- Ты не забыл!
- Рецепт был неплох. С меня еще одна бутылка позже – царственно кивнул игрок, позволяя лапе Фломша забрать заполненную до горлышка литровую емкость с многоговорящей этикеткой «Ливерный ад». Этот ром изготавливали прямо в Чертосолье, поэтому здесь он был куда дешевле, хот ничто не могло затмить его популярность в мрачных портовых трущобах.
Пока галдящие, хрипящие, сопящие и ворчащие нищие скучивались вокруг торжествующего Фломша, что уже успел выдернуть пробку, Люц перешел ко второму этапу.
Вылив на подгнившие потроха и кусочки банана слизь из гнездовья бурых комаритов, он раскрошил сверху сухие лавровые листья, высыпал специи и, медленно и четко произнося запретные слова, хорошенько все перемешал. Пираты даже не заметили, когда источаемый свечными огарками свет несколько раз мигнул, как и то, что в ноздри им пахнуло слишком уж сильным болотным смрадом и чем-то сладким, почти медовым. Медленно выдохнув, Люц взглянул на просевший наполовину уровень жизни.
То, чем он сейчас воспользовался, не существовало в Вальдире – во всяком случае не существовало официально и уже очень давно. С тех пор, как внесли огромные изменения первоначальных настроек, кое-что резко упростив, кое-что усложнив, а кое-что полностью отменив. Но Вальдира мир необычный. Здесь не так уж и легко что-то уничтожить навсегда. Куда проще спрятать понадежней и отрезать большую часть торчащих наружу ниточек. Но кое-какие ниточки остались и, если знать как за них потянуть… Люцериус знал. И не боялся использовать их, зная, что репутационная и кармическая системы проигнорируют то, что он сейчас делал. А он занимался отнюдь неблаговидным дело, хотя оно и не касалось богов или магических источников. Будущий король обладал огромным пластом игрового опыта и знаний, что никак не зависели от уровня персонажа или его изученных умений. Именно поэтому полуорк не стал пока посещать городские гильдии, не помчался покупать свитки заклинаний или игровые карты с заключенными в них монстрами. Пока ему этого не требовалось – при нем была его цепкая память, опыт и хладнокровие старого авантюриста, а также никогда не угасающая багровая ярость, что пульсировала в такт биению его виртуального сердца.
Да… он потянул за призрачные ниточки, вытаскивая на поверхность то, что как нельзя кстати подходило к душному и смрадному воздуху тропического ночного болота. То, что сейчас использовал Люцериус в реальном мире назвали бы чем-то похожим на магию Вуду. Склонив голову, Люц повторил недавнюю фразу, произнося слова гортанным рыкающим голосом – интонации очень важны. Как и угощение. Как и призывный свет и пропитанным стелющимся дымом аромат гниющей пищи…
Он посыпал блюдо горючей смесью, воткнул себе в указательный палец найденную на бревнах сухую рыбью кость, после чего бросил ее в зловонную мешанину и щелкнул парой заранее приготовленных камней, высекая фонтан искр. В третий раз он повторил длинную фразу, не сделав ни одной ошибки. В третий раз мигнули свечные огарки, три из них угасли, пустив по воздух жидкие струи серого дыма. Блюдо перед полуорком задымилось, появились тлеющие угольки, что медленно пожирали ужасную мешанину, распространяя по воздуху неописуемую вонь.
Люц обратился к похороненному и забытому лоа, назвав его тайное имя, позвав его трижды и пообещав щедрое угощение. Лоа пришел. Лоа Эшуру, он же АльАнь по поздней мифологии ныне исчезнувших Древних, коих часто именуют Высшими или Ушедшими. Лоа посредник. Единственный, кто мог общаться с колдуном-бокором напрямую, передавая его просьбы или пожелания другим лоа.
С шумом выдохнув, игрок развел ручищами и медленно сомкнул их, по ходу движения сжимая кулаки, пока они не уперлись друг в друга перед его грудью. Блюдо с приношением загорелось ярче, дым повалил сильней – давно голодавший лоа-посредник жадно накинул на подношение, стремительно втягивая в себя его дымную энергию. Вечный неутолимый голод – страшная штука. Выждав пару секунд, Люц воткнул в блюдо пустую раковину крупной улитки с продетым сквозь нее черно-белым шнурком и произнес одно единственное слово – назвав по имени того лоа, чье временное присутствие ему требовалось.
Свечные огарки мигнули в четвертый раз. Поваливший дым стал черным и вдруг иссяк, показав абсолютно пустое глиняное блюдо, что жалобно звякнуло и распалось на куски. Подхватив раковину улитки с мерцающим внутри огоньком, Люц надел шнурок на шею, смахнул в болото оставшиеся предметы, после чего убрал саквояж в корзину за плечами, снял с плеча ремень небольшой клетки и повесил ее на ржавый крепкий костыль. Последней на балку встала еще одна бутылка черного рома. Только после этого полуорка поднял лицо и широко улыбнулся замершим в своих гамаках нищим, что смотрели на полуорка совсем другими взглядами. На их глазах он общался… общался с кем-то… и кем бы ни был этот юный чужеземец, он явно куда могущественнее, чем кажется на первый взгляд.
- Фломш… хочешь заработать десять медяков?
- Да! – с некоторым запозданием кивнул бывший пират – Хочу!
При этом его взгляд не отлипал от второй бутылки, а про недавние дела со зловещим бормотанием и миганием свечным огарков он уже забыл. Мало ли чем себя полуорки тешат? А вот деньги и ром… это уже куда интересней.
- Каждому заплачу по десять медяков – произнес Люц, поняв, что и этот этап успешно пройден. Он трижды щелкнул по подвешенному на шнурке улиточьему панцирю, пригнув голову, из-под платформы глянул на соседнюю – вроде тихо, значит, стражи не уловили этого легчайшего и вряд ли понятного им темного ветерка…
- Так что делать-то? – просипел седобородый и лысый бродяга в плетеной набедренной повязке.
- Убивайте бунтующих улиток – улыбнулся полуорк – Дело по плечу каждому… да?
- Улиток? – Фломш с недоумением мигнул – Каких улиток? Нет ведь ни одной, клянусь кормой моей первой шхуны… ох!
Полуорк зажег самую дорогую свою покупку – алхмический бракованный шар-светляк, что вместо положенных четырех часов мог работать не больше часа, при этом однажды активировав, выключить его уже было нельзя – разве что разбив. Родившийся искусственный свет осветил булькающую темную воду, уходящие в нее мокрые столбы платформы и… медленно ползущую по двум столбам лавину призванных улиток, что спешили на неслышимый зов пребывающего в пустом панцире духа-лоа.
Лоа капризны… но могущественны… Главное им угодить, но в этом случае дело будет не слишком сложным – ведь в пустой раковине сидит тот, кто главным своим лакомством считает как раз улиток…
Усевшись на центр соединяющей два столба балке, полуорк оказался меж двух медленных лавин, что накатывались на него по столбам. Позволив себе исполненный довольства вздох – приятно наконец снова окунуться в любимую заумную ритуалистику, которую он порой считал своим истинным классом – помимо королевского – игрок Люц вытянул ручищи и с методичностью машины принялся хватать улиток. Каждую удачно пойманную он швырял прямо себе в грудь – где они исчезали, едва коснувшись мерцающей пустой улиточьей раковины. Призванный лоа кормился, жадно поглощая любимую еду. Те улитки, что выходили из-под контроля и вступали в бой, Люц отбрасывал в сторону и они либо улетали в воду, либо же прилеплялись к соседним балкам и ползли уже не на зов, а в атаку. Ими занялись три нищих, включая Фломша, в то время как остальные пили ром и зачаровано наблюдали за происходящим. И спроси кто у любого из них, получил бы честный ответ – подобного им видывать еще не приходилось! Сотни улиток явились с болота! Сотни! И все они устремились к загадочному синеглазому полуорку, что хватал из своими ручищами и швырял себе же в грудь, где они попросту исчезали будто проглоченные невидимым зверем! Каррамба!
- Каррамба! – выдохнул Фломш, нанося двойной удар палкой и убивая двух улиток – Что же это, чихни в меня кашалот! А?!
Люц не отвечал, полностью сосредоточившись на деле. Времени в обрез – первый призыв всегда зыбок. Первое пробуждение всегда недолго. Нельзя терять ни секунды. Именно поэтому он хватал и хватал улиток, сбившись со счета уже на третьей сотне…
