Вавиловых, другое на Подвойского. Почта напротив, внутри дворов — сразу и не найдешь. Детская площадка — разноцветные качели, горка синим языком, окруженная кольцами строения атома лестница. Сразу за торцом дома было парадное. Алиса приблизилась к коричневой стальной двери с домофоном. Вспыхнула мысль — электронный ключ остался там, на барахолке, в брошенном рюкзаке.
Взошла на крылечко и стала набирать на кодовой панели номер квартиры. Цифры загорались красным. Не это ли чудо? Всё работает. Сигнал вызова. Испуганный крик мамы:
— Кто?
— Ну дед Пихто. Мам, открывай.
Жук сам, ломиком надвинул на себя крышку панкмобиля, свернулся в темноте мусорного контейнера и спал наяву. Вставали куски недавнего прошлого — тлеющие развалины дома, уцелевший сарайчик во дворе напротив. Веста взламывает фомкой замок, Пуджа и Паша прячут внутрь тело Пантюхина. Девушка с зелеными волосами, ее зовут Яна, спрашивает:
— А он не оживет?
— Нет, — отвечает Ира.
Небо готовилось зарыдать.
На другой стороне улицы, с задворков желтоватой двухэтажки, на Ямскую потекла вода. Это выходила из берегов Лыбедь. Жук понял, что дальше не пойдет. Он слишком устал. У него всё болит. И он сказал:
— Отсюда назад дорога спокойная. Там мусорный контейнер, я вернусь, передохну. Потом может вас догоню, или вы сюда вернетесь.
— Шо, сдулся? — спросил Паша.
Жук кивнул.
— Я тоже, — сказал Паша, — Но пойду с ними.
Веста вложила свою фомку в петли двери, вместо замка.
И они разошлись — Жук побрел, и когда достиг взорванной автостоянки, оглянулся. На улице уже никого не было. Он постарался пройти этот участок как мог быстро, хотя со стороны напоминал едва плетущуюся улитку с рюкзаком вместо ракушки.
То, что панкмобиль стоял посреди улицы, и соседство с взорванным домом не беспокоило Жука. Он хотел затолкать контейнер на траву пустыря, но бровка помешала, и Жук полез внутрь, как зимой человек ныряет в теплую кровать.
Сон с Жука согнали первые крупные капли дождя — если не выберется, просто зальет. Жук отпихнул в сторону крышку контейнера и, шатаясь от усталости, отправился искать какой-нибудь схрон. За пустырем и забором виднелся странный, почти квадратный пятиэтажный дом. Жук опасливо обошел пустырем развалины — справа, на асфальтовой дорожке, он заметил нетронутый огнем труп, и узнал по одежде Иванилова.
За проходом между гаражами был дворик квадратного дома. На всякий случай Жук вежливо, но безуспешно набрал наугад несколько квартир на домофоне, а затем встал под сквозной аркой, что смотрела на улицу, уже не Ямскую, широкую, где на противоположной стороне всё загородили четкоугольные современные здания.
Чуть поодаль от выхода ждал подношений мусорный контейнер на колесиках. Жук втянул его под арку, чтобы на случай приближения зомби спрятаться. Как раз начался ливень, какого Жук еще не видел — разве что однажды, когда центральная улица Сагайдачного на Подоле была заполнена водой выше колен, а в кафе на первых этажах закоротило всю проводку. Нет, было всё же послабее.
Какое-то время ему казалось, что арка находится меж двух водопадов, брызги фонтаном залетали под неё, и Жук, еще не высохший после путешествия по коллектору Ямки, еще более пропитался водой. Его бил сильный озноб. Жук попытался расслабиться, но лихорадка заняла все мысли. Он таки залез в контейнер и задвинулся крышкой. В темноте зубы его стучали друг о друга на фоне сплошного шипящего грохота. Жук вспомнил, что одна диггерша умерла от воспаления легких. Он скрутился клубком на мягком мусоре, о котором старался не думать, и не ощущая времени ждал, пока ливень закончится.
Он наверное заснул, ибо когда проснулся, снаружи просто ничего не капало, совсем. Жук выбрался. Черные тучи сменились сплошной серой пеленой.
Сгорбившись, потащился назад на Ямскую. Улица была залита мутной коричневой водой — то докатилась сюда вышедшая из берегов Лыбедь. Еще от гаражей заметил у панкмобиля знакомые фигуры — Весту и Пуджу. Веста увидела его и хотела подойти, но Жук махнул рукой — мол, стой там.
— Ну чё? — спросил он, подойдя ближе.
— Ты в состоянии дойти до Протасова яра? — спросила Веста.
— А что?
— У нас там в лаборатории временный штаб, — сказала Пуджа.
— А там тепло?
— Там был пожар, так что тепло. Кое-что еще тлеет, — ответила Веста, — Мы может тоже скоро туда вернемся.
— А вы куда?
— В жопу труда, чинить провода, — Пуджа почесала переносицу.
— Дворфа и Носферату знаешь? — стала пояснять Жуку Веста, — Их проект Рободиг?
— А, робот для прохождения узких труб и исследования фекальников? На основе этого… Ардуино?
— Да, недавно же Носф даже запись стрима выкладывал, как прототип вылезает у кого-то из унитаза, там его, робота этого, шваброй лупят.
— Блин, я не видел.
— Короче говоря, Дворфа видели, как он пилил в устье Лыбеди к дюкеру, и мы хотим его догнать. Если получится, мы с ним вернемся в лабу. В худшем случае, где-то переночуем и утром пробуем через дюкер добраться на Левый берег к Носфу, а там может и Дворф где-то окажется.
— Думаете он тоже к Носфу пойдет?
— Я не знаю, он куда угодно может пойти, он сумасшедший. Он имея надувную лодку хотел перебираться через Днепр дюкером.
— Логика своеобразная, — согласился Жук, — А как он в рацию кричит — не ссы братишка, работает спецназ!
— Так, пока мы тут базарим, Дворф уходит или уплывает всё дальше, — сказала Пуджа.
— Да скорее уже уплыл, — поморщилась Веста, — Наше предприятие это как утопающий хватается за соломинку.
И обратилась к Жуку:
— Лыжную трассу в Протасовом найдешь?
— Без проблем.
— Пригорок с клиникой эпидемиологии. Под ним, склон. Нижняя часть. Почти у границы деревьев, чуть глубже. Внешне похоже на дренажный колодец. Крышка открыта. Милости просим в секретную лабораторию. По коридору и направо, рукой держись. Там ребята сейчас чистят отводные решетки и будет сухо.
— Пошли, — позвала Пуджа.
— А кто там остался? — спросил Жук.
— А там очень весело. Поломанный робот Кира, пузатые рокеры, ну и известные тебе Паша с Ирой. Лаборатория жесть, какие-то агрегаты, компы, микроскопы, колбы, мензурки, но мы…
— Немного сдурковали и запустили туда воду, — перебила Пуджа, — Всё, пусть идет и сам всё увидит. Дойдешь?
Жук закивал:
— Помаленьку. Мне главное обсохнуть. Я бы тоже с вами пошел, я ж с Левого, но туда я точно не ходок.
— Давай, дружище — Веста хлопнула его по плечу.
— Блин, — сказал Жук, — Сегодня у нас самый стрёмный диг в жизни. Вот это блин херня такая. Как думаете, выпутаемся?
— Ну мы ведь живы, — сказала Пуджа, — Всё, чем больше стоишь, тем больше мерзнешь.
— Мне
