Видимо, сработал инстинкт самосохранения, и о событиях, предшествовавших болезни, я думала очень мало. Зато мне в голову пришла свежая идея попробовать погрузиться в религию. Ведь тот жестокий урок, который преподнесла мне жизнь, явился следствием моей собственной разнузданности и греховности. Прямым результатом побега от законного жениха и действий, которые до определенной степени подпадали под понятие прелюбодеяния. Поэтому я честно попыталась встать на праведный путь и посвятить свою жизнь Рейе, Делву и Калму.
Хватило меня часов на восемь. Я проштудировала «Житие святого Веллира» и не переставала поражаться, отчего столь невероятное число демонов и демониц пытались совратить одного-единственного святого. Причем если процесс совращения святого демоницей я еще могла кое-как себе представить, то процесс его совращения демоном мое девичье воображение рисовать отказывалось наотрез. Книга «Пятьдесят восемь способов искупить грехи» быстро ввергла меня в уныние. Зато «Инструкцию по применению пояса верности» я листала долго и с большим интересом. Особенно мне нравилось рассматривать картинки.
Словом, я очень быстро поняла, что, увы, по-прежнему не гожусь на роль высоконравственной ученицы Триады. Это откровение было не слишком приятным, но ожидаемым, и потому вечером второго дня я без лишних сантиментов вернулась к тому занятию, с которого начала утро, то есть к лежанию в постели.
А на следующий день ко мне в покои пришел виконт. Я с трудом подавила позыв вскочить с кресла и вытянуться перед ним, опустив глаза долу. Вместо этого осталась сидеть – я ведь больна в конце-то концов, – но спину распрямила и скромно сложила руки на коленях. Словом, приняла позу хорошей девочки, прилежно заученную в пансионе.
– Доброе утро, – сказал виконт, заходя и усаживаясь во второе кресло напротив меня.
– Доброе утро, милорд.
Я на мгновение подняла глаза и снова опустила. И все равно то ли увидела краем глаза, то ли интуитивно почувствовала, как он сверлит меня взглядом.
– Я пришел сделать то, чем нам следовало заняться сразу же после твоего приезда, – твердо произнес он.
Мои глаза расширились, и я испуганно вжалась в спинку кресла. Что это он имеет в виду?
К счастью, виконт уже смотрел мимо меня и потому совершенно спокойно уточнил:
– Поговорить.
У меня отлегло от сердца. Но ненадолго. Разговор с виконтом – это, конечно, намного лучше, чем то, о чем я в силу своей испорченности подумала, но тоже не слишком способствует расслаблению.
– Ты хочешь задать мне какие-нибудь вопросы?
Взгляд у него неспокойный, бегающий, правая рука то сжимает, то разжимает подлокотник кресла. Неужели он тоже нервничает из-за этого разговора? Да нет, не может быть.
Что он хотел? Ах да, вопросы… Я напряженно нахмурила брови, но голова стала внезапно абсолютно пустой, словно библиотека, из которой вынесли все книги. Вопросов у меня когда-то была масса, они скапливались постепенно, один за другим. Но сейчас я ничего не могла вспомнить и потому ответила:
– Нет.
– Ладно, – со вздохом кивнул виконт. – В таком случае я начну, а ты спросишь все, что захочешь, потом. – Короткое молчание, и он приступил к рассказу: – Я познакомился с твоим отцом несколько лет назад, в Ансилоне.
Ансилона? Ну да, маленькая южная страна, которая славится необычным климатом, удивительной природой, а также тем, что ее населяют варвары, почитающие целый пантеон ложных богов и ничего не слышавшие о Триаде. Вернее сказать, до относительно недавнего времени не слышавшие. Лет десять назад король и Верховный Совет направили туда жрецов, которые должны были обратить варваров в истинную веру, а заодно они перебросили туда и армию, на случай, если добровольно обращаться местному населению не захочется. По странному стечению обстоятельств – возможно, отнюдь не случайному, – в тот же самый период и с аналогичной целью в Ансилону была отправлена армия граничащего с нами государства, Ланрегии. В итоге Ансилона превратилась в зону затяжных боевых действий, ведущихся на ее территории этими двумя армиями. Удалось ли при таком раскладе обратить в истинную веру хоть кого-то из аборигенов, остается загадкой.
– Я был в Ансилоне на военной службе, а твой отец посетил ее по своим делам.
Я нахмурилась. Отец – ладно, у него были свои странности и путешествовал он по самым разным местам, Ансилона – еще не самое оригинальное из них. Но виконт? В Ансилону направлялись религиозные войска, находившиеся под командованием не только военачальников, но и жрецов. Впрочем, зачастую это бывали одни и те же люди. Нет, конечно, это вовсе не означает, что все служившие в этих войсках воины были такими уж благочестивыми и набожными. Но полное неприятие религии, характерное для виконта, для подобной армии – явный перебор.
– Не подумай, что мы с твоим отцом были близкими друзьями, – продолжал виконт. – Это было не более чем шапочное знакомство. Но вскоре случилось так, что твой отец оказал мне услугу… Очень большую услугу. Практически неоценимую. Я не мог отплатить ему сразу же и, конечно, пообещал, что, как только ему понадобится моя помощь, сделаю все, что будет в моих силах. Но мне и в голову не приходило, чего он попросит в конечном итоге. За последние несколько лет мы виделись, если не ошибаюсь, лишь однажды. А потом твой отец умер и оставил небезызвестное тебе завещание. Возможно, ты в курсе, что по его распоряжению мне также было отправлено письмо, которое он написал заблаговременно. В этом письме он рассказал мне о твоей ситуации. О том, что у тебя Живая Кровь. И изложил свою просьбу. Читай: предъявил счет за оказанную услугу. Он просил, чтобы я взял его дочь в жены и защитил ее от тех опасностей, с которыми ей неизбежно придется столкнуться, учитывая ее особенность. И, видимо, для того, чтобы я побыстрее смирился с такой необходимостью, добавил, что дает за своей дочерью большое приданое. Как будто мне от этого было легче. Не скрою, прочитав это письмо, я был вне себя от ярости. Я веду уединенный образ жизни, за последние годы она полностью устоялась, и я не был намерен ничего в ней менять. Но отказать твоему отцу тоже не мог. Если бы он был жив, я бы просто как следует врезал ему по физиономии, после чего потребовал изменить условия. Но этот мерзавец придумал идеальный выход: умереть и таким образом оставить меня без всякой возможности выбора. Прости, – произнес виконт.
Я опустила глаза, чинно принимая извинения. Виконт и понятия не имел, насколько чувства, испытываемые мной к отцу в данной связи, были похожи на его собственные.
– Что мне оставалось делать? Я был связан долгом и обещанием. Пришлось сжать зубы и выполнить его просьбу. И тут я совершил большую ошибку. Признаю: мне следовало сразу же поговорить с тобой и расставить все точки над i. Вместо этого я перенес на тебя ту злость, которую испытывал по отношению к твоему отцу. К тому же, – виконт пожал плечами, – я не знаю, как разговаривать с семнадцатилетними девочками.
А это необязательно знать, мрачно подумала я. Достаточно просто попробовать, авось бы и научились.
– А тут еще и в твоем пансионе расстарались. Прислали мне на тебя характеристику, будто у меня здесь не замок, а институт благородных девиц.
– И что, они там сильно меня раскритиковали? – рискнула спросить я.
– Наоборот! – Он через силу рассмеялся. – В том-то и беда. Они охарактеризовали тебя как прямо-таки совершенную ученицу Триады, чуть ли не лучшую их выпускницу. А все, чего мне не хватало здесь, в замке, это пансионерки с повадками монахини. Которая станет всюду совать свой нос и с энтузиазмом юной девицы возвращать меня на путь истинный. Такие типажи хорошо мне знакомы, и по твоей аттестации я ожидал от тебя именно этого. А твой внешний вид, когда ты приехала, лишь утвердил меня в изначальных предположениях. Ты выглядела именно так, как должна выглядеть идеальная пансионерка. И продолжала выглядеть так же впоследствии. Только один раз за все время ты оделась как нормальный человек, да и то почти сразу же вернулась обратно к своим полумонашеским одеяниям.
Один раз? О чем он говорит? Не может же быть, чтобы о зеленом платье! Ему же самому не понравилось! Хотя… Разве он мне сказал, что ему не понравилось? Я сама так решила. Ждала, что меня осудят за недостаточную строгость наряда, вот и приписала эту позицию виконту. А между тем с какой стати он стал бы критиковать меня за то, что не нравится лишь ультрарелигиозным последователям Триады? Ведь сам виконт далек от их суждений настолько, насколько лишь можно себе представить!
– Словом, – продолжал виконт, – не видя особого выбора, я сказал себе: ладно, она будет жить в замке, получит охрану, ни в чем не будет нуждаться, но и в мою жизнь вмешиваться не станет. Я обеспечу ее всем необходимым, и этого довольно.
– Интересно, а зачем тогда нужен был список? – ворчливо поинтересовалась я.
