Впрочем, сейчас и нам ничего не угрожало, и, как сказал Щур, в прошлый раз тоже обошлось практически без эксцессов. Только раз ночью их попробовали ограбить какие-то гаврики, проплывавшие мимо, но их в четыре автомата просто покрошили в капусту. И еще на третий день, на повороте реки (да, серьезный поворот, мы потом его заценили), когда лодки и плоты были близко к берегу, некие полуголые люди в немалом количестве собрались до них добраться вплавь, с достаточно недвусмысленными намерениями. Тут тоже все закончилось благополучно — флегматичный по своему обыкновению Тор пристрелил троих рейдеров одной очередью и громко пообещал кинуть гранату. Разбойники были хоть и дикие, но не совсем уж дураки, и отказались от своих планов.
На нашу долю и того-то не выпало. Хотя, я так думаю, дело было исключительно в том, что народ, который жил по берегам реки, и, несомненно, подрабатывал разбоем, уже научился отделять «хочу» от «могу». Когда сплавляется такая толпа народа и он вооружен, то какой смысл чего-то затевать? Даже если удача улыбнется, потери все одно будут немалые, не окупающие доходность предприятия. А если кто из нас еще и выживет, да мстить придет? И еще — а Щур везучий. Вот его запросто могли прихлопнуть, в одиночку же плыл, видно, любит его судьба.
А так путешествие ничем, кроме постоянных пикировок Насти, Милены и Марики мне толком и не запомнилось. Впрочем — еще я приметил одну интересную вещь где-то на четвертый день путешествия, когда полноводное русло реки сузилось до такой степени, что оба берега были видны отчетливо. Так вот как раз там я на обеих берегах и заприметил то, что меня заинтересовало. А если говорить конкретнее — дорогу, которая вызвала у меня какие-то смутные ассоциации, и почему-то воспоминания об Италии.
— Надо же, — сказал Голд, вертя головой. — Как есть «римская» дорога.
И верно, вот почему я Италию вспомнил. Она и есть — широкая, мощеная, построенная добротно и на века. Нам тогда ее гид показывал и подробно о ней рассказывал.
Откуда она здесь? И куда ведет?
Ответа на этот вопрос мне, понятное дело, дать не мог.
А на шестой день, ближе к полудню Щур заорал, показывая на какие-то руины на берегу:
— Вон, вон, смотрите, развалины! Значит, почти на месте!
Ради правды, приближение города ощущалось, по окружающему пейзажу. Там и сям деревья вдоль берегов прорежены, лодочки по протокам снуют, пару раз даже какие-то соломенные крыши глазастая Фрэн замечала. Так что — цивилизация дает о себе знать.
А Щур был прав — минут через десять хода мы миновали небольшой поворот и сразу же увидели Новый Вавилон, после чего поняли его восторги — зрелище в самом деле впечатляло. Мощные стены, несколько куполов и шпилей, которые возвышались над ними, люди, которые входили и выходили в огромные ворота, режущие глаз нестерпимым блеском золота.
— Принимай правее, — заорал Щур. — Правь вон туда! Приставать будем не здесь, а прямо в городе!
Это была новость, про это он мне ничего не говорил. Но я молча кивнул Азизу, сидящему на веслах, и подал идущим за нами знак «Делай, как я».
В городе — значит в городе.
«Вон туда» — оказалось небольшим то ли «рукавом», то ли притоком Великой реки. Неширокий, но достаточный для того, чтобы в нем разошлись несколько не только лодок, а вполне себе полноценных судов, он поворачивал к городу, и, судя по всему, протекал прямо через него.
— Там ворота, — пояснил мне Щур. — Река течет прямо через город, там тоже есть пристань.
— Тоже? — уточнил Голд, поправляя кепи.
— Вторая пристань там, — «волчонок» махнул рукой в сторону основного русла реки. — Она для всех, здоровенная такая. А та, что в городе — она для своих. Ну, не совсем своих, а для тех, кому разрешил это дело Совет. Нам разрешил, Антоныч договорился. Тут дело и в престиже, и в том, что не своруют ничего. На общей пристани разное бывает, а в городе — нет.
Мы приближались к… Даже не знаю — входу или, прости господи, вплыву в город, который, как и стены, внушал немалое уважение — это был огромный проем с зубчатыми верхними краями, добавляли впечатления и две огромные цепи, верхняя часть которых скрывалась в проеме, а нижняя уходила по воду. И каждое кольцо в этих цепях было размером как две моих головы.
Судя по всему, они крепились к воротам, в этот момент лежащим на дне протоки, которые на ночь закрывали доступ в город.
Интересно, а они тут, в этом мире, ржавеют или нет? И еще — глянуть бы на процесс их подъема, интересно ведь!
Но и это было не все — прямо под зубчатой аркой в стенах, с обеих сторон, находились бойницы, в которых виднелись стволы крупнокалиберных пулеметов, я насчитал шесть, и, не сомневаюсь, это была не вся огневая мощь этого входа в город. Не завидую тем, кто попробует прорваться здесь, — даже шесть таких стволов — это немалая сила.
Течение, после того как мы миновали створки, почти не чувствовалось, потому Азиз было взялся за весла.
— Стой ты! — шикнул на него Щур. — Сначала нас проверят.
— Кто? — немедленно рявкнул мужской голос, причем явно чем-то усиленный. — Куда?
— Туда, — помахал рукой Щур, запустил руку за пазуху, достал оттуда какую-то штуку на кожаном шнурке и поднял ее над головой. — По именному разрешению владетеля Рувима!
— Покажи-ка, — скрипнула дверь в стене, которую вот так сразу было и не заметить, на узкий парапет из нее шагнул человек в камуфлированной форме. — Давай сюда. И сразу — вы кто такие? Разрешение разрешением, а порядок должен быть.
— Представители семьи Свата, — опередил меня Голд. — Живем в пяти днях пути отсюда.
— Семьи? — привратник рассмотрел то, что отдал ему Щур. Я, кстати, тоже — это был кругляш с цифрой «5» в центре, на вид вроде как бронзовый. Еще я дал себе зарок как следует надрать «волчонку» уши, за скрытность. Почему не рассказал, почему не показал?
— Чем это название хуже другого? — вступил я в разговор. — У нас тесные отношения в коллективе.
— Свальный грех? — заинтересовался привратник.
— Общность интересов, — подала голос Марика. — Если кого-то из наших обидят, то мы ведем себя как одна семья и мстим за него все вместе.
— Звучит серьезно. — Человек в камуфляже окинул взглядом наши лодки, снаряжение, оружие, видимо принял какое-то решение, вернул Щуру пропуск, если его можно было назвать так, козырнул: — Добро пожаловать в Новый Вавилон, двигайтесь вперед, а там все сами увидите. После того как причалите, в город не выходите до тех пор, пока не пройдете инструктаж у представителя администрации.
Заплескала вода под лопастями весел, мы двигались в тени высоченных стен, поневоле проникаясь уважением к тем, кто когда-то это строил (пусть даже это были программисты) и тем, кто это все прибрал к рукам. К последним почтения было побольше. Захапать эдакую махину — это сильно. Попади я сюда, а не в лес — не факт, что наложил бы на этот город лапу. Что на город — даже на его самую маленькую улицу.
— Внушает? — немного тщеславно спросил Щур, так, как будто он сам это строил.
— Есть такое, — подтвердил Голд, переворачивая кепи козырьком назад. — Чего скрывать.
— Город, — проворчал Азиз, орудуя веслами. — Не люблю. Воздуха нет, неба нет. Не люблю.
— Я тоже как-то от этого всего отвыкла, — подала голос Настя. — Привыкла уже к открытым пространствам и чистому воздуху. А здесь — как в ловушке.
От воды шел немного затхлый запах, который и впрямь был не слишком приятен.
— Нам тут не жить, — мне, если честно, тоже было немного не по себе. — Обзора нет, кругом камень да вода. И ощущение, что я сейчас под прицелом, что моя голова и головы моих спутников в перекрестье оптики, приделанной к винтовке. Хотя — может, так оно и было на самом деле.
В какой-то момент этот серый проход из стен кончился, и перед нами открылась широченная и длиннющая набережная, со ступенями, сходящими прямо к дощатому причалу. А еще там было полно народа на самой набережной и самых разных плавсредств — от резиновых лодок, вроде наших, до вполне себе серьезных суденышек, вроде яхт, около причала.
— Кто такие? — недовольно заорал, глядя на нас, крепкий мужичок, обнаженный по пояс, видимо для того, чтобы все увидели его татуировки, которыми был занят каждый сантиметр его тела. — К кому, куда, зачем?
— Как много вопросов, — заметила Марика из своей лодки. — Могу тебе еще рассказать, на каком боку я обычно засыпаю.
— Не хотите отвечать — проваливайте, — и не подумал менять модель поведения мужичок. — Двигайтесь прямо и скоро снова будете на реке. Бывайте!
— Эй, — окликнул его я. — Щур, покажи ему висюльку. Мы тут по личному разрешению владетеля… Как его?
— Рувима, — понял меня Щур и помахал бронзовой безделушкой.
— Понятно, — кивнул мужичок и вытянул руку. — «Пятерка». За яхтой, вон той, дальней, синего цвета, которая «Фламинго» называется, будет поворот, в него войдете и двигайтесь до стены. Там стоите и ждете меня, из лодок не вылезать, с плота тоже не сходить. Ясно?
