тело будто только что вынули из ледяной проруби.
Ничего не видя, я рубанул секирой налево, направо, еще левее…
Бам!
Ага! Кого-то зацепил!
Получай, сука! Н-на нах!
Рука, держащая секиру, от удара едва не отсохла.
— Может, хватит? — с усмешкой сказал подозрительно знакомый баритон.
Шта?
Я замер, прислушиваясь, готовый обрушиться на врага, едва только услышу хоть звук.
И тут вернулось зрение. Сквозь белесую муть проступили знакомые очертания. Взгляд, супротив воли, уткнулся в тщательно вырисованного меня самого, что с полной отдачей пер загнутую раком демонессу. Чуть левее высился трон, с которым я так упоенно сослепу воевал последние полминуты. Верхняя часть трона была вся в зазубринах, но к удивлению, он стойко отразил атаки одного из Сыновей Дутура.
Твою мать.
Помотав головой и окончательно вытряхнув из нее белесую муть, я обернулся и медленно обвел взглядом тронный зал.
Экспозиция была достойна пера художника.
У стены, прямо под чадящим факелом расположился Зог. Он с интересом на меня глядел пыльным взглядом, в котором плясали веселые чертики. Но и хрен бы с ним! Но в другом конце зала, мрачно осматривая посвященную мне любимому мазню на стенах, высился… никто иной, как Убадан!
Какого, понимаешь ли, х*ра?!!
Я глубоко вздохнул… а потом еще раз глубоко вздохнул. И еще раз. Мысли заметались под черепной коробкой, словно горошины в дуршлаке. Что было сделано — понятно. С какого-то х*ра Зог портанул нас с братаном в Тронный Зал Дыры. Но вот…
С КАКОГО Х*РА???
— Успокоился? — участливо поинтересовался Мертвый Бог.
Ох, как мне захотелось в этот миг на*бнуть его секирой!!! Вы бы знали, господа… вы бы знали…
А еще, вы бы знали, сколько мне стоило сил таким же ровным голосом небрежно проронить:
— Ну, валяй, рассказывай.
Зог раздвинул губы в улыбке и оторвался от стены.
— Что ж. Буду краток. Тем более что я не смогу держать темпоральный карман долго… — он бросил взгляд на Убадана, который выглядел так, будто совсем не удивлен столь внезапному перемещению (хотя, кто его разберет в этой дымке и под попятнаной Изначальным Хаосом шкурой), потом вновь оборотился ко мне. — Вторгнувшийся в Защитную Сферу Ррана Хаос смешал мне все карты. Я не могу противостоять и Троице, и Хаосу одновременно. По понятным причинам с Троицей на мировую я пойти не могу. Значит, придется договариваться с Хаосом.
Он оборотился к Убадану.
— Хаос не враг тебе, Зог. И никогда не был врагом, — произнес он, и от его голоса меня едва не вывернуло наизнанку.
В этом голосе сосуществовали тысячи других голосов. Из прошлого, настоящего и будущего, умерших и ныне живущих, всецело принадлежащих Хаосу и тех, кто коснулся его впервые. Обладатели которых еще не знали, что уже стали его рабами. От этого голоса каждая частица, каждая молекула прячущегося в моем теле Хаоса громко и настырно заявила о себе.
Пыльный бог скривился от звуков своего имени.
— Ну да, ну да… знаем мы эти сказки…
— Хаос знает, что рано или поздно, все Сущее вернется в его лоно, — продолжил Убадан. — Чуть раньше, чуть позже… не имеет значения. Хаос умеет ждать.
Зог снова повернулся ко мне.
— То есть вы уже обо всем договорились?.. — скорее выплюнул, нежели произнес я. — И чем же ты заплатишь за такую отсрочку? Чем за нее заплачу я? Тоже… отдамся этому дерьму, как он?
Я с ненавистью сплюнул в сторону Убадана.
— Я заплачу… — негромко произнес Зог. — И немало. Ты же отдашь ему город, из которого я переместил вас сюда. Со всеми жителями.
Вот же сукин сын! Нет, ну какая же тварь. Собирается оплатить свою жизнь жизнями гарадийцев!
Гнев вскипел клокочущей массой. Мир побагровел, а из нутра непроизвольно вырвался хриплый рык…
Но Зог словно бы и не заметил этого.
— Это единственный выход, Славик, видят Сущие, я никогда не пошел бы…
— Кому ты п*здишь, пыльная твоя душонка⁈ — взревел я, разрывая витиеватую паутину его слов. — Плевать ты хотел на жизни смертных червей! Х*й тебе, я не союз с этим обмылком! — я ткнул зажатой в руке секирой в Убадана. — Он уже отдал своему засратому Хаосу сотни и тысячи людей! Он…
— Выбора нет! — возвысил голос Зог. Он заметался по комнате, пригвождая к месту, а сухощавая фигура Мертвого Бога вдруг выросла в гигантский колосс, что попирал небеса.
«Выбора нет». Ох, и намонстрячился этот говнюк ставить меня в безвыходное положение. И да, я скорее ему верил, чем не верил. На самом деле нынче Мертвый Бог как никогда за время нашего знакомства выглядел мертвым. Но пойти на сделку с Хаосом? Отдать продавшемуся Хаосу выродку Гарад со всеми жителями и получить у себя под боком исходящую на гниль и сукровицу язву? Жить с ожиданием удара в спину? Уверен, дай только Хаосу укорениться, очень скоро он раскинет щупальца на полконтинента. Столкновение неизбежно и скоро, и в намного более худших для меня условиях.
— Выбора нет, — повторил Зог, вдруг оказавшись совсем рядом. — Поверь, Славик, сделка с Изначальным Хаосом — это последнее к чему я хотел бы прибегать. Но выбора нет. Троица во главе с Ганешем не жалеет сил, чтобы пробиться на Рран. Они понимают, что если я получу достаточно сил, они никогда больше не смогут ввергнуть меня в небытие. Больше никогда. От того сделают все, что задавить меня сейчас!
Горячий шепот пыльного бога внедрялся в подкорку мозга, словно перфоратор. Давил, ввинчивался. Сколь он был непохож на обычно вкрадчивые интонации. Неужели, он настолько перепугался, что готов пойти даже на это? Или то снова обман? Сколько раз эта скотина кидала меня в самых неожиданных местах.
— … Выбора нет, Славик, выбора нет. Не для меня, не для тебя. Мы в одной лодке. И выбора нет…
Но ведь выбора же в самом деле нет! И мы действительно в одной лодке! Хочу я или не хочу, но я прикован к пыльному божеству. Пойдет ко дну он, пойду и я…
Стоп! Чьи это мысли? Мои… или его? Почему в голове столько тумана? Почему эти самые мысли еле ворочаются?
Взрыкнув, я оттолкнул ублюдка! Толчок получился слабым, будто я не двухсполовинойметровый демон, а сущее дитя. Ладонь обожгло иномировым хладом, а Зог взревел разъяренным быком.
— Дашак! Ты сам на это напросился!
От его крика зашатался потолок. Мозг заметался по черепушке,
