Второе пробуждение было вызвано голосами из-за двери. Хрустнув шейными суставами, я приподнялся на кровати и посмотрел по сторонам.
Рядом на столе стояла потухшая масляная лампа. После того, как свет загорелся, я смог увидеть чистую одежду на углу кровати: серые штаны, рубашка, пара кожаных сапог собственного производства, плащ, в котором я прилетел, и неизменная, слегка потрёпанная, но такая родная шляпа.
В доме было достаточно тепло и уютно, чтобы я оставил верхнюю одежду лежать на кровати и вышел в зал. Глазам предстала очаровательная картина обеда семьи крестьян: муж с женой лет тридцати и двое деток лет шести-семи.
– Гость проснулся, дети, поприветствуйте! – произнёс отце семейства.
– Здравствуйте, мистер Эдгар! – обернулись мальчик с девочкой.
– Доброе утро… или день? Который час?
– Полдень, Эдгар! – ответила жизнерадостная хозяйка и кивнула в сторону маятника.
– Ох, давно я таких не видел! – вид работающих часов поразил меня, хоть я уже и был в курсе об их наличии. – Лет пятнадцать точно…
– Не желаете с нами отобедать? – предложил мужчина.
– А разве вы не едите все в общей столовой? – спросил я.
– Общая столовая для тех, кто не работает в поле. На фермерах висит самая большая ответственность в Эдеме! Ну, окромя отца Севастьяна, конечно! Он больше всех трудится!
– Чем он занимается, позвольте спросить?
– Он разговаривает с О, и каждый день вымаливает прощение всем жителям Эдмеа! А ещё, отец Севастьян рассказал нам, по секрету, что через несколько лет свершится чудо и Земля, очищенная от всякого греха, снова будет озарена светом О!
– Хм, интересно... – сказанное слегка выбило меня из колеи.
«Если это правда… Впрочем, то, что Эдем сохранился спустя тридцать лет – действительно можно назвать Божьим промыслом. Нужно будет поговорить с Севастьяном».
– Сейчас я не голоден, пойду прогуляюсь, если вы не против, – сказал я главе семьи.
– Что вы, мы не собирались вас тут запирать, ха-ха! – улыбнулся мужчина. – Вы можете вернуться сюда в любой момент. Отец Севастьян наказал нам дать Вам кров до тех пор, пока не будет возведён новый дом.
– Новый дом? – удивился я.
– Ну да! Для вас и для двоих ребят! – кивнул он.
– Неожиданно… приятно, – хмыкнул я. – Ладно… Приятного вам всем аппетита.
Накинув плащ и шляпу, я вышел из дома.
На улице почти никого не было, кроме стариков, почивающих на крыльце. Все или обедали, или уже вернулись к работе. Мне стало интересно, где находятся Этна и Марко, поэтому первым делом я отправился в церковь, где обосновался отец Севастьян.
Храм был построен, по всей видимости, незадолго до конца света. Белый мрамор за годы стал серым, покрылся плесенью и лозами, но в целом, строение держалось крепко. Трещин или отваливающихся кирпичей я снаружи не заметил.
Дубовые двери также были сделаны на славу и не прогнили. На шпиле церкви красовался тот же символ, что и на груди священника – двенадцатиконечная звезда, только из золота.
Постучавшись, я толкнул массивную дверь и вошёл внутрь. Пахло ладаном и маслом. Слева и справа выстроились несколько рядов скамеек. На небольшом помосте стоял алтарь, а рядом – столы со свечами.
Внутри было убрано, хотя и сложно было оценить при слабом свете нескольких масляных ламп. Единственная икона, «Восхождение О», висела позади алтаря.
– Кто тут? – раздался голос из-за двери, находившейся за алтарём.
– Отец Севастьян, нужно поговорить, – ответил я.
– Вы, Эдгар? Конечно, заходите! – произнёс священник.
Помещение оказалось личными покоями отца Севастьяна. В углу стояла одноместная кровать, над ней висели полки с уцелевшими книгами по земледелию, грамматике, медицине и алхимии.
Глава поселения сидел за простецким столом на поеденной термитами табуретке и заполнял простым карандашом какой-то блокнот, сшитый из листов переработанной бумаги.
– Я сейчас занимался учётом ресурсов, но раз уж ты пришёл, то почему бы и не передохнуть, – улыбнулся отец Севастьян. – Чай, кофе?
– У вас есть кофе?! – воскликнул я.
– Один мешок случайно попал в обоз, когда я занимался обустройством деревни. Семена оказались сырыми, поставщик обманул, но оно и к лучшему – мы начали их выращивать.
– Не откажусь от чашечки чего-то крепкого, – ответил я.
– Пару минут и будет готово, – вновь улыбнулся отец Севастьян. И было в его улыбке что-то недосягаемое… будто он был моим родным отцом, хотя, по сути, нас отделяло не так много лет. Словно сам Господь снизошёл до своего жалкого раба и одарил сиянием.
Когда чайничек закипел, отец разлил кипяток по железным кружкам и достал из стола немного сахара.
– А это у меня осталось ещё со времён до Падения. Саженцев тростника, к сожалению, я не смог достать, – рассказал он, насыпая по ложке каждому.
– Падения? Это Вы про день, когда свет исчез? – уточнил я.
– Конечно. Ведь человечество пало. И я сейчас не про цивилизацию говорю, – кивнул Севастьян. – Так, о чём ты хотел поговорить, сын мой?
– Где сейчас Этна и Марко? – спросил я.
