Что на рынке купить, где горло промочить. Но сильно не дебоширили, даже всё без стражи обходилось.
— А металл?
— А вот с ним они и связаны. Месяц назад в магические кузни что-то привезли, они в юго-восточной части города, недалече от приюта. Поговаривают о семи телегах прямиком из Настрайской магической академии. Это был металл магический, да?
— Скорее всего. Это все слухи?
— Было кое-что ещё, — Еларон недвусмысленно погладил двумя пальцами по гладкой поверхности стойки, чтобы спустя секунду этими же пальцами ловко спрятать две золотых монеты. — Все эти дни печи в кузнях дымили так, что иной раз неба не было видно, и гремели молотами на всю округу. А вот уже как пять дней там тишина и дыма нет. Поговаривают, что прошлым днём на тренировочное поле к Чёрным Лунам несколько телег заехало.
Меня не на шутку обеспокоило услышанное. Зачем заказывать магический металл в академии, а потом везти его в магические кузни в совершенно другой город? Только потому, что право на торговлю с академией принадлежит одному благородному дому, вместе с этими самыми кузнями. Всё это Миастус получили по итогам войны. А теперь они подготавливают верных пасынков войны к чему-то крайне важному, где должен заявить о себе один из младших сынов рода Миастус.
За ужином меня не покидало скверное чувство, что я вляпался в передрягу со всей этой нуррасией макира и участием в ней наёмников. В груди колючим клубком извивалось нехорошее предчувствие от никогда не подводящей паранойи. Я настолько отдался в омут размышлений, что незаметно для самого себя оказался около бани. Моё скверное настроение отражалось на лице кривой гримасой, которую банщик понял за секунду. Не задавая лишних вопросов, он принял золотую монету и сразу же позвал младшую дочь за свежим веником. Та даже не пискнула, когда увидела меня голым, даже не стала просить прикрыться и прочее — только её розовощёкое лицо цветом приблизилось к лепесткам мака, пока она усиленно обхаживала меня вениками. Интересно, её поведение связано с моим скверным настроением, чуть подправившимся после хорошего пара, или они с сестрой перестали бояться меня и попросту привыкли?
Дорога, названная Гравским трактом, по которой ехала длиннющая вереница телег в направлении Фраскиска — лишь фактом своего существования порождала десятки безумных вопросов. Я старался придумать на них ответы, но каждый оказывался на порядок безумнее самого вопроса.
За короткий срок в полгода я побывал лишь в нескольких городах, но в каждом из них улочки замощены камнем. Где-то, как в Луцке и Кратире, это обычный жёлтый и серый камень небольших размеров, хорошо подогнанный друг к другу — а вот в Магнаре это огромные прямые каменные блоки, длиной нередко под метр, будто от множества старых фундаментов. За городской же стеной мощёная дорога, обычно, через триста метров переходит в грунтовку. Только в Магнаре путь замощён аж на три километра в каждую из двух сторон, к Настрайску и Кратиру. В сторону последнего, через километр от городских стен, дорога разделялась, вторым отростком направляясь строго на запад к королевству равнинных эльфов.
По этому широкому ответвлению караван ехал уже четвёртые сутки. Четвёртые сутки колёса телег и ступни разумных давили гладкий обтёсанный камень.
Почему, когда во всей империи между городами грунтовые дороги, Гравский тракт выглядит как нечто инородное, будто несвойственное эпохе? Широкий, в нём могли спокойно разъехаться сразу четыре телеги, а само полотно обтёсанных камней было сделано под едва заметным уклоном от центра к краям.
Почему тракт шёл между холмами, но ближайшие начинались чётко за два километра от краёв полотна? И хоть земля ещё была скрыта под истончавшимся снежным покровом, шедшие рядом разумные в своих восхищённых рассказах не единожды упоминали, что земля там идёт с небольшим уклоном к холмам.
Почему частенько от тракта ответвлялись такие же мощёные дороги, уходя на север и пропадая в густых лесах? Этими дорогами наш караван пользовался каждую ночь. Вечерами телеги съезжали на такую дорогу и заезжали в лес, где мы и ночевали.
Почему вот эти отходящие дороги, шириной в две телеги, углублялись в лес настолько, что их конца не было видно? Почему и они были сделаны с небольшим уклоном?.. Многие вопросы «почему» рождались в моей голове. Но хотя бы на один подобный вопрос я получил ответ в тот день, когда караван выехал из Магнара.
Почему разумные вслух молили своих богов о защите, а охраны в караване хватило бы разорить небольшой город? Ответ заключался в расположении тракта.
Так-то из Магнара к королевству остроухих проложено две дороги, огибавшие огромную территорию холмов. Северный Гравский тракт и южная грунтовая дорога, отходящая от тракта буквально в месте его появления.
На дорогу по тракту нужно ровно восемь день, или чуть больше в холодные зимние дни — но с южной дорогой всё иначе. Снег сейчас тает, и грунтовку колёса разобьют, увеличив путь на многие дни — да и в сухую погоду потребуется не меньше десяти дней. Но если тракт идёт по открытой местности, оставляя деревья в стороне на многие километры, то грунтовка всегда касается опушек различных лесов. В них запрятаны форты и остроги, тянущие сложною, но волную лямку. Те огромные леса ни империя, ни королевство не признают своими, и в них со всех земель стекаются разумные в поисках лучшей доли. Эти форты да остроги именно что живут ночной охраной караванов и торговлей припасами, привезёнными из Магнара или Фраскиска. Если ехать по южной дороге, то припасов с собой брать много не надо — как минимум зерно для лошадей купится в остроге по сходной цене.
Сейчас же, в скользящем по каменному тракту караване, в каждой из шестидесяти повозок четвёртая часть кузова отводилась под провиант. А ещё, через каждые десять повозок, караван перемежали две телеги с фуражом для почти сто пятидесяти лошадей, включая четырёх всадников из наёмников для разведки. Охраны же на каждую телегу было по два авантюриста, притом в этой ораве были не только ратоны и нутоны, но и дворфы и даже где-то мелькали широкие спины орков.
Пассажиров же было немного, перед отправкой из Магнара начальник каравана огласил цифру: тридцать четыре. Сразу после была сказана ещё одна цифра — двести четырнадцать. Именно столько разумных попросились примкнуть к каравану и просто идти рядом. Они или платили за что-то определённое, либо вовсе ничего не платили и еду несли с собой, сами добывали воду и заботились о ночлеге, и в случае нападения на караван обязаны были отбежать от телег. Иначе будут убиты
