я, в надежде что друзья дойдут своим умом. — Он не рискнёт подчинять кого-то из команды. Слишком высок шанс срыва каста заклинания.
— И подчинение человека не может стоить дёшево. Игроки это не миньоны. У Деникина всего один шанс, — добавил Семён.
Антон был не согласен.
— Но у нас нет миньонов. Вернее мы их не используем в бою. Значит он всё-таки попробует что-то подобное. Эх, — сокрушался он. — Если бы мы могли посмотреть запись их боя… Но это их первый выход на турнире. Несправедливо!
— Насчёт миньонов ты неправ. Используем, — не согласился с ним Фобос. — Живая броня Магнуса.
— Именно! — подтвердил я, показав большой палец Шарапову.
— Думаешь он попробует взять под контроль твою… Кстати, что это вообще такое?
— Созданная из крови живая броня. Полное название — Аквила Ира, но это сейчас неважно. Думаю их план — взять под контроль броню, чтобы она меня убила. А дальше покончить с вами.
— С чего ты взял? — не унимался Антоха.
— Я бы поступил так же, — согласился со мной Семён. — Получается, что твоя броня это козырь в их руках. Оставить её в раздевалке — и ты останешься без защиты. Надеть — она тебя убьёт. Я не вижу выхода, кроме как оставить её здесь.
— Не видишь? — улыбнулся я, и вновь показал Фобосу рисунок. — Ты наш козырь. Но, чтобы он сработал, на арену мы выйдем вдвоём с Антом. А теперь слушай и не перебивай…
* * *
Пародия на полноценного дубликата активировала, вернее изобразила активацию, рисунка. Деникин тоже пустил в бой своё самое сильное оружие. Псевдоживая броня подчинилась Нейрохакеру и ударила моего клона. Боевая форма на нём встопорщилась, из горлового выреза выреза проявилиль алые щупалца. Один такт сердца и, затвердев, они разорвали тело моего дубликата.
Но я этого не видел, потому как был занят своей частью плана. Сбросив щит, я активировал Чернильную Тюрьму. Ту самую, что рисовал перед боем. В отличии от прошлых использований, теперь это был не просто чистый лист, а лабиринт с невозможной геометрией.
За основу чернильной тюрьмы я взял Лестницу Пенроуза. Логичный на первый взгляд рисунок, при детальном рассмотрении, ломал евклидову геометрию. Вертикальные лестницы внезапно становились горизонтальными, стены плавно становились потолком, а потолок — полом. Но эти несоответствия были заметны, когда видишь всю картину целиком, а вблизи…
Пространство дрогнуло. На мгновенье лист лабиринтом стал прозрачным и сквозь него я разглядел силуэт Монаха. Почему именно он? Всё просто! Основная его способность и преимущества — это полный иммунитет к магии. Значит, от неё Монах защищаться не будет. Но Чернильная Тюрьма — это не совсем магия. Вернее, конечно магия, но в косвенном её проявлении.
Один такт сердца. Два… Монах будто сопротивлялся, желая вырваться из ловушки. Не получилось.
Дубликат же боролся за свою нарисованную жизнь. Он кричал, пытался вырваться из кровавых объятий Аквилы. Даже пустил в ход реплику гремлинского ножа. Но не справился, и, спустя несколько секунд, рассыпался пеплом. К этому моменту я уже успел поднять щит и спрятать за него рисунок.
Тем временем Титан обнаружил отсутствие Монаха. Но не ринулся в бой. Наоборот, четырехметровый, то ли танк, то ли дамагер, отступил, прикрывая собой Феникса. Деникин же прикрыл один глаз. Очевидно, Нейрохакер умел разделять сознание и пока одна его часть следила за обстановкой, другая управляла моей живой броней.
— Та-а-ак… И что же ты сделаешь? — прошептал я, прикрывшись щитом.
Не хватало ещё, чтобы кто-то из противников смог прочесть мои мысли по губам и выкинуть очередной фокус. Признаться, план дальнейших действий мы обговаривали заранее. Если Феникс бросит Аквилу в бой — я и Антон больше не скрываемся. Антон идёт в бой, стараясь дотянуться до Нейрохакера, а я выпускаю из блокнота нарисованных существ, что называется «на всю ману».
Но это был запасной вариант. Зря, что ли, мой дубликат старательно изображал активацию Чернильной Тюрьмы и погиб за это? Мой расчёт опирался на то, что команда Деникина свяжет магему клона с исчезновением Монаха. Тем более, как сказала Пуговка, наш предыдущий бой и способности давно уже изученной под микроскопом, и Титан с Фениксом постарается освободить Монаха.
Так и произошло. Единственная настоящая вещь, оставшееся от дубликата — блокнот, сейчас спряталась в теле Аквилы и подконтрольная Фениксу живая броня несла его новому хозяину.
— Давай! — прорычал я, подталкивая Антоху.
Здоровяк будто того и ждал. Несмотря на то, что он стал на голову ниже, тело Фобоса не помешало ему воспользоваться кольцом пространственного хранилища. Здоровяк извлёк палладинский щит. Я бросил ему второй — нарисованную для антуража реплику. Но даже реплика была слишком тяжела, чтобы я смог ею воспользоваться. И вооружившись гремлинским ножом, я рванул наперерез Аквиле.
Дешёвая провокация, но она сработала! Титан выскочил вперёд, пропуская ползущую Аквилу между ног и выставил клинки. Мы отступили. Живая броня же метнулась к новому хозяину и оплела его. В руке Деникина показался блокнот и Нейрохакер начал перелистывать страницы.
Дурак. И как он собирался освободить запечатанного Монаха? Порвать рисунок? Это могло сработать, но увы, блокнот был пуст. Чернильная Тюрьма же покоилась в моём заднем кармане?
Я же понял, что пора действовать и, прикрыв один глаз, активировал интерфейс. Нашёл привязанных к моему ядру существ и разорвал связь с Аквилой. Живая броня черпала свои силы из моего источника, а потому потеряв привязку насела на хозяина. Но вот незадача — Нейрохакер который мог взять под контроль Аквилу не смог справиться с её голодом.
Несколько секунд Аквила недовольно ворочалась не понимая куда делась энергетическая подпитка ядра, а потом живой доспех показал свою хищную наружность. В один момент худощавое тело Феникса лишилось одежды. Аквила просто порвала сковывающую его ткань, а потом накинулась на нового хозяина. Броня из крови сотни праведников превратилась в дюжину крюков что за секунду вспороли бледную кожу Деникина. Парень закричал. Впрочем, ненадолго. Мгновение и Аквила, будто почувствовав кратчайший путь к ядру Феникса, запустила хищное щупальце в его глотку.
Титан среагировал почти мгновенно. Впрочем, его скорости оказалось недостаточно, чтобы спасти капитана и нанимателя. Несмотря на шум трибун и восторженный рев комментатора, я слышал как захрустел
