отряд. Он привёл отряд к цели.
— Как долго вы следовали за Глиноруким?
— Четыре часа и двадцать минут.
— Почему не атаковали сразу, как нашли?
— Неравенство сил, положение части противников скрыто. Угроза неисполнения приказа. Неприемлем преждевременный удар, необходимо гарантированное уничтожение цели.
— Ясно… а почему атаковали во время разговора с другой командой, ведь противников при этом стало ещё больше?
— Илк-Ферн рассчитал шанс взаимной враждебности двух команд. Илк-Ферн рассчитал, что атака на часть сил Глинорукого приведёт к эскалации и взаимному уничтожению. Илк-Ферн был готов направить отряд для уничтожения победителей. Ошибка. Критическая ошибка! Воля мастера не может быть исполнена! Илк-Ферн провалился как поводырь в третий раз, Илк-Ферн сорвал исполнение приказа. Илк-Ферн выбыл. Илк-Ферн выбыл.
Выдохнув, Мийол поморщился и закончил своим обычным голосом:
— На этом допрос, можно сказать, закончился. Дальше этот несчастный только и делал, что повторял «Илк-Ферн выбыл» и на вопросы больше не реагировал. Жуткое зрелище, если честно.
— Что вы с ним сделали после этого… закольцовывания?
— Обсудили положение с Глиноруким и решили, что проще всего — и милосерднее — просто убить пленника. Я… могу ощущать эмоции. Когда Илк-Ферн, как вы выразились, закольцевался, то его поглотило чёрное отчаяние, равного которому я ранее не ощущал. Ни от кого. А когда Глинорукий воткнул ему в сердце меч, Илк-Ферн как-то даже… успокоился? Расслабился? Словно свершилось ожидаемое и восстановился порядок.
— М-да, — хмыкнул Тихий. — Догадывались мы, что у Баюна дрессировка жёсткая, но чтобы настолько… это уже за гранью. Такая бездарная трата ресурса!
Его интонация покоробила Мийола.
Конечно, в своё время они с Ригаром обсуждали в том числе и тему специальных служб, а в пределах этой темы затронули принудительную вербовку разного рода преступников, психопатов и девиантов. На Земле набор агентов среди контингента тюрем — довольно популярная практика, хотя бы в силу того, что использование более ценных, идейных, преданных и талантливых людей как шпионов смерти — это уж точно бездарная трата кадрового ресурса.
Именно поэтому призыватель не слишком удивился, сняв со лба Илк-Ферна обруч, который явно должен усиливать ментальный контроль над людьми с трёхзначными номерами, да и специализация поводыря не стала особым сюрпризом. И даже то, что контролёра самого законтролили много раньше и много глубже, уж точно не без помощи зелий, разнообразных физико-психологических воздействий и вербального программирования.
Но последние слова…
Жалеть не людей как себе подобных, а людей как ресурс — от представителя Девятого отдела такой чёрствости не ждёшь. Если только речь не о наигрыше…
— Вы полагаете, многоуважаемый Занар, что в… — пауза, — Шестом отделе перегибают с привитием лояльности?
— Это напрямую вытекает из сказанного вами, базилар. Да, перегибают. Сильно. Отнимать имена, отнимать прошлое и будущее заодно с настоящим, оставлять только лишь «приказ, волю мастера» — всё это низводит людей до говорящих болванов. И ладно бы ещё эффективных болванов, так нет ведь! Они очевидно неэффективны. Не говоря о прочем: принять ругань своего начальства на руководство к действию… а если бы Баюну вздумалось обругать кого-то другого, не столь везучего и живучего?
— Да уж, — Мийол покачал головой.
«Не наигрыш. По крайней мере, не похоже. Жаль».
— Могу я задать ещё несколько вопросов?
— Конечно, многоуважаемый.
— Что стало с экипировкой отряда Илк-Ферн?
«Ну, тут секретов и опасностей вроде нет…»
— В основном она пришла в негодность. Близкие взрывы не способствуют сохранности артефактов и снаряжения. Оружие и броню Илк-Ферн-Орра — того Мастера Начал, который бился с Глиноруким — забрал победитель. Снаряжение самого Илк-Ферна досталось мне; если желаете, можете выкупить его — в комплекте, что хранится у меня, нет ничего, что я считаю интересным…
«…кроме того самого налобного обруча, который я передал для изучения сестре, так что да: сейчас и у меня нет ничего интересного».
— Благодарю, это лишнее.
Тут Мийол перехватил инициативу:
— А если я сам сбуду лишнее снаряжение, возможно, по частям? Это не вызовет, хм…
— Сложностей? — подхватил Занар. — Едва ли. Сомневаюсь, что у говорящих болванов из выводка Баюна было при себе что-то поистине ценное… или было?
«Опасность! Впрочем, предвиденная и не особо страшная».
— Среди прочего, — с некоторым сомнением протянул призыватель, — при Илк-Ферне был блокнот с какими-то записями, явно зашифрованными. Или, наоборот, с кодами для шифрования. Но насколько я понимаю в теме — а понимание моё поверхностно — без принципов шифрования, без знания конкретного алгоритма этот блокнот бесполезен. Могу отдать его даром.
— Благодарю за предложение, — слегка усмехнулся Мастер Сил, — оставьте себе.
— А могу уже я спросить кое о чём?
— Спросить можете, но ответов не будет. Расследование ещё идёт и я не уполномочен раскрывать подробности. Прошу отнестись с пониманием.
— Разумеется, многоуважаемый! Почтительно прошу прощения, если невольно вышел за рамки дозволенного и приличного.
— Совершенно не за что. Винить мага за любопытство — как птицу за оперение и розу за аромат. Если у Девятого отдела возникнут новые вопросы, я вас найду. А пока позвольте покинуть ваше — весьма приятное — общество: дела. Адвансар. Базилар.
— Многоуважаемый, — поклонился за обоих Мийол; Никасси ограничилась скупым кивком, лишь немногим более низким, чем у Занара в её адрес.
Ещё несколько секунд, и Тихий затворил за собой дверь, оставляя эр-Сарекси одних.
Сфера Тайны Ригетта продолжала работать, что вызвало у призывателя тяжёлый вздох — сугубо мысленный, но очень выразительный.
Вслух же он сказал:
— Спрашивай, учитель.
Молчание в ответ. Довольно долгое.
— Ты, — обронила наконец Никасси, — умудряешься жить чрезвычайно насыщенной и очень разнообразной жизнью… ученик. Прямо-таки не обычный Охотник, отошедший от дел ради более спокойной и размеренной жизни гильдейского алхимика, а герой романа.
— Я не нарочно! — вырвалось у Мийола совершенно детское оправдание.
Более того: его лицо и уши слегка порозовели.
— Ещё не хватало находить такие… приключения… намеренно, — левый угол рта адвансара дёрнулся, то ли намекая на улыбку, то ли пытаясь скорбно изогнуться вниз, а в итоге оставаясь на месте. — Столкновение с отрядом одной из особых рот, чудесное спасение от нашествия нагхаас, уничтожение пиратской команды и группы агрессивных латифундистов… и это я ещё молчу про твои дуэли, твои секреты и весьма своеобразные отношения с криминалом. Не считая мелочей вроде участия в Великой Морской Охоте. И того, что быть Охотником ты вроде как перестал, а за Стену всё равно шастаешь регулярно и не только до укреплённого лагеря. Похоже, Фиа имеет на тебя далеко идущие планы, Мийол.
Как следует реагировать на такое замечание, он не понял и потому просто пожал плечами.
Молча. Потому что пришедшие на ум ответы выходили либо дерзкими, либо излишне смиренными, либо откровенно нелепыми.
— И вот ведь что странно, — снова заговорила Никасси. — Кому другому даже трети всего перечисленного хватило бы с запасом, чтобы обзавестись официальным прозвищем. А ты до сих пор ходишь без него.
Вот на это у Мийола ответ был припасён:
— Просто ни одно из них не может удержать на плаву слиток моей уникальности! И ты не совсем права, учитель: в Рифовых Гнёздах и окрестностях Мутного залива меня официально… ну, почти официально прозвали Залётным.
— И кто это придумал?
— Местный арматор, Иривой Акула. Правда, народ его особо не поддержал.
— Не удивительно, — хмык. — Так себе прозвание, придумщик явно не хотел польстить. Ну а сам ты как назвал бы себя?
Новое пожатие плечами.
— Я не настолько эгоцентричен, чтобы придумывать себе прозвища.
— И всё же подумай.
— Не знаю… может, Упорный?
— Нет.
— Почему сразу нет?
— Это не подходит, — постановила Никасси. — Думай дальше.
«Если подумать, то и вправду это как-то… мимо. Да, во мне есть настойчивость — но она в любом толковом маге есть, это не новость и не выделяющий признак…»
— Пытливый?
— Не то. К тому же в Сарекси уже есть особа, прозванная Пытливой — и тебе до неё…
Мийол слегка нахмурился:
— Сант-ифрод.
— «Окружённый верными»? Решил заимствовать императорский титул?
— Я призыватель и окружён призывами. Что не так?
— Был бы ты мастером магии, ещё натянулось. А для подмастерья — слишком громко.
— Ну, не знаю. Может, сама предложишь?
— Сант-линн.
— Почему это я «окружённый девами»?
— Разве это не так? — лицо Никасси, как всегда, оставалось холодно-бесстрастным, но на дне обычно холодных глаз явно танцевали смешинки. — Да и какой мужчина не мечтает об этом?
— Не то. И, — вспомнил Мийол, — в Сарекси уже есть и Любовник, и Угодник, и даже, кажется, Тамгарр, — что в буквальном переводе
