- Что б ты сдох!
- Как скажешь. Только я хочу, что бы все остались живы и старый полковник тоже. Ну, что скажешь, могу я ввести курс на Зельфею?
Лондар затравленно переводил взгляд с пульта на Арви, а потом на свой пистолет.
- Будем считать, что ты не против, - Арви отвернулся к пульту.
Затылком он чувствовал тяжелый взгляд Лондара. По спине от страха бегали мурашки. Но он старался держаться свободно, представляя, что именно так и вела бы себя Торея, а не зря она была капитаном этого крейсера.
- Дальше все проблемы с Тореей я беру на себя, - словно между делом, кинул Арви. - Свободен! - он постарался отдать команду так, словно всю жизнь был Его Милостью.
Сейчас его беспокоило только одно - успеть.
Торея стояла в дверях нового кабинета отца. Естественно, полковник Ту-Лак организовал свою резиденцию не где-нибудь, а во Фриллианском историческом музее.
- Тореечка?! - просиял улыбкой отец.
Ее сердце болезненно сжалось. Это слово, голос, интонация так напомнили ей сон. Тот, что она видела накануне, тот, который и сном-то, наверно, не был. Она пришла сюда, с одной мыслью - убить его. И хотела сделать это как можно быстрее. Но рука отказывалась вытащить пистолет и сделать один единственный выстрел. Всего один, но самый тяжелый в жизни.
- Почему? - неожиданно для самой себя спросила Торея.
Она по-прежнему не сделала и шага вперед. Желание покончить со всем скорее и желание разобраться, узнать ответы на вопросы, которые мучили, боролись в ней.
- Что почему? - не переставая улыбаться, полковник недоуменно вытаращил глаза. - Ну наконец-то ты вернулась! Мы с Барсиком уж заждались! Ты посмотри, как ему мисочка понравилась! - он феерически крутанулся на месте и торжественно ткнул пальцем в контейнер. - Надеюсь, с твоим парнишкой все в порядке? Ты так ничего про него и не сказала! - протараторил он.
С того момента, как Торея видела клукса в последний раз, Барсик здорово вырос. Теперь он жил в новом контейнере, посередине которого красовалась драгоценная чаша. Клукс так увеличился, что когда он заползал покушать, его толстый хвост свисал с края чаши и капельки розовой слизи стекали с него. Торея тряхнула головой, отгоняя видение, где клуксы, словно серые жирные листья, свисали с мертвых деревьев.
- Почему?!
Она хотела сказать и спросить намного больше, но что-то сдавило ей грудь, губы онемели, дыхание давалось с трудом. "Почему" - было единственное слово, которое ей удавалось выговорить.
- Да что с тобой, доченька? - полковник подошел и озадаченно заглянул ей в глаза.
- Со мной? Со мной все нормально... - внезапный спазм прошел так неожиданно, как и наступил. - То есть ненормально! - выкрикнула она, сделав к нему шаг. - Ненормально с того дня, как ты убил ее!
Его Светлость отшатнулся. Пухлые ручки, которые он прижимал к груди, упали вниз. Он наклонил голову и весь как-то сник:
- О чем ты?
Но Торея почти не слышала сами слова. Она уловила только интонацию - виновато-растерянную. Она смотрела на отца, а видела намного больше. Отца, таким, каким он был сейчас, его же, каким он представал в тяжелых снах-воспоминаниях, которые она всегда старалась забыть, как и лежавшую на полу в луже крови мать. Образы смешались, к горлу опять подступили рыдания, но в то же время, она словно со стороны наблюдала происходящее. Где-то мелькал еще образ маленькой испуганной девочки. Но Торея уже окончательно запуталась.
- Прекрати! - рука, как будто по собственной воле, навела на него пистолет.
Торея со смесью ужаса и удивления наблюдала, как держит отца не прицеле и осознавала, что может выстрелить в любой момент и не в силах это контролировать. Рыдания душили ее, и она уже вовсе не была уверенна, что действительно хочет сделать это. Но знала, что должна... или не знала... она запуталась.
- Тореечка... - он смешался и даже не пытался убежать или выхватить у нее пистолет.
- Не ври мне!
- Так ты знаешь...
- Ты убил мою мать! Ты - кровавый выродок, такой же, как и твой Барсик! Что ты сделаешь с Зельфеей? Превратишь ее в охотничий загон? В питомник для клуксов?! Ты и меня хотел сделать под стать себе! Тореечка убей того, он дурак! - она скривила рот, гримасничая и подражая отцу. - Тореечка, убей этого - он нас не любит, он плохой! Ты убил свою душу, а теперь хочешь убить и мою!
- Доченька... не надо... - полковник выглядел жалким, как никогда.
Торея ожидала, что он будет сопротивляться, кричать, защищаться хоть как-то, но вместо этого, он просто стоял и смотрел на нее так же потерянно, как в тот вечер. Даже весь его облик, от которого всегда веяло неиссякаемой энергией, внезапно напомнил воздушный шарик, сдувающийся прямо на глазах.
- Не смей так на меня смотреть! Ты уже мертв. Мертв давно! Я лишь хочу знать, почему ты ее убил?
Полковник молчал. Он лишь перевел взгляд с нее на пол, и уставился туда, так, словно рядом и не было Тореи, размахивающей пистолетом.
- Молчишь?! Ну и молчи, я и так все поняла. Ты любил ее, а потом решил - "Как это так, Его Светлость Ту-Лак любит кого-то, кроме себя?! Надо от нее избавиться!" Так? Ведь так?!
Ответа не было. Молчание отца, который, погрузившись в воспоминания, словно впал в транс, выглядело для нее признанием.
- Ну и черт с тобой! Сдохни! А я буду жить, буду любить и буду любима! А сады Зельфеи будут цвести и дальше!
Она пыталась совладать с рукой, которой держала пистолет. Проклятые пальцы предательски дрожали, а ей не хотелось выстрелить мимо. Добивать собственного отца после неудачного выстрела - это уж слишком! Ждать его ответа она больше не могла, потому что чувствовала, что если не выстрелит немедленно, то возможно, уже и вовсе не сумеет сделать это.
"Он молчит, значит, я права!". Руки не унимались, в носу щипало, а слезы застилали глаза.
- Прости... - она прицелилась, как могла.
Сама не зная, кому говорит "прости" - отцу, матери или себе, Торея закрыла глаза и выстрелила.
Что-то смело ее и прижало к полу. Торея попыталась вырваться, но у нее не было сил, словно все они ушли на этот выстрел.
"Охрана отца... поздно..." - равнодушно подумала она и взглянула в лицо напавшему.
- Арви?!
Арви сидел на ней, прижимая ее к полу, но смотрел он совсем в другую сторону.
- Зря ты это, мальчик, - послышался оттуда дребезжащий голос.
