«Ну, про то, кем я дембельнулся, он наверняка знает, досье
запросил и прочитал, — успокоил себя Александр. — А там все
написано. И разговор об армии у нас был спокойный... значит,
его это не напугало. К тому же должен понимать, что командир я
липовый... ну, курсы закончил. А что такое курсы пятнадцать лет
назад? И без постоянной практики...»
Он поблагодарил официанта, сменившего пепельницу, и
вновь погрузился в раздумья.
«Напугать его, похоже, ничем не напугаешь. Сам кого хочешь
напугает. Судя по тому ролику о захвате самолета... Блин,
жаль, я этот ролик до сауны не увидел! Был бы поосторожнее.
И хорошо, что в одиночестве смотрел, пока он в ванне лежал...
Хоть переварить успел информацию».
От ванны мысли плавно перетекли к синякам на бедрах и
искусанной шее Арека, и Саша покраснел, подивившись тому,
как любая мысль об этом кеннорийце подменяется картинами
жаркого секса и его последствий.
— Как приворожил он меня... — после этих, невольно выр-
вавшихся слов пришлось опасливо оглядеться по сторонам — не
услышал ли кто? Вроде нет...
Он вышел из кафе и бродил по городу, пока не заметил,
что день плавно сменяется вечером — на улицы опустились
прохладные сумерки. Пришлось идти напрямки, через проход-
ные дворы и развалины, временами переходя на бег — не хвата-
ло еще заставлять наместника ждать под дверями, как маль чика.
Но добраться до дома без приключений ему не удалось — дорогу преградил Макс, рядом с которым маячили два амбала.
Пар ни были молодыми и незнакомыми, скорей всего очеред ная
пара дураков, поведшихся на пламенные речи.
— Отвали по-хорошему, — буркнул Александр, не желавший
ввязываться ни в бессмысленные разговоры, ни в драку — уж больно крупные попались противники.
По-хорошему разойтись не удалось. Бывший одноклассник начал угрожать. Угрожать как раз тем, что Саша предпочел бы вычеркнуть из памяти.
— Думаешь, все забыли, какие речи ты с пьяных глаз толкал?
Как распинался, что этих сук на кол сажать надо, чтоб они как
жили через жопу, так и умерли? Люди все помнят, Сашок. И
некоторые будут готовы подтвердить. Потому что им обидно, понимаешь? То ты от всех нос воротишь, бухать, видите ли, завязал... Дальше выясняется: ты бухать только с нами перестал, а с кеннорийцами коньяк — пожалуйста. А теперь, когда тебя просят помочь по мелочи, ты рожи корчишь. Ты не забывай, правду можно так подать, что наместник тебя в дегте и перьях обваляет и за порог вышвырнет...
И тут Александр допустил ошибку. Он уже привык к телохранителям Арека, не делающим лишнего движения без приказа хозяина. И не сообразил, что у приятелей Макса нет ни выдержки, ни выучки. Неожиданный удар ногой по ребрам,
задевший больной бок, заставил повалиться на землю на сере-дине пламенного обещания:
— ...и сдам тебя, тварюгу, первого, и пискнуть не успеешь!
От второго удара, по голове, у него потемнело в глазах, и он начал проваливаться в темноту, из последних сил стараясь свернуться клубком и защититься от пинков.
Несколько раз Саша выныривал из беспамятства — ему
казалось, что где-то рядом, вытяни руку и прикоснешься,
сидит Арек. Скорее всего, он ошибался — зачем бы наместнику
обшаривать район в поисках пропавшего любовника-туземца?
Подъехал к дому, выслал телохранителя... нету, и черт с ним!
Ощущение присутствия, навеянное знакомым ароматом холодной парфюмерии, исчезло, когда в ноздри ударил резкий за пах нашатыря. Александр вернулся в действительность,
огля делся и убедился: Арека рядом не было. Обстановка —
кремовые стены и люди в салатной униформе — свидетельствовала о том, что какой-то добрый самаритянин по незнанию законов отвез его в больницу. Требовалось уходить — бессмысленно навлекать неприятности на себя и на врачей, но тело не слушалось и ему даже не удалось встать с больничной каталки. Некоторое время Саша терпеливо и
связно отвечал на вопросы врача, а потом вновь попытался
уйти, за что заработал легкий комариный укол шприца. Боль исчезла, и ему неудержимо захотелось спать. Он закрыл глаза, уговаривая себя через минуточку подняться на ноги, но все-таки погрузился в сон. Сон, в котором его обни ма ли знакомые
руки в браслетах, а взъерошенный Люкса шур шал бумажками и отчитывался, что купил гепариновую мазь и какие-то таблетки с непроизносимым названием.
Удивительным оказалось то, что переводчик никуда не делся
после пробуждения. Он сидел в знакомом кресле — если это не
спальня наместника, значит, точная ее копия — и читал книгу,
хмуря брови и едва слышно проговаривая кеннорийские слова.
— Я... где? — глупо спросил Саша, поднимая налитую свинцом руку и трогая подставку настольной лампы. Свет покорно загорелся, но понять, сон это или реальность, было по-прежнему невозможно. Во сне чего только не случается.
— Мы в Eisenwasserlich, в доме хаупта, — отозвался Люкса, закладывая книгу конфетной оберткой. — Как вы себя чувствуете? Врач сказал, не исключено легкое сотрясение мозга.
Вас тошнит?
— Еще не знаю.
Парнишка хмыкнул:
— Сообщите мне, когда определитесь. Я должен доложить
хаупту о вашем самочувствии и накормить вас таблетками.
— А хаупт где?
— На работе, где ж ему быть?
— Так... — усаживаясь и подпихивая под спину подушку,
проговорил Александр. — В двух словах — сколько сейчас вре-мени, какое число и как я сюда попал?
Люкса отложил телефон, который взял со столика, и сжато и четко изложил события прошлого вечера — часть по собственным впечатлениям, часть — со слов Михаэля.
«Значит, больница не привиделась. И Арек тоже не мерещился, а был рядом на самом деле. А плюгавого коменданту сдали... О боже! Это он Макса прихватил, что ли? Боже мой... Он им там такое расскажет... а, кроме того... если его повесят... Да мне ж тут не жить! Меня камнями забросают!».
— Слушай... — голос внезапно осел. — Ты должен звонить хаупту, да? Позвони и скажи... скажи, что я прошу, умоляю дать отбой расследованию. Это наши... наши разборки, не надо в них вмешивать полицию.
— Я не думаю, что он согласится, — покачал головой переводчик. — Он вчера на коменданта ужас как орал... обещал отправить улицы патрулировать... после такого скандала задний ход давать... Он просто не захочет лицо терять, понимаете? Тут уже... велел повесить, значит, надо повесить.
— Это ты меня пойми... — потирая ноющий бок, попросил Саша. — Это мой бывший одноклассник. И его любовница... жена гражданская — тоже моя бывшая одноклассница, я с ней в школе на выпускном целовался. Живут они в пятиэтажке. Там три пятиэтажных дома рядом стоят. В среднем Макса квартира, в левом — бывшей директрисы, в правом — бывшей классной руководительницы. Максова жена первым делом побежит
бабкам жаловаться, она ж их каждый день в очереди за хлебом
встречает. А они меня на весь город ославят. И знаешь, какой я паскудой выглядеть буду? Макс меня выручил, когда я карточки потерял, а теперь я кеннорийцев на него натравил. Если его повесят, мне кранты! Я ведь даже уехать никуда не смогу... Кто мне позволит в другом городе жить без регистрации?
— Да лично мне можно ничего не объяснять... — вздохнул
Алексей и кивнул заглянувшему в комнату Михаэлю. — Я во всякие ситуации влипал... И карточки терял, и... Ладно, попробую хаупту втолковать, что расследование нежелательно.
