и его большой палец с хрустом погружается в отцовскую шею. Глаза отца закатываются, его ноги подгибаются, и он безвольно повисает на вытянутой руке существа. Еще миг и он оторвет ему голову.
— Нет!
С этим криком я бросаюсь к ним и хватаю убийцу за руку, удерживающую отца. Краем сознания отмечаю стальную прочность мышц сурамийца, и у меня само собой вырывается:
— Похука табаро! — и я тут же через долю секунды кричу: — Зуко сита!
Его руку в районе кисти срезает как бритвой. Издав тонкий удивленный писк, он смотрит на свое искалеченное предплечье и бросает полный ненависти взгляд на меня.
Заверещав что-то непонятное, он отмахнулся от меня, как от надоедливого комара и, прижав обрубок к груди, метнулся к стене. От его, казалось бы, совсем несерьезного удара я отлетел к противоположной стене рубки, но тут же быстро вскочил на ноги и подбежал к отцу.
В помещении никого, только я и тихо постанывающий отец.
Жив!
Я кинулся к нему, заметив краем глаза, что черный кровавый след тянется к одной из стен.
Отец без сознания. Я схватился за обрубок кисти пришельца и осторожно вытащил из кровоточащий раны палец с клиновидным острым и прочным, как металл, когтем.
Кровь упругими толчками бьет из шейной артерии, заливая всё вокруг. Она не сворачивается! Почему? Нет времени с этим разбираться. Прикладываю к его шее аптечку и подхватываю отца на руки. Надо срочно положить его в реаниматор. Надо успеть. Чувствую, как с каждым ударом сердца жизнь покидает его.
Искин показывает мне, что ближайший реаниматор совсем рядом. Вот в этом помещении.
Скорее!
Прошу его подготовить капсулу для отца. Врываюсь в помещение, крышка реаниматора уже поднята в ожидании пациента. Осторожно укладываю туда отца и выставляю на пульте управления протокол экстренного режима. Крышка пошла вниз, а я уже выбегаю из помещения и несусь в направлении боевой рубки.
Вот он след!
Кровавые капли указывают мне путь. Они ведут к жилой секции клана Кинхов. Вспоминается устроенное мне недавно старцами и Фросей видение, и теперь я точно знаю, где его логово.
Даже не удивляюсь тому, что след теряется возле транспортной шахты.
Вот он этот поворот!
В отличие от моего видения, здесь совсем нет трупов и обглоданных костей, но уже есть какие-то странные надписи на стенах, нанесенные кровью. Красной, человеческой кровью.
Впереди я слышу стоны и невнятное бормотание. В носу всё щиплет от въедливого мускусного запаха. Снимаю с шеи свистульку и, стараясь особо не шуметь, дую в нее. Вокруг тут же пропадают краски и звуки. Заглядываю за угол.
Вот он!
Сидит на корточках, баюкая искалеченную руку. Ему дико больно, и он напуган. Наверное, впервые в жизни. Подкрадываюсь сзади. Он меня не слышит и не ощущает. Либо это работа свистульки, либо боль заглушает все его рецепторы.
Подношу руку к его затылку и тихо шепчу:
— Похука табаро.
Сурамиец услышав мой шепот, резко разворачивается и пытается вскочить на ноги, но я быстро хватаю его за шею и, уже не скрываясь, кричу:
— Имиро кафа!
Его тело дернулось в моей руке, и тут же меня всего обдало едкой кровью, осколками костей и мозгами. Обезглавленное тело сурамийца, так и не успев вскочить на ноги, рухнуло сломанной куклой мне под ноги.
Всё!
Я брезгливо встряхнул окровавленными руками и осмотрелся. Всюду кровавые надписи на стенах. Останков пропавшего человека и зотэрианки нет. Видимо, он был так голоден, что не оставил и следов.
Вот же мразь!
Кровь сурамийца разъедает кожу, Кира говорит, что опасности здоровью нет, но как же хочется поскорее смыть всю эту гадость.
Пора выбираться отсюда.
Оставив всё как есть на радость экспертам из клана Цыхал, я побрел к своей жилой секции, мне нестерпимо хотелось в душ.
Первым делом связался с главным искином крепости и запросил информацию о состоянии отца. Услышав ответ, я облегчённо выдохнул — ему ничего уже не угрожает.
Прежде чем зайти в душевую комнату, вызвал одновременно всех членов Совета Восьми.
— Возвращайтесь, с сурамийцем покончено.
С наслаждением я смывал с себя чужую кровь и мелкие остатки чужой плоти. Мысли вяло ворочались в голове, отмечая про себя, что боевые хогтерианские заклинания — смертоносные и разрушительные и если бы не они, то справиться с пришельцем было бы очень и очень непросто.
И свистулька эта!..
Я с благоговением дотронулся до артефакта на шее. Надо попросить Хогов наделать побольше таких и раздать штурмовым группам десанта.
В голове послышался полный заботы и нежности голос Визы: «Зорг, с тобою всё в порядке?»
— Да любимая, я цел, а враг уничтожен.
— Он, и правда, был настолько опасен?
— Да, но мне помог отец. Без него я бы не справился. Теперь всё уже позади.
На выходе из душа меня встретил Декар. За его спиной Гектан, Сурия и Мор.
Заметил на себе пристальный взгляд наставника и слегка раскалённый воздух вокруг Атами. Я прекрасно знал, что это значит. Верные стражи готовы в любую минуту применить всю мощь своего смертоносного арсенала.
Взгляд наставника изменился. По губам пробежала чуть заметная улыбка. Я прошел проверку.
— Это он! Наш предводитель Зорг ин Стаат!
Раскалённый воздух вокруг Атами быстро сошел на нет, и они, расступившись, дали мне дорогу.
— Уже начали возвращаться? — спросил я у Сурии, натягивая на себя Шикр. Игма так и осталась лежать на полу в рубке управления.
— Первая капсула зайдет в шахту крепости ровно через одну минуту сорок семь секунд.
Я перевел взгляд на Мора.
— Как только будут готовы расширенные доклады о корабле пришельцев, капсуле сурамийца и об изучении его останков, я хочу знать об этом первым!
Мор кивнул, посмотрел на меня и поклонился ниже.
— Я передам твою волю техникам, инженерам и экспертам из разных кланов.
Я застегнул последний клапан на доспехе и, слегка кивнув им, направился в рубку управления.
Рубка управления крепостью «Остров»
Игма лежала там же, где я и оставил, на полу. Несколькими минутами позже кровавых разводов уже не было, — отлично поработали дроны уборщики, и даже срезанная боевым заклинанием Хогов кисть сурамийца куда-то исчезла. Хорошо, что я своевременно дал команду искину — в транспортной шахте ничего не трогать, иначе ученым Цыхал уже нечего было бы там изучать.
Створки в стене с шелестом раздвинулись в разные стороны, и в боевую рубку первым зашел Лин, почти сразу же за ним его помощники Ирк и Элзи.
Я не удивился, зная, что искин крепости возвращает все десантные капсулы ровно в те же самые шахты, из которых они стартовали.
Лин посмотрел на меня с плохо скрытым восхищением и, наклонив голову в знак глубочайшего почтения, уселся в капитанское кресло.
Поступил доклад от главного искина, что все, ранее покинувшие крепость, капсулы вернулись в свои шахты.
