и оплатил через телефон. Ещё вчера я верил, что когда-нибудь, в светлом будущем, мы доживём до магазинов, где не нужен продавец. Судьба предоставила мне возможность оплатить всё без продавца, правда, сделала она это очень иронично и мрачно.
— Эй, онкль! [10] — позвал я, вытаскивая тело продавщицы наружу. — Иди сюда!
Кавказец выглянул из-за угла, но затем резко спрятался обратно.
— Я не собир̀аюсь убивать тебя! — крикнул я ему. — У меня есть к тебе выгодное пр̀едложение делового хар̀актер̀а!
— Точно не будешь? — вновь высунулся мужик из-за угла.
— Точно-точно, — заверил я его. — Готов слушать?
Кавказец подошёл, с очень неуверенным выражением лица. Я же приволок тело продавщицы до газона, после чего накрыл её одеялом, прихваченным в бытовом помещении. Если всё, что власти говорят по радио, правда, то я занимаюсь тушением пожара с помощью чайной ложки — трупов скоро появится очень много и может статься, что некому их будет забирать и хоронить.
— А полиция? — спросил кавказец.
— Тебя как звать? — посмотрел я на него.
— Зауркан, — представился тот.
— Дмитр̀ий, — назвал я своё имя. — Заур̀кан, ты слышал о том, что можно получить свер̀хспособность, если удастся добыть сер̀ебр̀истый шар̀ик?
— Слышал, на ютубе говорили, — кивнул кавказец. — Но я не хочу убивать зомби. Если укусит — верная смерть. Опасно слишком, поэтому если хочешь предложить идти убивать зомби вместе с тобой — сразу говорю, что я не согласен.
— Моё кр̀айне выгодное пр̀едложение состоит в том, чтобы ты пр̀осто добивал зомби, — сказал я ему, доставая из кармана пачку сигарет. — Полученные шар̀ики делим пополам.
— Угости сигареткой, — попросил Зауркан. — А чего сам-то?
Он отлично говорит на русском, даже без тени акцента. Это не странно, но клише, транслируемые кино, заставляют ждать чего-то вроде «есь жи, брат, есь жи» или «вай, вах, трах-бабах» и прочего. Обдумывая это, подкуриваю сигарету.
— Если пр̀инял свер̀хспособность, шар̀иков больше не дают, — ответил я, передавая Зауркану пачку и зажигалку. — Потому мне нужен кто-то, кто готов пр̀оломить пар̀у-тр̀ойку чер̀епов, а лучше пар̀у-тр̀ойку десятков. Они всё р̀авно уже мер̀твы, а нам польза.
— Пятьдесят на пятьдесят? — переспросил Зауркан. — Как я могу тебе доверять?
— Никак, — пожал я плечами. — Я считаю себя порядочным человеком, даже товары, взятые в этом магазине, оплатил.
Кавказец крепко задумался.
— Эй, люди! — окликнули меня с балкона второго этажа.
Я поднял взгляд. Из открытого балконного окна выглядывал светловолосый парень лет шестнадцати-восемнадцати.
— Чего хотел? — спросил я у него.
— Я согласен на такие условия! — крикнул парень.
— Ты в каком подъезде? Там есть зомби? — задал я серию вопросов.
— Э, я тоже согласен, — спохватился Зауркан.
— Вот и отлично, — усмехнулся я.
— Второй подъезд, да, там несколько ходит! — ответил парень.
— Тебя как звать? — спросил я у него.
— Аркашей, — представился тот.
— Жди, Ар̀каша, — сказал я ему, поправляя пояс. — Скор̀о мы будем. Заур̀кан, тоже подожди, я скор̀о.
В магазине не было пожарного щита, что являлось злостным нарушением правил пожарной безопасности. Или не являлось? Ну, во всяком случае, меня это очень расстроило.
По соседству с продуктовым магазином была парикмахерская, правда, закрытая наглухо.
И тут я вспомнил, что у меня в машине был молоток.
Открыв багажник, я закопошился, сдвинул всякий хлам, который давно следовало выкинуть, после чего добрался до ящика с инструментами и вытащил из него чёрный молоток с прорезиненной рукоятью. Заодно ещё сходил за сумкой и положил её в салон, чтобы два раза не бегать.
— Дер̀жи, — передал я инструмент Зауркану. — Следуй за мной.
Мы обошли здание и вышли к подъездам. Мертвецов поблизости не было, поэтому мы спокойно встали у подъездной двери и задумались. Номера квартиры я не спросил. Ох… Гр̀он-мэр̀ права — я тупой…
К счастью, на стене слева от двери была табличка с интервалом номеров квартир в подъезде. Если первый номер двадцать второй, то, учитывая, что в сталинках обычно по три квартиры на этаж, надо набирать с двадцать пятой по двадцать седьмую.
Набираю двадцать пятую.
Характерные домофонные гудки.
— Да? — спросил встревоженный женский голос.
— Меня зовут Дмитр̀ий, я пр̀ишёл, чтобы убить зомби в вашем… — начал я.
Но заканчивать фразу было бессмысленно, так как неизвестная женщина быстро положила трубку.
— Эх…
Набираю двадцать шестую.
Снова домофонные гудки, но уже подольше. Не берут-с…
— Кто? — наконец-то поднял трубку некий мужчина, скорее всего, курящий или болеющий.
— Меня зовут Дмитр̀ий, я пр̀ишел, чтобы… — вновь начал я.
И опять прерывание сеанса связи.
Набираю двадцать седьмую.
Эти гудки начинают меня раздражать. Хорошо, что я не начал работать на почте — высока вероятность того, что я бы начал убивать уже через два-три посещённых подъезда.
— Твоя мама говорит, что нам не по пути… — тихо пробурчал Зауркан.
— Очень, сука, смешно, — посмотрел я на него неодобрительно. — Тихо!
— Да? Это вы? — раздался голос того самого паренька с балкона. — Я открываю!
— Оу-оу, погоди! — выкрикнул я. — Сначала скажи, сколько там мертвецов!
— Я не знаю, — признался Аркаша. — В глазок видел троих, может, четверых.
— М-хм, ясно, — хмыкнул я. — Ладно, теперь открывай.
Домофон звякнул, сигнализируя о разблокировке магнита, после чего я дёрнул дверь и отпрянул на пару шагов назад.
Как и ожидалось, мертвецов привлекли все эти гудки и диалоги, поэтому все беспокойные покойники были тут, на первом этаже. И было их шесть, может, семь.
— Заур̀, отходи! — крикнул я. — Не пр̀иближайся до тех пор̀, пока я не скажу!
Уговаривать Зауркана не пришлось, он лихо пробежал метров двадцать, до детской площадки, после чего перемахнул через низкую ограду и встал там, ожидая исхода неравной схватки зомби и блистательного фехтовальщика.
Плохо, что шпагой не получается достаточно эффективно рубить, а то было бы гораздо проще, но и колющими ударами можно много чего натворить. И я начал.
Итак, их шестеро, теперь мы точно это знаем. Главное, не дать себя окружить и действовать решительно.
Постоянно отступая от зомби, выбравших меня первым блюдом, я наносил удары по конечностям — если правильно ударить в сустав, то можно надёжно «выключить» хоть руку, хоть ногу. Даже если противник не чувствует боли, физический разрыв связи в сочленении — это гарантированное «отключение».
Зомби были в повседневной одежде, но некоторые в нижнем белье или домашних халатах.
Осложняло всё то, что у меня была задача не дать мертвецам разбрестись, поэтому я почти непрерывно орал, чтобы держать себя в центре их внимания.
— В пр̀ямом эфир̀е! — выкрикнул я, нанося укол в колено зомби, одетому в треники и майку-алкоголичку. — Выступление весьма гипотетического кандидата в нар̀одные артисты Р̀оссийской Федер̀ации!
Пространство для манёвра было великолепным, поэтому покалечить всех зомби оказалось гораздо легче, чем
