и не позволить ему превратиться в нечто худшее. Додумки и необоснованное присвоение мертвецам новых качеств — это скользкая дорожка. Пока не будет убедительно доказано, что у них есть какие-то мозги или некое подобие коллективного разума, рекомендую считать, что это лишь жадные до плоти твари, которые эволюционируют путём мутаций.
Некое зерно рациональности в теории есть, но я буквально чувствую, что неизвестный автор-теоретик, наткнувшись на что-то дельное, вдруг взял и ушёл куда-то не в ту степь. Надо думать более приземлённо и опираться на то, что мы имеем — этот принцип помогал и помогает мне всю мою жизнь.
Возможно, истина где-то посередине, возможно, прав я, а может быть и так, что нужным образом сошлись вероятности невероятностей и прав окажется этот доморощенный теоретик зомби-апокалипсиса. Я не знаю, не знает и Аркадий, но я склоняюсь к мысли, что тут нужно последовать старинной американской пословице: Когда слышишь стук копыт, думай, что это лошади, а не зебры.
— Что ж, пойду я отдыхать, — сказал я, потушив окурок о край урны. — Счастливого караула.
— Шутник, — пробормотал Аркадий.
У бабушки всё строго: караулы и дежурные группы, чтобы быть готовыми к отражению нападения в любой момент. Есть планы на постоянные дозоры на крышах отдалённых домов, но это только когда людей станет побольше. В наши прискорбные времена, я считаю, это очень рациональный подход, ведь только забота о собственной безопасности, граничащая с параноидальной, может дать некоторые шансы на продолжительное выживание.
Иду по внутреннему двору, условно-безопасной зоне, где можно перемещаться без опасения, что из-за угла тихо выползет зомби и вцепится тебе в лодыжку…
— Дима, подожди! — догнала меня Ани.
До дома дошли вместе.
— Ничего же, что я у вас ночую? — поинтересовалась финка, когда мы вошли в дом.
— Раз уже ночуешь, то чего уж, — пожал я плечами.
— Можно же лечь с тобой? — осторожно спросила она.
— Если тебе так удобнее, — пожал я плечами.
Кровать двуспальная, пространства на ней много.
— Но только без всякого двоякого, — произнёс я. — Я знаю, что у тебя есть парень.
— Нет у меня никакого парня, — легкомысленно ответила Ани.
— Погиб? — спросил я.
— Нет, — покачала она головой. — Мы расстались за пару недель до всего этого. Так что я свободна и готова к приключениям.
Она улыбнулась с неким оттенком похотливости.
— Не говори такого, когда я надену маску, — вздохнул я. — В лучшем случае отделаешься поркой.
Мне лично не понравилось, как она это сказала. Это роняет её честь и бросает тень на её отца…
Да какого хрена?!
Маска ещё продолжает действовать?!
— На мне же нет маски? — обеспокоенно спросил я.
— Не… — повернулась ко мне Ани, а потом осеклась. — Ой…
— Что за взгляд затравленный, словно у лани, волка узревшей? — спросил я.
— Маска, Дима… — прошептала Ани и отступила на шаг.
— В твоих словах не слышу уваженья, — недовольно покачал я головой. — Такая дерзость достойна наказания. За мною следуй.
Ани не посмела ослушаться, и пошла следом, в спальню.
Я достал из шкафа кожаный ремень, сел на кровать и похлопал по колену.
— Моё терпенье не пытай, бесчестная, — предупредил я её.
Она с опаской подошла поближе, а затем я схватил её и уложил животом на свои колени. Задрав хлопковое платье, я стянул с её задницы трусы и начал порку.
— Ай! — воскликнула Ани.
Удар. Ещё удар.
— Я сам не рад, но делать вынужден, — произнёс я, нанося очередной удар. — Ибо отец твой не уделял в достатке времени для порки!
— Ай! — взвизгнула Ани.
Ещё один удар. И ещё.
— Ох… — просипела Ани с непонятной интонацией. — Сильнее…
— Что? — придержал я очередной удар.
— Что? — переспросила Ани, а затем тряхнула головой. — Ай! Пожалуйста, не надо!
В раздражении бросаю ремень в шкаф.
— Бесстыдников колено, вам позор… — пробурчал я, сдвигая Ани в сторону.
Пошёл в ванную и посмотрел в зеркало. Маска.
Но я точно помню, что не надевал её, ведь она должна была висеть на поясе — я точно помню.
Хватаюсь ногтями в стык маски и лица, после чего с силой дёргаю. Маска не поддаётся.
Откуда-то из подсознания возникает ощущение, что незачем снимать маску, ведь нормально и так…
— Ах так?! — воскликнул я. — Ну, держись покрепче!
Хватаю маску обеими руками и пытаюсь сорвать. Не поддаётся, будто приклеена эпоксидным клеем.
— Терпение моё пытать не вздумай! — прорычал я в ярости. — И волю диктовать ты мне не смей! Я царь, хозяин и герой! Ты лишь кусок чернёной бронзы! Покорись!
Но маска никак не желала слезать с моего лица, поэтому я пошёл на крайние меры.
— Не доброй волею, так силой! — вынул я из ножен копис. — Сойдёшь с моим лицом!
Как только я приставил копис к собственному лицу, к мерцающей в электрическом свете бронзовой маске, сопротивление исчезло, а маска легко снялась.
— Ещё один такой фокус — навсегда станешь настенным декором в моей комнате, — пригрозил я маске кописом.
Не думаю, конечно, что у маски есть своя воля, но только что она попыталась проверить меня на прочность. Это не воля, а, скорее, испытание. Маски-то проклятые…
Это следовало проанализировать и основательно обдумать.
Умылся и почистил зубы.
Когда вернулся в спальню, Ани уже лежала в кровати.
— А, уже снял… — неопределённым тоном произнесла она.
Я слышу сожаление?
Раздеваюсь и ложусь в кровать. После произошедшего нам не о чем говорить.
Испытывала ли меня маска Наполеона? Не припомню такого…
А вообще-то, было!
Буквально в первый день, когда передавали по радио, что всё под контролем и не надо бежать из города, маска начала диктовать мне мысли образа. Что-то о надёжных батальонах Старой гвардии, которые я бы ввёл в город, случись такое в моей державе. Да, точно. И этот ненавязчивый мозготрах мне надоел, потому что это были слишком чуждые мне мысли, и я снял с себя маску. Небольшое затруднение, этакое ментальное сопротивление действию — это была попытка маски воспрепятствовать снятию.
Но если бы я поддался? Что бы было?
А что бывает, когда роль владеет актёром? Ничего хорошего и точка.
Переворачиваюсь на другой бок и вижу, что Ани активно мастурбирует, накрывшись одеялом. Лицо раскрасневшееся, кончик языка торчит, а глаза зажмурены.
— Ты окончательно долбанулась?! — воскликнул я и вскочил с кровати. — Я на диван.
Глава 22
Уши — достойный трофей
/14 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, ул. Карташихина/
— Больше так не делай, — потребовал я.
— Но ты сам начал шлёпать меня ремнём! — возмутилась Ани. — Я и подумала, что…
— Прекратите! — воскликнула бабушка, поперхнувшаяся чаем. — Не за столом же!
Мы
