– Мальчик упражняется в стрельбе, по его же собственной инициативе. Девочка, вместе с Каталиной, шьёт. Вы сможете встретиться на вечерней службе. Каждый в деревне обязан делать что-то полезное. Даже старики, по возможности, помогают мыть посуду или следят за огнём в доме, – ответил священник.
– Как у вас тут всё схвачено, – хмыкнув, я отпил немного.
«Господи, как давно я не пробовал кофе… Даже не могу сказать – плохой это или хороший сорт… Главное, что это – кофе!»
– А ты, чем можешь послужить Эдему? – спросил Севастьян.
– Я умею лечить людей… и убивать тоже. Если на Эдем нападут – в стороне не останусь, – честно ответил я.
– Да, я это заметил. Твои револьверы в очень хорошем состоянии. Кстати говоря, я должен их тебе вернуть, – Севастьян открыл тумбу справа и достал из ящика мой пояс с оружием. – Патроны для ружья, уж извини, я отдал в общий арсенал. А вот с револьверами только я умею обращаться, но мне и моего запаса хватит, так, что, вот, – следом, он протянул мне мешочек с пулями.
– Умеете? – я приподнял брови.
– Когда мир пошёл к праху, пришлось, – вздохнул священник.
– Кстати, о безопасности… Пока мы летели, то видели множество существ… Одни были похожи на ангелов, другие на русалок из мифов, а третьи… боюсь, у меня не выйдет их описать. Все они гораздо страшнее прокажённых. Что вы будете делать, если они прорвутся?
– Не прорвутся, – довольно улыбнулся глава поселения. – Мои молитвы и эти горы защищают нас от всякого лиха. Я даже не помню, когда в последний раз кто-то стрелял, кроме учений. Впрочем, боеприпасов тут хватило бы на целую армию. Большая часть, конечно, была рассчитана на первые годы апокалипсиса, когда множество грешников ломанулись в сторону Эдема. Кто-то проскальзывал, приходилось отбиваться.
– Ясно… – вздохнул я, с облегчением. – Выходит, я могу не бояться, что, когда меня не станет, детям что-то будет угрожать.
– Ты так о них заботишься, – восхищённо произнёс Севастьян.
– Я последний мракоборец. И я давал клятву защищать всех людей, но Этна и Марко… ближе, у меня никого не осталось в этом погасшем мире…
– Понимаю, – кивнул священник. – Эдем – это одна большая семья. Даже, когда нас с тобой не станет, эти люди позаботятся о детях, и об их детях, и детях их детей. Ведь кто-то же должен построить новый мир на руинах прошлого?
– Кстати, – я поставил полупустую кружку на стол, – та семья, у которой я остановился, обмолвилась о некоем пророчестве.
– Так, – улыбнулся Севастьян, также лучезарно, как и в прошлые разы.
– Дескать, через несколько лет О вновь появится на небосводе, – произнёс я. – Откуда оно? Признаюсь, я никогда не читал Солару полностью, даже, когда служил мракоборцев при церкви, но… Я слышал, что последние времена вовсе не должны были быть похожи на то, что мы видим сейчас.
– Нам ещё далеко до последних времён, Эдгар, – снисходительно улыбнувшись, ответил священник. – Это просто очищение. Пока старый лес не сгорит, новый не вырастет. Этот процесс повторяется не впервые.
– Что?! – слова отца Севастьяна повергли меня в шок. – Но откуда… такие знания?!
– Сам Господь явился ко мне во сне, и рассказал, – сообщил он.
– Тогда… мои предположения были верны… Странные существа пожирали одного человека за другим, не трогая нас с детьми… Выходит, нам было предначертано здесь появиться?
– Умница, Эдгар! – по-отечески рассмеялся Севастьян. – Этна рассказала мне, что вместе с Марко они знают всю Солару наизусть. Мальчик сможет заменить меня на посту отца-настоятеля Эдема, когда подрастёт. Господь говорил мне об этом во сне: «Два ангельских дитя спустятся с неба, дабы разжечь огонь жизни на могиле народов и эпох!» – сказал он и добавил: – Ты герой, Эдгар! Твою руку вёл сам Господь и ты справился с ним! Даже, если бы я был правителем целой Империи – у меня не нашлось бы награды твоему подвигу! – воскликнул священник.
«Это правда? Я справился? Я… Господи… я свободен…» – мне понадобилось много сил, чтобы не расплакаться от счастья.
Последний из мракоборцев, что сумел дожить до выполнения своей цели. О большем невозможно было и мечтать…
– Разве что, я могу исполнить то, ради чего ты и сам сюда шёл, – чуть более холодно произнёс отец Севастьян.
– О чём вы? – спросил я.
– Исповедь. Я могу снять камень с твоих плеч, покуда ещё не поздно. Это то, чего ты хотел больше, чем исполнить волю Господа и спасти детей, – ответил он.
– Камень с плеч… – я вновь отставил кофе в сторону. – Нет, это слишком личное, отец. Пусть об этом знает лишь Господь, да я.
– Но ты не познаешь Царствия Небесного, покуда не исповедуешься, – улыбка исчезла с лица Севастьяна. Брови чутка нахмурились. «С чего бы вдруг?» – подумал я.
– Моё Царствие здесь, на Земле, с детьми. Я слишком отдалился от Господа, хоть и следовал по его указанию. И мне не нужно ничьё прощение, – ответил я. – Спасибо за кофе, пойду ещё прогуляюсь.
***
