обрадовался, и занялся привычным делом. Привычным — если
не считать того, что писать статьи на чужом языке он не мог.
А от официального переводчика толку не было. Единственная
статья, отправленная для перевода в отдел работы с местным
населением, там и канула — копию перевел Люкса.
Но если сильно хочешь что-то сделать — вывернешься. И Саша выворачивался: таскал материалы для перевода Алексею, выпрашивал и выкупал приличные фотографии города и парка в архивах и у знакомых, подписывал договоры с типографиями.
Безалаберный Курт, который сбегал играть в волейбол и баскетбол в спортзале, несмотря на запреты врачей, отдал Александру печать и без разговоров подписывал счета к оплате.
Радовался, что напрягавшие его проблемы рассосались — почти сами собой — не мешал, не путался под ногами и даже бегал за наличкой к банкомату, когда этого требовали интересы дела.
Дни сменяли дни, недели — недели, незаметно промелькнули октябрь и ноябрь, приправленный неожиданно щедрым подарком от Арека на день рождения. Взять машину и хотелось, и кололось. К решению «взять» подталкивало опасное желание
сравняться с окружавшими его кеннорийцами. «Безлошадным»
был только Курт, который попал в аварию из-за приступа го-
ловокружения, случившегося с ним на дороге, и был лишен
автомобиля сговорившимися врачами и мужем — негодяи не
желали слушать его протесты. Остальные работники санатория
парковали машины на стоянке возле административного кор-
пуса, обсуждали цены на бензин и зимнюю резину, ругали
дороги, обменивались адресами годных автомастерских. Саше
хотелось примкнуть к «братству» и никакие одергивания себя,
и напоминания о том, что большинство сотрудников «огра-
ниченного контингента» — техслужащие, электрики, сантехники,
повара — приезжают в санаторий на автобусе, не помогали.
Исполнение планов о кредите и дорогостоящей покупке он
отложил до лучших времен: если утвердят на постоянную ра-
боту, тогда — да. И когда внезапно воплотившаяся мечта упала
ему в руки, Александр заскрипел зубами от невозможности
забрать желаемое. Он же не альфонс какой-нибудь, правильно?
Это не сверток с лекарствами, это не конверт с деньгами, пре д наз наченными на лечение или похороны. Оправдать себя необходимостью — «я без этого не выживу» — уже не получалось.
Совесть, гордость, и голос разума орали: «Не бери!», но Арек
был уверенно настойчив. Он надавил на уязвимую точку —
посоветовал обязательно ездить на машине на работу. «Раз уж
ты попал к нашим — тянись, соответствуй уровню. Не пытайся прыгнуть выше, но не уступай там, где можешь сравняться. И не забывай, что судят по одежде и машине. Да и мобильность... это немаловажно».
И Саша сломался и взял, злясь и радуясь одновременно. И выгнал из головы отравлявшую настроение мыслишку:
«Заезжаешь по выходным, трахаешь, берешь дорогие подарки… кто ты после этого? Правильно, альфонс. Если учесть то, что это он устроил тебя на приличную работу».
Но грызть себя по-прежнему не получалось из-за недостатка
времени. В первые дни зимы, сообразив, что у него вот-вот закончится испытательный срок, Александр подвел итоги и неожиданно испугался. Сделано было много. На столиках в
холлах корпусов лежали путеводители-раскладушки, буклеты, которые демонстрировали кеннорийцам утопающий в зелени город и памятники архитектуры — Нарзанные ванны, старый железнодорожный вокзал, Колоннады, здания Курортных поликлиник. По средам к печатной продукции добавлялся еже не дельный листок с обзором культурных мероприятий и ко ротенькой историей о парковых достопримечательностях —
Арке здоровья, мостике «Каприз», или Долине Роз. Сделано было много, факт, и именно этот факт натолкнул его на мысль:
«А не выгонят ли меня? Я заткнул основные дыры, я набил полный ноутбук материалов, из которых можно клепать листки пару месяцев, не беспокоясь о повторах... С дальнейшей работой и Курт справится... нет, Курт, конечно, не справится, но они всегда могут взять кого-то другого».
В этом расстроенном состоянии его настиг звонок Арека, который почему-то возжелал приехать в Eisenwasserlich посреди недели. В любое другое время Саша был бы рад, но сейчас изменение графика воскресных встреч хлестнуло ему по нервам.
Он задумался — не обсудить ли с любовником проблему воз мо ж-
ного увольнения? — но, войдя в дом, где только что закончилась
драка и устранялись ее последствия, изменил планы.
Перед сном он перевел будильник на час раньше, и решил,
что если ему удастся разбудить Арека, то они смогут и спокойно потрахаться, и поговорить под утренний кофе. С этой мыслью он провалился в дрему, а когда с трудом разлепил глаза раньше привычного времени, обнаружил, что любовника в постели нет.
От неожиданности Александр окончательно проснулся, обыскал
туалет и ванную, накинул халат и спустился на первый этаж, в кухню.
Сонный Хайнц пил кофе, загрязняя воздух ароматом мен-
толовой сигареты, и никак не отреагировал на его появление.
Саша выглянул в окно, убедился в отсутствии джипа и спросил напрямик:
— Где он? Что случилось, куда он уехал в шесть утра?
— Хаупт уехал в половину шестого, — невозмутимо поправил его Хайнц. — Он уехал на Арктис. Там другой временной пояс. Шесть часов разницы.
— Зачем ему на Арктис? — не успев придержать язык, поинтересовался Саша, и, как ни странно, получил ответ.
— Он поехал на военное кладбище. Сегодня годовщина смерти его мужа.
— Но...
— Я не знаю, почему он не счел нужным поставить вас в известность, — предупредил вопрос Хайнц. — И объясню, почему об этом заговорил я. Скорее всего, хаупт вернется с кладбища пьяным. Очень пьяным. И недовольным окружающими. Поста-райтесь к нему не цепляться. Я не буду спасать вашу шкуру с риском для своей собственной. Проще ваш труп вывезти и где-нибудь в лесочке прикопать.
Александр кивнул, покосился на мятые белые лилии, торчавшие из мусорного ведра, молча сделал себе чашку кофе, которую унес в спальню. День начался на редкость скверно, и это укрепило его в убежденности: «Уволят».
Он так зациклился на этой мысли, что не поверил прилетевшему по электронной почте распоряжению начальника отдела кадров: «...утвердить Александра Шелехова в должнос ти заместителя инженера по технике безопасности для ограни-ченного контингента служащих со стандартным контрактом, как успешно отработавшего испытательный срок».
Вейгель, которому Саша прочитал письмо, искренне обрадовался и предложил:
— Если хочешь как-то отметить — иди домой с обеда. Я всем скажу, что тебя отпустил. Я всё равно тут до вечера торчать буду, меня муж поздно заберет. У них сдача объекта, работы много, в нормированный день не укладываются.
— Спасибо, — предложение прозвучало весьма кстати —
если Арек уехал рано, значит рано и вернется. — А у мужа объект где? В столице?
О Вейгеле-старшем — именно старшем, мужу было на десяток лет в плюс — Александр знал только то, что он служит в строительных войсках.
— Нет, где-то на севере. Там сейчас очень, очень холодно, —
начальник для выразительности поежился. — На три дня стройку закрывали — из-за морозов, и до этого закрывали... в общем, у них полный завал с графиком.
— Зима, да... Везде холодно.
— Мне уже надоело, — пожаловался Курт. — Я хочу, чтоб у него были нормальные выходные. Хочу на море! В Океанию смотаться хоть на пару дней, отогреться, потрахаться на пляже.
Без одеял и обогревателей возле кровати.
Агатовые глазки-бусинки мечтательно заблестели. Саша не выдержал и усмехнулся — страдающе-вожделеющий Вейгель напоминал ему мультяшную зверушку, не достойную гордого звания «сексуальный партнер».
— Чтоб когда сверху влезаешь, задница не мерзла! — потягиваясь и зевая, провыл Курт. — Чтоб пятки не леденели, если в спинку кровати упираешься! Хочу его крепко отыметь, все косточки промять, пусть потом три дня охает и жалуется, какой я неосторожный.
