На дне гардероба обнаружился прочный пластиковый пакет с туфлями Карин; очевидно, горничная спешно перенесла их сюда, когда Фордариан своею императорской волей приказал принцессе переехать к нему. Корделия вытряхнула туфли, обошла кровать и положила откатившуюся в сторону голову в мешок. Ноша оказалась тяжелой, но все же легче репликатора. Она туго затянула завязки.
— Дру. Ты в лучшей форме. Понесешь репликатор. Спускайся. Не урони его.
Корделия решила, что если она уронит голову Фордариана, хуже тому уже не будет.
Друшнякова кивнула и подняла репликатор, прихватив и брошенную трость-шпагу. Корделия не знала, зачем девушке клинок: захотела она сохранить его из-за исторической роли или позаботиться об имуществе Ку? Корделия помогла Ботари подняться на ноги. Из-за открытой стенной панели рвался поток холодного воздуха — пожар за дверью создавал тягу. Их тайный выход превратится в поддувало, пока горящая стена не рухнет и не перекроет его. У людей Фордариана будет весьма озадаченный вид, когда они примутся копаться в углях, не понимая, куда все делись.
Спуск был кошмаром: тесно, где-то под ногами скулит Ботари. Корделия не могла держать пакет ни перед собой, ни сбоку; пришлось поставить его на плечо и придерживать одной рукой, а ладонью другой, спускаясь, шлепать по перекладинам. Запястье у нее разболелось.
Она подталкивала скулящего Ботари в спину, не позволяя ему остановиться, пока они не дошли до эзаровского тайника в подвале старой конюшни.
— Он в порядке? — нервно спросила Друшнякова, когда сержант просто сел на пол, уткнувшись головой в колени.
— У него сильная мигрень, — ответила Корделия. — Нужно время, чтобы она прошла.
— А вы, миледи? — еще неуверенней переспросила Дру.
Корделия против своей воли расхохоталась, но быстро придавила истерический смех, потому что Дру перепугалась всерьез.
— Я? Нет.
В тайнике Эзара среди всего прочего оказался ящик с деньгами — барраярскими марками в купюрах самого разного достоинства. Там же нашелся и целый набор удостоверений личности для Дру, и некоторые из них были действительны до сих пор. Сложив одно и второе, Корделия отправила Дру купить подержанный автомобиль, а сама осталась. Надо было дождаться, пока Ботари, от боли скорчившийся на полу, не оправится настолько, что сможет идти.
Обратный путь из Форбарр-Султаны был всегда самым слабым местом плана Корделии, потому что она, если честно, не верила, что до этого дойдет. Сейчас все перемещения были строго ограничены: Фордариан хотел помешать перепуганному населению столицы удариться в повальное бегство. Для билета на монорельс нужно было иметь специальный пропуск и пройти дополнительную проверку. Вариант с флайером даже не рассматривался; из него вышла бы прекрасная мишень для всегда готовых схватиться за оружие охранников. Автомобиль должен был подвергнуться досмотру на множестве застав. А пешее путешествие было бы слишком медленным и непосильным для измученного отряда с тяжелым грузом на руках. Хороших вариантов просто не было…
Спустя целую вечность вернулась бледная Дру и туннелями вывела их в какой-то полутемный переулок. Мостовые были присыпаны закопченным снегом. Над дворцом, примерно в километре оттуда, поднимался темный столб дыма, сливаясь с серыми зимними тучами; определенно, свирепый пожар обуздать еще не удалось. Как долго лишенная главы командная структура Фордариана будет способна к каким-то действиям? Просочились ли уже слухи о его смерти?
Следуя полученной инструкции, Дру нашла им самую обычную скромную машину, хотя имевшихся у них денег хватило бы для покупки самого роскошного лимузина в столице. Но этот финансовый резерв Корделия хотела придержать для проезда застав.
Однако заставы оказались не так страшны, как того опасалась Корделия. Первая оказалась вообще покинутой — ее охрану отозвали, возможно, на борьбу с огнем или для оцепления внешнего периметра дворца. На второй скопилось множество машин с нетерпеливыми водителями. Досматривающие были нервозны, рассеянны и небрежны; поток слухов, идущих из города, явно мешал им сосредоточиться на работе. Толстая пачка купюр, вложенная в фальшивое удостоверение, исчезла в кармане охранника, он махнул им рукой, пропуская, и Дру беспрепятственно повезла своего «больного дядюшку» домой. У Ботари, который ссутулился под пледом, прижимая к себе репликатор, вид был действительно неважный. На последней заставе Дру «пересказала» инспектору такую правдоподобную версию слухов о смерти Фордариана, что тот, перепугавшись, дезертировал прямо на месте: сменил китель на гражданскую куртку и моментально растворился в ближайшем переулке.
Весь день они колесили по разбитым проселкам и, наконец, добрались до нейтрального Округа Форинниса, но тут старая машина встала — сломалась зубчатая передача. Бросив автомобиль, они пересели на поезд монорельса. Корделия упрямо вела свой усталый отряд вперед, наперегонки с часами, неумолимо отсчитывающими время в ее мозгу. К полуночи они явились на первый же военный объект на границе верной императору территории, — вещевой армейский склад. Дру потребовалось лишь несколько минут пререканий с ночным дежурным, чтобы убедить его 1) проверить их личности 2) впустить их и 3) дать им воспользоваться армейской комм-связью, чтобы они могли позвонить на Базу Тейнери и затребовать транспорт. После этого звонка дежурный офицер внезапно засуетился вдвое быстрее. А вскоре за ними прилетел скоростной катер с лихачом-пилотом.
Подлетая на рассвете к базе Тейнери, Корделия испытала неприятнейшее ощущение дежа вю. Как похоже на ее первое возвращение после скитаний по горам — замкнутый круг, петля времени. Вдруг она умерла и попала в ад, и ее вечной мукой станет бесконечно проживать события трех последних недель, снова и снова? Корделия содрогнулась.
Друшнякова озабоченно наблюдала за ней. Измученный Ботари дремал в пассажирском салоне. Двое иллиановских СБшников, с виду — точная копия погибших охранников Фордариана, хранили напряженное молчание. Корделия не спускала репликатор с колен, а пластиковый мешок поставила в ноги. Ей почему-то не хотелось расставаться ни с одним из этих предметов, хотя Дру явно предпочла бы отправить пакет в багажное отделение.
Катер аккуратно коснулся покрытия посадочной площадки, и вой двигателей смолк.
— Мне нужен капитан Вааген, и немедленно, — в пятый раз повторила Корделия, когда СБшники повели их вниз на контрольно-пропускной пункт.
— Да, миледи. Он уже идет, — в очередной раз заверил ее сопровождающий. Она смерила его сердитым и недоверчивым взглядом.
