Марина зашла в здание походкой хозяйки. Охранники вытягивались перед ней в струнку. То, что случилось недавно в моей комнате, сейчас казалось мне сном.
Может правда меня по дороге накрыло? Насмотрелся на её коленки, вот и примерещилось всякое? Тогда с какого хрена я вообще оказался в машине? Не сходится.
Марина вызвала лифт. Она здоровалсь с людьми, проходящими по коридору. Те вежливо наклоняли головы. Я разглядывал чужую для меня офисную жизнь. Деловитые парни и строго одетые девчонки сновали, перетаскивая отдельные бумажки и целые стопки, говоря на ходу по телефонам, здороваясь, болтая друг с другом, изучая что–то на экранах планшетов. На меня они смотрели с таким удивлением, что Марина даже отодвинулась, мол «не со мной он»
Мелодично звякнул лифт. Мы зашли. Внутри тихо играла музыка. Мы с Мариной отражались на отполированных стальных дверях. Треугольник на табло мигнул, и цифры стали меняться, 1…2…3
— Марина, а Мастер, он кто такой?
Та глянула на меня, словно уже забыла что я рядом. Хотела ответить резко, но в последний момент сдержалась. Может поняла, что мы сейчас в одной лодке.
— Он очень серьезный человек, — сказала она.
— То есть ты сама не знаешь? — перешел я на «ты».
Вежливость тоже имеет свои пределы.
— Я знаю только, что директор этого здания у него на «подай, принеси, иди на хуй», — задумчиво ответила она.
До нее стало доходить, что этот самый страшный Мастер вызвал к себе меня. Поэтому со мной лучше дружить.
— Даже так?
— Расскажешь мне, как у вас все пройдет? — решила подлизаться Марина, — а я тебя кофе угощу…
Я молча пожал плечами. Я понятия не имел, как у нас может пройти, и вообще зачем меня хотят видеть.
Лифт остановился на верхнем, девятом этаже. Огромный холл с мягким светлым паласом, залитый солнцем из панорамного окна и несколько дверей. Все.
Марина пошла к одной из них, на ходу поправляя юбку. Волнуется.
Мы зашли в одну из дверей и оказались в приемной. Самой обыкновенной, только вместо секретарши за столом сидел мужчина средних лет в черном костюме с какой–то невыразительной и незапоминающейся внешностью.
— Нас ждут, — бросила Марина секретарю.
Тот осмотрел нас взглядом, похожим на рентген, и кивнул.
Кабинет Мастера был разделен на две части. Одна была самой обычной, офисный стол с компьютером, видеопанель на стене, мягкие диваны для посетителей.
Вторую половину отделяла от первой стеклянная перегородка, сейчас наполовину открытая. Она была похожа на оранжерею или зимний сад. Растения с большими сочными листьями стояли так, что было не видно горшков. Казалось, сюда просто перетащили кусок тропического леса. В одном из углов шумел водопад. Вода стекала по камням, журча и переливаясь и падала в небольшой бассейн. Мне вдруг представилось что там плавают яркие китайские карпы.
На полу там лежал пестный ковер, а в середине стоял низенький столик.
Мастер сидел за компьютером и что–то печатал медленно, одним пальцем, делая большие паузы и задумчиво надувая щеки. Нас он словно не заметил.
— Мастер, я привела его, — сказала Марина.
Седой улыбнулся, вскочил из за компьютера и радушно направился навстречу.
Одет он был совсем не по офисному. На Мастере был черный шелковый халат отороченый золотой вышивкой и черные тапочки. Идя нам навстречу он радушно раскинул руки, словно хотел меня обнять.
— Здравствуй Андрей! — Марину он проигрировал. — Мы уже виделись сегодня, но не успели поздороваться.
— Здравствуйте.
В метре от нас седой остановился. Обниматься он все, таки не стал.
— Меня зовут… да без разницы, как меня зовут, называй меня Мастером. Давай побеседуем, — он махнул рукой в сторону столика. — Мне не терпится узнать твоё мнение.
«Я не твой Мастер, а ты не мой ученик», вспыхнула в памяти фраза.
— О чем? — удивился я.
— Об игре, — словно о чем–то, самом собой разумеющемся сказал Мастер, — точнее о том, что вы считаете игрой.
Последние слова Мастера, я не понял и волнение от неожиданной встречи превратилось в любопытство.
— Это так срочно? — не удержался я.
— Когда я чего–то хочу, — Мастер важно задрал палец, это сразу становится самой важной вещью на свете. Советую тебе поступать также. Это очень удобно.
— Я могу быть свободна? — встряла Марина.
— Принеси нам чаю, — сказал Мастер
— Я распоряжусь…
— Ты. Принесешь. Нам. Чаю. — Чуть ли не по слогам произнес седой.
— Да, Мастер.
Седой улыбнулся как довольный кот. Если коты, конечно, улыбаются.
— Проходи, — он направился в оранжерею.
Я дошел до ковра и замялся. Легкий уличный снежок на ботинках успел подтаять, и я оставлял мокрые следы. Наклонившись я расшнуровал обувь, и шагнул на ковер в носках.
Мастер одобрительно смотрел на меня. Он сел перед столиком, так ловко, словно делал это всю жизнь. Я устроился напротив. Сел, как борец на татами. Ничего сложного.
Зашла Марина. Она тащила большой поднос с керамическим чайником, пиалами и какими–то вазочками.
— Разуйся, — распорядился Мастер, — ковер мне порвешь своими лабутенами.
Балансируя с подносом в руках, Марина сбросила с себя туфли. Неслышно ступая по ковру она поставила перед нами поднос. Кроме чая там были орешки, сухофрукты, усыпанные сахарной пудрой восточные сладости.
Мастер сам разлил зеленый чай по пиалам.
— Угощайся, — предложил он, — но сначала скажи, почему ты её не трахнул?
— Что?!
Я не удержался и посмотрел на Марину. Та стояла рядом молча, опустив глаза.
— Почему? Она была не любезна? Или она просто тебе не понравилась?
— Понравилась, конечно. Просто… это же неправильно! Она же не по своей воле! — возмутился я.
— Как так, — Мастер хитро посмотрел на меня, — Она сама предложила себе. У неё был выбор — она выбрала быть хорошей девочкой. Послушной.
— И вообще, почему Вы решили, что я отказался?!
— Так по ней видно, — Мастер указал на Марину, которая стояла при нас словно мебель. — Ты думаешь, что поступил благородно, а она сочла тебя слабаком. Имено так это и работает. — Он отхлебнул из пиалы чай и зажмурился от удовольствия. — Ты угощайся, не сиди.
У меня покраснели даже уши. Чтобы не выдать себя я ухватил с тарелки горсть орешков. Рот тут же наполнился слюной. Я не ел самого утра, сначала драка в столовой, потом визит Марины… дважды я пролетел мимо обеда.
— Угу, — выдавил я из себя.
— А за тобой должок, — Мастер ткнул пальцем в сторону девушки, — И Андрей в любой момент вправе его с тебя спросить, поняла? — он долждался кивка и продолжил. — А сейчас можешь быть свободна.
— Слушаюсь Мастер, — Марина подхватила туфли, и так босиком и вышла из кабинета.
— Отца нет? — вдруг спросил Мастер.
— Есть.
— Пьет?
— Да, а что?
Седой понимающе кивнул.
— Женское воспитание.
— Это настолько плохо? — ответил я с вызовом. Маму я любил.
— Представь себе, Андрей, что тебя взяли в плен в раннем детстве, — Мастер снова отпил чай, но на этот раз без кривляний. В отсутствие Марины он вообще стал вести себя намного спокойнее, — Многие народы не убивали пленных детей. Всем нужны работники и прислуга. И вот тебя воспитали, спокойным, послушным. Научили ни в коем случае не поднимать руку на хозяев, даже не спорить с ними, это же «недостойно». Научили работать на них и обеспечивать их. Научили, что их желания надо исполнять немедленно, а твои желания ничего не значат. У тебя НЕТ желаний, только обязанности.
И получился из тебя хороший, трудолюбивый и безопасный раб! И любая дрянь вроде этой Мариночки берет тобой и пользуется. Ведь ты не человек, ты что–то вроде скаковой лошади, кто хочет, тот и скачет. Вот такие вы — мальчики воспитанные женщинами.
— Но как же законы общества? Мораль?! — во мне заговорил студент–социолог.
— Мораль?! — расхохотался седой, — Князь Владимир Святославич трахнул невету своего старшего брата, Рогнеду, на глазах у её родителей, а потом их прирезал. И ничего. Замуж за него вышла и шестерых детей родила. А всего ЗАКОННЫХ жен у него было восемь, а наложниц больше тысячи! Ему в каждом городе гарем держали! Он всю Русь перетрахал! И знаешь, как его прозвали? Может убийца? Или насильник?!
