«И правда, почему на дороге? Жду, пока патрули от Ворот
разъедутся и прервут наше тесное общение брошенными на ма-
шину путами?»
— Сейчас поедем. Надо купить пожрать... ты спиртное пить
будешь? Я не буду, со стимулятором нельзя. То есть, можно, но
последствия непредсказуемые получатся.
— Нет, — покачал головой Саша. — Там, в сумке, фляжка.
Этого хватит. Не хочу надираться. Желаю провести последние
часы в относительной трезвости. Сохраняя здравый рассудок.
Навигатор послушно показал карту и Арек повел джип в сто-
рону от скоростного шоссе.
«Сейчас по проселку, потом на объездную... Через четверть
круга купить еду, а потом отправляться на поиски подходящего
мотеля. В приличное место не сунешься, там документы сразу
спросят. Придется останавливаться в «клоповнике». Обидно,
конечно, но... лучше не рисковать».
Когда они въехали в пригород, Александер оживился и на чал
подмечать отличия:
— Тут урны оранжевые! А у нас зеленые.
— А в Океании синие. На Мелене коричневые, на Хотосе
желтые.
— А на Кенноре?
— Черные. И попробуй мимо плюнь, или окурок кинь, штра-
фы такие... О! Сигарет купить надо. Точно!
Заезжать в магазин — а супермаркетов и продуктовых лавок
на пути было достаточно — Арек не стал. В крупных магазинах —
видеокамеры, в маленьких — каждый покупатель на виду. Он
притормозил возле тонара , сунул деньги в окошко и получил два
термопакета — с рыбой и птицей. Затем в такой же придорожной
автолавчонке отоварился соком, минералкой и сигаретами,
оторвал Сашу от созерцания рекламы презервативов и спросил:
— Надо нам что-нибудь еще?
— А... ну... вот это?
Покосившись на раскатывающуюся по корнеплоду резинку,
Арек предложил:
— Проверь «бардачок». Должны лежать. Нет, так в аптеку заедем.
Хайнц не подвел — в машине нашлось всё необходимое. При
взгляде на презервативы подумалось: а планов-то было, планов...
Подразумевается автоприцеп, предназначенный для розничной торговли и приготовления кур-гриль и шаурмы.
О принципах расспросить, поспорить, оправдаться. А свелось
все к «пожрать и в койку». Поразительное однообразие.
От коек и однообразия мысль перекинулась к их последней
встрече. И Арек решился спросить:
— Той ночью, у тебя дома... когда я приезжал рассказать о
шантаже... тебя не сильно напугал новый постельный опыт?
— Назвать его таким уж новым нельзя... нет, можно. Или
нельзя? Трудно сформулировать. Не скажу, что мне безумно
понравилось. Но неприятных впечатлений не осталось. А вчера
вечером я об этом вспоминал и даже с удовольствием подрочил.
— Повторим?
— Можешь повторить, — согласился Саша, — а можешь
попробовать зайти чуть дальше. Ты же собирался меня соб-
лазнять? Рискни.
— Что это ты вдруг такой сговорчивый? Это не та высота,
которую сдают перед лицом неминуемой смерти. Тебе должно
хотеться оттрахать меня во все дырки напоследок. А не жер-
твовать собой.
— Хочу попробовать, — упрямо ответил Александр. —
А тебя оттрахаю, не сомневайся. Что до высоты... я больше
не боюсь разочароваться. Я по-прежнему уверен, что мне не
понравится. Но меня не беспокоит возможная проблема — это
очень понравится тебе, ты потребуешь еще... а потом еще и
еще, и я не буду знать, как от тебя отвязаться. Это исключено —
вечером нас убьют. Думаю, за пару часов ты не успеешь довести
меня до такого состояния, что мне захочется сбежать. Да и
некуда мне бежать. Так что пользуйся уникальным шансом. Но осторожно.
— Я буду осторожен, — пообещал Арек и свернул на от-
ветвление дороги, ведущее к какому-то мотелю. — Посиди в
машине, пока я закажу домик. И поищи, в бардачке должны быть
темные очки... дай мне. Какая-никакая, но маскировка.
сАша
Так будет по-честному... — Александр повторял это снова
и снова, отгоняя одолевавший его страх. — Он заслужил,
чтобы хоть раз...».
Дешевый номер мотеля не особо отличался от его
квартиры — только стол и стулья пластиковые. У похожих форм
жизни было столько общего — свалки, скрипучие кровати с
застиранным, пахнущим дешевым порошком бельем, мгновенно
трескающиеся одноразовые стаканчики — что искать различия
и чему-то удивляться быстро расхотелось. Глоток коньяка из
фляжки помог окончательно согреться, но внутренняя дрожь
не утихла. Саша старался не подавать виду, что уже сожалеет
о своем предложении: слова говорились под влиянием той бе-
зумной волны, которая толкнула его к любовнику, понесла на
чужую планету, нашептывала «после — хоть потоп» и внезапно
схлынула, испугавшись щелчка захлопнувшейся двери.
— Поедим или в душ?
— В душ, — стараясь не растерять последние крохи ре шимости, отозвался Александр.
Он позволял оглаживать себя, подставляясь одновременно
под ладони Арека и под струи теплой воды, неловко возвращал
ласку — трогал шею, плечи, скользил пальцами по цепочке с
обручальными кольцами — и проклинал ставшие ватными руки.
Умом понималось — не в лагере, где охранник высматривает
