местных клерков, отчего они на каждый мой существенный вопрос извиняющие кланялись.
Суть опять же в деньгах. Вот как их копить, если сегодня утром у меня на счёте было почти двадцать две тысячи, а сейчас их чуть больше девяти?
Два билета по четыре тысячи на корабль к острову и обратно. По моей задумке, после материка скверны, я воспользуюсь островом как перевалочной базой, а сам полечу на южный или северный материк. Но всё равно, когда подойдёт время — на южный материк возвращаться лучше в форме ксата. Потому что скверный континент я покину не с пустыми лапами.
На остальные четыре тысячи на остров было заказано много чего. Вёдра разных размеров и коромысла, чтобы подстраховаться, если источник рядом с пещерой иссяк и придётся ходить к дальнему лесу. Из кожи кракчатов и псехвотрубок фласкарцев можно сделать подобие бочки, но в пещеру поднимать воду лучше вёдрами. Также понадобятся разные верёвки и инструмент, включая для работы с кожей и шитьём, и ткани прочной несколько рулонов, и базовых ингредиентов для структурных растворов со стеклянными банками для их хранения. И, конечно же, солидных размеров ящик с завязками, который ксаты помогут надеть на мою истинную форму. Он мог бы обойтись в тысячу, но ещё за столько же его как следует обработают, чтобы он не пропускал воду. В этот ящик я и сложу все свои вещи, когда приплыву на остров. И в него же я сложу все добытые заллаи, когда полечу обратно.
Единственная проблема в том, что до острова мне придётся тащить очень много вещей: два алхимических набора, заказанную у портного одежду, магическую плиту. Придётся в каждом из караванов арендовать грузовое место. Хорошо хоть в каюту корабля всё это можно занести без дополнительной платы.
После банка следующей остановкой значилась ратуша. Если в банке я был всюду записан, то в ратуше пришлось отстоять положенную каждому очередь, прежде чем я подобрался к работникам администрации, скривившиеся от вида моего морщинистого лица.
Устало облокотившись на стойку, я наблюдал, как клерки лихо решали вопросы горожан. Они не задерживались и уходили довольные спустя минуту-другую, стоило им только сказать о своей просьбе. Но та нутоновская падла, которой выпало работать со мной, решила окончательно испоганить мне день и на битый час пропала в подсобных помещениях. А я ведь всего лишь попросил выяснить, пришла ли мне весточка от барона. Как оказалась, пришла. Короткая, в две строчки: «Город Фраскиск, отель Монж-Телер».
Весточку ученику-торговцу в далёкий портовый город я смог отправить несравнимо быстрее. Теперь Илур озадачен двумя прямыми просьбами. Он должен выяснить, может ли Ганзейская торговая лига от своего имени разместить моё объявление на двух свободных от скверны материках. Вторая же просьба была толстым полунамёком-полувопросом о том, может ли Ганзейская лига помочь будущему магессору избавляться от результатов исследований порождений. Ответы следовало всенепременнейше отправить во Фраскиск в ближайшие десять дней.
Оставалось последнее дело. Пред дверью отдельного кабинета я нерешительно замер, прислушиваясь к собственному сердцу. Оно билось ровно и чётко, но его звук будто стал каким-то глухим. А спустя десять минут, когда я вышел из кабинета и горько вздохнул — звук ударов ещё более поблёк. Из-за новой строчки в лог-файле.
Ещё в Настрайске, когда мы с Руалом поехали к скверному лесу, я аккуратно выведал у остроухого о рабстве, и как вообще разумные себе рабов заводят. Ну не как котят же, на улице облезлого доходягу находят и такие: «Теперь ты мой. Я буду каждый день тебя бить, унижать и заставлю работать, пока ты не сдохнешь». А доходяга в этот момент так радостно, со слезами счастья на глазах: «Хозяин!» Нет, реальность выглядит иначе, с её бюрократией и почитанием системы как бога.
Руал поначалу не хотел отвечать, но недавно спасённая жизнь и будущая награда за поездку к скверне смягчили его настрой. Последней гирей на чаше весов стало моё честное признание, что рабов у меня никогда не было — но вот именно сейчас мне подобное очень надо. Остроухий чуть подумал и рассказал обо всём. Заодно он добавил, что у ксатов на острове всяко как-то по-другому дела обстоят и ему невдомёк, как я собираюсь решать вопросы с церковью.
Если нужен раб, но мест в душе нет, то разумный сначала идёт в городскую ратушу. Там он доказывает, что у него есть своё жильё и раб не будет по ночам валяться в проулках, или достаточно денег, чтобы снять для последнего хотя бы стойло в конюшне. После разумный покупает в ратуше разрешение на владение рабами, от одного до десяти включительно. На бумагу ставятся печати, заполненные маной клерка ратуши и разумного. Потом — церковь с похожей процедурой, с прикладыванием ладоней к кристаллам и внушительными тратами на пошлины и налоги. В церкви разумный получит разрешение на разрешение владение рабами, заверенное церковными печатями. Потом обратно в ратушу, где в отдельном кабинете один из главных администраторов города подтвердит подлинность собранных разрешений и подведёт разумного к массивному кристаллу. Последует приложение ладоней вместе с документами, короткое оглашение контракта и разумный может идти за покупками.
Одно странно: Хубар, Руал и Нот с Галисом говорили про место в душе. Но мало того, что оно появляется не в церкви, а в ратуше на последнем кристалле — так ещё у меня никакой души не проявилось. Хотя, последнее очень даже хорошо: я не горю желанием связываться с этим религиозным бредом. Лог.
Личное имущество:
Предметы одежды:…
Книги:…
Оружие:…
Рабы:
▪▪▪Количество ячеек рабов: 4 из 4
Другое:…
Рабы — это личное имущество. И подобное отображается в моём лог-листе. Если это не дно морального падения, но тогда где оно? И могу ли я лелеять робкую надежду не удариться об это дно? Особенно, учитывая недалёкое будущее.
К сожалению, в банке и ратуше я провёл слишком много времени, и местный оценщик с магами успели закрыться. В «Гнезде совы» за стойкой клиентов ожидало довольное лицо Еларона. Взгляд хозяина гостиницы источал мягкость, а улыбка была дружелюбной.
— Добрый вечер. Рад, что смог застать вас до вашего отъезда. Ваши сородичи некоторое время назад арендовали у меня все комнаты и не поскупились на оплату. Хотел ещё раз за это поблагодарить.
— Попусту, мы не пересечёмся, — я подошёл к стойке и протянул Еларону опустевшую флягу.
— Как обычно, одна восьмая коньяка?
— Одна шестая, — я угрюмо цокнул языком, и положил на стойку пяток золотых. — Объявлялись ли Чёрные Луны в городе, и есть ли какие слухи о кузнях и партии металла?
— Видеть-то видели, они ж вольные разумные.
