Нашлось место и для не менее доходного любовного бизнеса, и для торговли наркотиками.
Вот тут Щур осекся и виновато посмотрел на нас.
— Чего замолчал, родной? — спросила у него Марика.
— Это с Антонычем вам надо говорить, — пробормотал юноша.
— Понятно. — Голд улыбнулся как кот перед блюдцем со сметаной. — Стало быть, нашел он к кому-то тропинку. Ладно, шут с тобой, не будем на этом останавливаться. Вещай дальше.
Но дальше уже пошли мелкие детали, поскольку все главное уже прозвучало. И финалом этого было требование Оружейника не затягивать с визитом в Новый Вавилон, ибо дело надо делать, поскольку время — деньги. В данном случае — товар, всеобщего эквивалента еще не появилось и там, потому процветал примитивный товарообмен. Но это до поры, до времени, надо думать, пока золото где-нибудь не найдут или камни самоцветные.
Еще он просил привезти весь запас «дури», все листки «Свода», которые есть, горючку, и то оружие, которое не жалко пустить в продажу. И еще — обязательно табак! Непременно!
Отдельно он просил отметить, что продукты питания везти не надо, этого добра тут хватает, но если уже есть мед — то он будет очень кстати.
— Со жратвой там проблем пока нет! — махал руками Щур. — Там за стенами города такие поля уже народ распахал — что ты! Да, я тут семян привез.
Он захлопал руками по карманам, что-то ища.
— Тут морковь, репа, свекла, — бормотал он. — У них там все это растет, Антоныч в первый же день купил.
— И молчит, — укоризненно покачал головой я. — Да тебя наши расцелуют за эти семена. Не потерял?
— Вот. — Щур торжественно показал нам несколько свертков, извлеченных из кармана, упаковкой служили какие-то листья, причем не высохшие и не потерявшие эластичность. — Все на месте. Тут, правда, немного, но Антоныч сказал, что, сколько смог, столько и купил.
— Потом Дарье передашь, — сказал ему я. — Порадуешь ее.
— Это, — Щур посерьезнел. — Антоныч просил не тянуть с прибытием.
— Ты это уже говорил, — заметила Марика. — Повторяешься.
— Мне велели несколько раз это сказать — я говорю. — Щур понятия не имел, кто эта девица с короткими волосами, а потому никакого уважения к ней не испытывал. Хотя, даже знай он это, ничего бы для него не изменилось. — Антоныч знает, что делает.
Надо заметить, что уровень уважения к Оружейнику у Щура был очень высок. Видать, нешутейно развернулся наш Лев Антонович в этом самом Новом Вавилоне.
— Тогда и тянуть не будем, — хлопнул в ладоши я. — Все, парень, можешь идти к Дарье, потом загляни к Фрау, перекуси. А мы поговорим о том, кто плывет, кто остается, и что берем с собой.
Ну, а дальше все было так, как было. Определили состав, загрузили на плот товар, по недавней традиции приложили руку к новым воротам, которые Рэнди смастерил из более-менее уцелевших листов обшивки монитора (он отказался от идеи его восстановления, а потому с энтузиазмом стал снимать со старой посудины все, что можно и нельзя).
А еще у меня вышел короткий разговор с Голдом.
— Их там уже почти два десятка, — хлопнул ладонью мой советник по янтарному боку тюрьмы.
Это верно, список погруженных в сон подрос. К Окуню и любителям поиздеваться над ближним своим, некогда проживавшим в соседнем лесу, добавилось еще несколько слишком бойких молодых людей, прибившихся к нам недавно и почему-то решивших, что если нагрянуть к девушкам ночью, то им это понравится. Девушкам это не понравилось, молодых людей долго били, а после засунули на месяц в янтарь. Как по мне, эта воспитательная мера была более чем сомнительна, они там один хрен ничего не осознают, для них этот месяц пролетит как секунда, но спорить с общественностью не стал. Хотят так — пусть будет так, мне не жалко. Ну, не убивать же этих обалдуев? Хотя дорогу наверх они себе закрыли намертво, в ряды «волчат» им уже не попасть.
И еще там, в янтаре, было несколько человек из тех рабов, что нам продал Салех. Убивать я их тоже не захотел, а просто отпустить их на волю… Ни к чему это. Да и им самим это не нужно было.
Они были не то чтобы неправильными людьми, просто в голове у них что-то перемкнуло. Они стали совсем рабами. То есть — свободными они себя не ощущали. Я предложил им выход из положения, в виде гуманной смерти, они от него отказались. Все бы ничего, каждый живет так, как хочет, но они еще и проповедовать начали, что, мол, этот мир дал им возможность искупить грехи бывшей жизни, что в подчинении слабого сильному есть высшая мудрость, и все такое.
Ну, и что с ними такими было делать? Вот мы их в янтарь и засунули.
— Балласт, — продолжил Голд глядя на очертания людей в желтом нутре тюрьмы.
— Ну да, — я поправил ремень автомата. — Заканчивай фразу. Ты же хотел сказать еще — «товар»?
— Пока — нет, — отрицательно покачал головой он. — Не думай обо мне очень плохо. Но в перспективе… Тюрьма — она не резиновая, согласись. И все равно с этими людьми что-то надо будет думать. Ну, ладно, Окунь, с ним все ясно, он нам уже как родной. Опять же — живой тренажер для «волчат». А остальные?
Не знаю, не знаю, пока мне о подобном как-то не думается. Оружие, наркотики — это ладно, дело есть дело. Но работорговля… Не наше это. Не мое. И потом — каждый из тех, что в тюрьме, что-то про нас знает, что-то видел, а значит, что-то сможет рассказать. Это легче пойти на поляну и там бывших сектантов повязать, тем более что их и не жалко. Вот только — не лежит у меня душа к такому заработку, это как какой-то барьер, преодолев который, ты под гору начнешь катиться, да так, что не остановишься уже. Не нужно это нам. У каждого свой путь, этот — не наш.
Хотя тут тоже все небесспорно. Нет, торговать людьми мы не будем, это не обсуждается, но вот что будет, когда (и если) наладится постоянное транспортное сообщение и торговые связи с Новым Вавилоном? Ведь тот же Лев Антонович немедленно начнет мне приседать на мозг, убеждая в том, что можно будет оказывать услуги по перевозке, сопровождению и охране товара деловитым степнякам, имея с этого свой процент. А процент — те же мастера или чародеи, товар дефицитный и крайне полезный. И как тогда быть? Перевозка рабов не сильно отличается от торговли ими же. По крайней мере, англичане в восемнадцатом веке перевозчиков вешали не менее ретиво, чем продавцов. Да и дело это не менее грязное, чем сама торговля, чего уж тут.
Ладно, дойдет до этого, думать станем. И кстати — о чародеях. А вот тут мы отстаем, и здорово. Щур сказал, что магия в Новом Вавилоне очень в чести, даже несколько магических орденов и братств уже сформировалось, и если на рынок рабов попадает человек, которые умудрился приобрести соответствующий талант, то цена его, случается, зашкаливает до небес. Там прямо аукционы проводят. Он сам видел, как за паренька, умеющего вызывать ма-а-а-аленький снежный смерчик, продавцу отдали два ящика гранат, две винтовки с оптикой, да еще сверху накинули троечку короткоствольных автоматов с боеприпасом.
А мы в этой части отстаем, причем безнадежно. Да вот, я давеча привел троих таких умельцев — один умеет под водой без воздуха пять минут находиться, вторая каменный стержень из-под земли выталкивает в том месте, где захочет, коротенький, но очень острый, а третья вовсе из ничего маленькую змейку создает, причем — ядовитую. Правда, тоже ненадолго. Понятное дело, что начни они это дело прокачивать — и камень этот длиннее станет, и змея в размерах увеличится. Но только надо, чтобы они этим занялись, чтобы развивались, а этого и нет.
И виноват в этом я, и никто другой. Вот что я сделал для того, чтобы процесс раскачки начался? Да ничего! Привел их, отдал Профу, сказал, чтобы тот их приветил и разместил, да и все, потом я про них просто забыл, поскольку других дел полно. Про тех, что были раньше, я вообще молчу.
Нет, так дело не пойдет, тем более что время еще не упущено, — решил я, после того, как узнал про городские порядки, и поставил Профу и его умникам задачу — задействовать все ресурсы и заняться развитием талантов имеющихся у нас чародеев. Всех, включая Николь, как бы она этим не возмущалась. И вообще — возражения не слушать, жалости не проявлять, если что, привлекать для разъяснительной работы Наемника и Дарью. Они хоть премудростям всяким не обучены, но зато умеют хорошо и внятно объяснить любому, с какой стороны у бутерброда масло лежит. В качестве стимула я пообещал нашим умникам привезти с городского рынка разных ингредиентов для зелий, которые можно было произвести из рецептов, найденных в Сводах, ну, при условии, что они там будут продаваться и не сильно дорого стоят. Это, собственно, немного примирило Профа с тем, что он с нами не едет.
Про само путешествие рассказывать особо нечего — я обозревал практически однообразный пейзаж с борта своей флагманской лодки, кстати, найденной после ночной резни у сектантов. Не лодка — загляденье. Все тот же «Zodiac», но эта красавица была вместительней, чем наши старые лодки, да еще и со специально обозначенными на бортах местами, откуда при необходимости бойцы могли вести огонь более прицельно и, если можно так сказать, комфортно. Да еще со щитком, который защищал мотор от случайного в него попадания. Вот кабы у нас был мотор, то ему бы точно ничего не угрожало, жаль только, что у нас его нет.
