получил стипендию в Университете Миннесоты, учился хорошо, потом продолжал учебу в МИТ, получил степень и приобрел неплохую репутацию как ученый-компьютерщик, женился, родил двоих детей, но потом жена Рорбека решила, что некий дантист нравится ей больше, и бросила мужа. Как я уже упоминала, – одобрительно сказала она, – у него очень хорошие гены. Достаточно?
Я немного подумала, потом сказала:
– Почти. Не делай из этого никаких выводов, ясно?
– Конечно, Клара, – ответила она все с тем же видом.
Я вздохнула.
– Хорошо. Можешь снова включить эти проклятые картины.
– Конечно, Клара. – Она не удивилась и выполнила распоряжение. – Боюсь, лучше они не стали.
Действительно не стали. Какое-то время я упрямо смотрела, потом сказала:
– Хорошо, Гипатия. Я видела достаточно.
Она убрала изображение и с любопытством взглянула на меня.
– Когда закончат зеркало, изображение станет еще лучше. Тогда мы сможем увидеть отдельных крабберов.
– Замечательно, – сказала я неискренне, и тут меня прорвало: – Боже, да что с ними такое! На планете достаточно места для всех. Почему им не сидится по домам и они не живут в мире?
Вопрос был скорее риторический, но Гипатия решила на него ответить.
– А чего ты ожидала? Они ведь из плоти, – кратко объяснила она.
Но я не позволила ей этим отделаться:
– Послушай, Гипатия! Люди тоже из плоти, но мы не рвем на части половину своего мира, чтобы убить друг друга!
– Неужели? Какая у тебя короткая память, Клара, дорогая. Вспомни о мировых войнах двадцатого века. Вспомни о крестоносцах, о десятках тысяч европейцев, которые с огромным трудом пересекали Средиземное море, чтобы убить как можно больше мусульман. Вспомни об испанских конкистадорах, перебивших массы американских индейцев. Эй, а как же те вшивые монахи, которые на куски разорвали мою плоть в Александрии? Конечно, – добавила она с легким отвращением, – все это были христиане.
Я посмотрела на нее.
– Ты считаешь, что мы наблюдаем религиозную войну?
Она грациозно пожала плечами.
– А какая разница, дорогая? Людям из плоти не нужны логические причины, чтобы убивать друг друга.
IX
К тому времени, как зеркало было завершено, мы уже смогли разглядеть множество подробностей. Мы даже видели отдельных кентавроподобных крабберов – то же строение тела, те же четыре ноги и поднятый вверх торс, унаследованные ими от примитивных существ, которых я видела.
То есть разглядеть их нам удавалось иногда. Не всегда. Континенты должны были занять нужное положение. Конечно, на ночной стороне планеты мы не могли их видеть, только этакие призрачные инфракрасные картины, и не могли видеть в оптическом диапазоне, если планету закрывали облака. Но мы видели достаточно. С моей точки зрения, более чем достаточно.
Экипаж «Феникса» сбивался с ног, пытаясь справиться со все новыми поступающими данными. Билл, по-видимому, решил проявить терпение и смириться с моим непредсказуемым поведением, так что встречал меня доброжелательно, но не уделял слишком большого внимания. Он тоже был занят. Они с Дениз то и дело неожиданно вмешивались в действия членов экипажа, чтобы запечатлеть их неподготовленную реакцию, а экипаж, несмотря на это, старался выполнить свою работу. Джун Терпл окончательно простилась со сном, она разрывалась между стремлением увидеть новые картины и постоянными требованиями обеспечить нам достаточно времени, чтобы убраться отсюда до взрыва звезды.
Только у Марка Рорбека, казалось, времени было в избытке. Что мне и требовалось.
Я отыскала его в спальне, где больше никого не было; Ганс послушно воспроизводил здесь дубликат поступающих изображений. Главной обязанностью Марка был корабельный мозг и функции, которые тот контролирует, но все это превосходно действовало и без его вмешательства. И большую часть времени он проводил, мрачно разглядывая изображения.
Я прицепилась рядом с ним.
– Отвратительно, верно? – вежливо сказала я, желая расшевелить его.
Но он не хотел отвлекаться.
– Вы имеете в виду крабберов? – Хотя Марк не отрывал взгляда от изображения, он, очевидно, мог размышлять и о чем-то ином. Подумал немного и выдал свой вердикт: – Да, пожалуй, и впрямь отвратительно. Но ведь это было давным-давно.
– А у вас есть более насущные проблемы, – подталкивала я.
Он попытался улыбнуться.
– Вижу, корабельные разумы опять сплетничали. Что ж, меня мучает не столько потеря Дорис, – сказал он немного погодя. – То есть это тоже больно. Мне казалось, я ее люблю, но… ну, просто не получилось, верно? Теперь у нее есть другой парень, так какого дьявола? Но, – с несчастным видом сказал он, – дело в том, что она забрала детей.
Он не только привлекательный мужчина – он начинает трогать мое сердце. Я сказала сочувственно и искренне:
– И вы по ним скучаете?
– Черт возьми, да я скучаю по ним почти все время с их рождения, – виновато сказал он. – Вероятно, именно это и было неправильно. Я всегда очень много работал. Наверно, нельзя винить Дорис в том, что она полюбила другого.
Это затронуло во мне нечто такое, о чем я не подозревала.
– Нет! – с силой ответила я. – Так нельзя было поступать! Вы имеете право винить эту суку! Люди должны быть верны друг другу!
Я удивила Рорбека. Он посмотрел на меня так, словно у меня вдруг выросли рога, но ответить не успел. Мимо комнаты пролетала Джун Терпл. Она увидела нас, ухватилась за петлю и крикнула:
– Рорбек, немедленно включайтесь в работу! Я хочу точно знать, что Ганс успеет сместить фокус. Мы можем потерять все данные!
И она опять исчезла – отправилась по своим делам.
Марк странно взглянул на меня, но потом пожал плечами и помахал рукой: начальство распорядилось, нужно выполнять. Он больше не может просто так стоять и болтать. И тотчас тоже исчез.
Я не винила его за этот странный взгляд. Я понятия не имела, что сама так чувствительна к теме расставания. Но, очевидно, так оно и есть.
Я вернулась на свой корабль, чтобы никому не мешать, и наблюдала за поступающими изображениями в обществе Гипатии.
Она включила трансляцию, как только я появилась, даже не спрашивая разрешения. Я села и стала смотреть.
Если забыть, что крабберы – все-таки разумные существа, гуманоиды, их деятельность могла показаться интересной. Да и сами крабберы тоже, кстати. В этих цивилизованных – цивилизованных! – существах я подмечала остаточные черты примитивных хищников. Конечно, теперь у них были машины, они носили одежду и, если не обращать внимания на лишние конечности, выглядели весьма живописно в своих ярких одеждах, в обуви с шипами и в напоминающих шали штуках, которыми накрывали головы; эти шали были разнообразно украшены, вероятно указывая на ранг существа. А может, это были обычные украшения, хотя мне показалось,
