отношение земледельцев и ремесленников с торговцами к Дворянам значительно более уважительное, чем было там.
Здесь: Аристократ — это, в первую очередь, именно воин. Сильный воин. Причём, из-за наличия Системы — то есть, достаточно объективной градации силы, титулование в довольно большой степени коррелирует с реальной боевой мощью титулоносца.
А ношение Дворянских Перстней, с этой вот точки зрения, видится уже не простым бахвальством и выпендрёжем, а чем-то вроде природной яркой расцветки особенно ядовитых тварей. То есть: предупреждающим сигналом, говорящим, что вот конкретно на этого парня или девчонку лучше не быковать и не нарываться — можно конкретно отхватить люлей. А на вот этого (или эту) — не стоит наезжать, даже, если он один, а вас толпа, ибо люлей отсыплется столько, что на всю толпу хватит… и ещё на две таких толпы останется.
Сигналом для тех, у кого нет «Оценки». А она, напомню, сильно распространена лишь среди «хаев» — тех самых парней, которые, в большинстве своём, такие Перстни и носят. Или их аналоги, вроде разноцветных карточек Авантюристов, балахонов или жезлов Магов, нагрудных знаков Жречества, нашивок Воинов…
В принципе — разумно. И, раздумывая над этим в таком ключе, я начинал приходить к выводу, что был не совсем прав в том, что не доставал раньше своего Перстня в общественных местах. Возможно, мог бы избежать части тех неприятностей, что со мной происходили в Шивэе, в прошлое его посещение.
Ну да Творец с ним — что было, то было. Назад не отмотаешь. Иначе, мне бы и кроме этого, нашлось бы, что в своей долгой жизни исправить, сделать не так, как сделал, поступить не так, как поступил, сказать не то, что сказал.
В общем, на борт дирижабля поднимался я Виконтом Эпплом, а не безвестным бродягой Иваном. В противоположность прошлой своей посадке, нынче, прятал я как раз Стальную карточку Авантюриста. По тем причинам, о которых уже говорил раньше.
Оружие на боку, естественно, имелось — куда я без своего револьвера? Всё же мир заставляет обзаводиться новыми привычками… и профдеформациями. Но вопросов лишних пистолет в набедренной кобуре не вызывал — ведь Дворянин не имел каких-либо ограничений на приобретение, хранение и ношение оружия. А Дворянский статус наглядно подтверждён Перстнем — так какие вопросы?
Да, вот ещё момент, о котором я как-то успел позабыть… А зря.
— Иван? — раздался рядом знакомый приятный женский голос, за которым последовали не менее приятные приветственные объятия со стороны красивой девушки с весьма выдающимися… достоинствами. — Рада тебя видеть, — после объятий, отстранившись, вроде бы как застеснявшись своего порыва, отвела взгляд в сторону и произнесла обладательница голоса и достоинств. Потом добавила, как бы оправдываясь. — Ты куда-то исчез во время боя… Я уже успела подумать, что тебя… Ах! Какие глупости я говорю! Не бери в голову. Просто, я рада, что ты в порядке… ой! — ойкнула она, разглядев Перстень на моей руке. — Виконт, прошу прощения за мою неучтивость, — склонилась в поклоне-реверансе она.
Я, помимо воли, тяжело вздохнул — не заметить «выстрел» глазами этой «простушки» не смог бы только слепой. Или тупой.
А ещё, слепой не увидел бы её декольте, представшее во время реверанса в весьма провокационном ракурсе.
Надо сказать, диета моя, хоть и сильно влияет на сознание с восприятием мира, в частности понижая зависимость от секса, убирает обычную для большинства народонаселения одержимость им, но не устраняет его полностью.
Да — мозги мне плотские желания больше не отключают. Но: плотское влечение, как таковое, всё равно, в какой-то мере, присутствует.
Вот только тут стоит учесть то, сколько я уже времени провёл в своей «аскезе» после расставания с Альбиной: полгода? Больше?
А здесь ещё: баня накануне, помогшая телу расслабиться, скинуть с себя остатки напряжения, копившегося во время боя, после боя и последовавшей за ним пытки. Ещё была ночь в «человеческих» условиях, за которую я успел, как следует выспаться и набраться сил… Не удивительно, что организм, отдохнувший и полный сил, начал реагировать положенным ему от природы образом.
И чертовка это обстоятельство совершенно точно заметила. И не важно, что ношу я покрой одежды самый, что ни на есть свободный. Хорошо, что хоть только она.
Так-то я давно не неловкий юноша в пубертате — краснеть, закрываться и прятаться не стал, как и позорно сбегать с "поля боя". Однако, некоторую неловкость всё ж испытал. Что заметила и Анна. Поэтому, за первым «выстрелом» глазками, последовал и второй. Так сказать, контрольный. А я понял, что попал. И что, лучше бы записался на дирижабль стрелком — так был бы шанс от этой особы избавляться хотя бы на время вахт. Теперь же… моей стойкости и моральным устоям предстоят испытания.
Я снова посмотрел в вырез платья девушки, что задержала свой реверанс, перешедший в книксен, уже на целых две секунды дольше требующегося… тяжёлые испытания.
***
Огромное небо с плывущими в нём ослепительно белыми барашками облачков… А вы замечали, что, чем выше поднимаешься в небо, тем больше это небо становится? Хм… или я что-то путаю, и, чем выше поднимаешься над землёй, тем больше становится земля? А что же тогда происходит с небом? На тысяче метров? На двух? На десяти тысячах?
Помнится, когда, совершая перелёты на ИЛах, прилипая к мутноватому и временами запотевающему иллюминатору, иногда подёрнутому по краям тонкими, невесомыми сетями маленьких паучишек, я вглядывался пространство за бортом, то землю видел вообще редко. Чаще, её закрывала от глаз сплошная белая поверхность облачности. И именно эта поверхность постепенно, минута за минутой, час за часом, начинала занимать в сознании место земли, ведь она же, эта поверхность, на неё так похожа… На ней горы, долины, поля, леса, овраги и дороги. Даже очертания городов и сел временами угадываются… только что не цветные, а монохромно белые с синевой.
Полёты… мне нравилось летать. И не нравилось прыгать… Как нам тогда говорили, смотрящие на нас, как на скорбных умом, летчики: «Только идиот будет выпрыгивать из исправно работающего, нормально летящего аппарата». И я был тогда, даже в какой-то степени согласен. Но всё равно прыгал: так как прыжки — это отпуск, это год за полтора, это деньги. Если не совершать прыжки, то смысл тогда вообще служить в таком роде войск? Можно сразу уйти в пехоту…
Огромное голубое небо. Мы летим на дирижабле, и это совсем, совсем не то, что на ИЛе, АНе или Ми. Совершенно иные ощущения. Совершенно иное восприятие. Здесь
