– А вы правда нархи-ро? Всамделишная?
– Балбес, погляди на ее руки!
– А это ваша волчица?
– Да, я правда нархи-ро, и это моя подруга, – честно ответила Яна.
– А как ее зовут?
– Ааша.
– А можно ее погладить? – Девочка выглядела удивительно отважно.
Ааша обреченно прижала уши.
* * *
Дети были заняты волчицей, а Яна и Аэла беседовали, удобно устроившись в саду.
– Я должна буду ходить к нему каждый день, несколько дней. Яна, я не выдержу…
– Это так больно?
– Яна, ты любила когда-нибудь?
– Нет.
Вот уж чего не случалось.
– Тогда ты вряд ли поймешь…
– Но ты любишь и детей, и мужа – разве нет?
– Не знаю. Это не любовь, нет. Они – часть меня, я не смогу жить, если их не будет. И в то же время… когда Диолат смотрит на меня – все внутри сжимается, меня бросает то в жар, то в холод, хочется броситься ему на шею и утащить его в спальню, чтобы он обнял меня и не отпускал… это любовь?
Вот на это Яна точно знала ответ.
– Нет.
– ?.. – Аэла выглядела искренне удивленной.
– Это одержимость. Но не любовь, нет. Подозреваю, что ты… не обижайся, ладно?
– Обещаю.
– Ты его не получила? Так?
– Я была тогда начинающей художницей. Рисовала на улице за медяки… там он и заметил меня. Позвал с собой, поманил новым миром, сказал, что представит знати, – и я согласилась. Что мне было терять?
– Честь? У вас же это связано?
Аэла нехорошо рассмеялась.
– Ох, Яна… Он хотел, да. Но я считала, что должна беречь себя до брака… представляешь?
– У нас это не так, но я могу тебя понять.
– Однажды… я пришла и застала его с другой. Я была в шоке. А он просто рассмеялся мне в лицо, сказав, что между ног у всех женщин одно и то же. И если я не… он предложил мне присоединиться.
Тайяна рыкнула не хуже Ааши.
– Жаль, что я об этом не знала! Скот!
Аэла пожала плечами.
– С его точки зрения, все правильно. Жизнь дана для того, чтобы получать удовольствие, а где, как – не важно. Совершенно не важно. Я убежала, но потом он еще попрекал меня зашоренностью, косностью мышления, неготовностью к развлечениям…
Мнение Тайяны о красавчике упало ниже низкого. Шет тоже был красив, но если бы он такое предложил…
Нет, инстинкт самосохранения у бывшего жениха был силен.
– Ты ушла.
– И не пожалела ни на минуту. Мне было сложно, это было как наркотик. Хотелось к нему – до стиснутых зубов, до слез хотелось. Или чтобы он пришел и сказал, что ошибался. Я бы простила тогда… я бы и не такое простила, лишь бы вновь быть рядом, видеть его глаза, слышать голос! Я тогда говорила себе, что нельзя. Что надо прожить еще один день, а завтра я… или послезавтра. Наступал новый день, и находились новые дела, а я все твердила себе, что потом и потом – и однажды встретила Диона. Сначала мне было больно, но прошло время, и я смогла залечить эти раны.
– А сейчас этот тип решил их растравить?
– Возможно…
– Сволочь.
– Может быть…
– А что ему от тебя надо?
– А что ему может быть надо? Не знаю…
– Не просто же так он пришел спустя столько времени?
– Может быть, у него тоже самолюбие? Я ведь первая, кто ушел от него. И я счастлива. Для него теперь делом чести…
– Той самой?
– Возможно, – усмехнулась Аэла. – Так вот, он будет пытаться доказать всем, что он такой умный, замечательный, что я жалею, возможно, постарается получить то, что не получил десять лет назад… Четырехликий, как летит время!
Тайяна пожала плечами. Что-то не вязалось в этом мотиве. Десять лет мужчина жил – не тужил, а теперь вдруг решил доказать, что у него самая толстая морковка Интара? Неубедительно. Но говорить об этом Аэле она не стала. Лару и так потряхивало от признаний. Поэтому Тайяна решила напоить ее успокаивающим чаем и попробовать уложить спать. А сама она отвоюет Аашу у детей и погуляет с ней по городу. Надо же подумать о жизни?
* * *
– Вставай, охламон!
Весс не церемонился с сыном. Шет подскочил от ласкового отцовского пинка и вытянулся по струночке.
– Отец…
– Собирайся.
– К-куда? Что?
– Пока в восточное селение. Там посмотрим. Сам понимаешь, тут тебе жизни не будет.
Шет понимал. Не смеялись над ним только деревья. И то иногда ему казалось…
– А что смотреть? Тут надо либо ехать за Тай, либо жениться.
– Ехать – это сложнее. Так что пока ты скроешься с глаз долой, а я буду подыскивать тебе невесту. Сам понимаешь…
Шет понимал. Кто ж из девушек захочет выйти замуж за посмешище? Чтобы свои же подружки на смех подняли? Одна сбежала, так вторая подобрала?
– Может, проще съездить?
– Куда?
Шет замялся. Кроме «догнать» и «схватить» в голову ничего не приходило. Весс хмыкнул.
– Похоже, в Лесу твоей невесты нет. Но как она ушла – мы пока еще разбираемся. Не морем. Значит, через болото. Туда мы и направим отряд, чтобы они расспросили и узнали. Потом, если она там, ты сможешь съездить за ней. Понятно?
Шет кивнул.
– Хотя лучше бы найти другую. Посплетничают – да и забудут.
А вот другую Шет не хотел. Ему нужна была Тайяна, именно Тайяна и только она! Эта маленькая, дерзкая, упрямая, наглая…
Весс посмотрел на лицо мальчишки, легко прочитал на нем эти мысли и покачал головой.
– Ладно. Я подумаю. А пока – собирайся.
Шет послушно принялся складывать вещи. Как скажете, собираться – так собираться. Все равно Тай он просто так не отпустит. Надо только узнать, куда она сбежала. А уж потом…
Никуда она от свадьбы не денется!
* * *
Тайяна сейчас о свадьбе не думала. Она гуляла по городу, наслаждаясь новизной. Дома из камня, а не из дерева, люди, мостовые, экипажи, даже бродячие собаки и нищие – все было непривычно, все незнакомо. К ней приставать не рисковали – милая улыбка Ааши отбивала всякое желание разговаривать с хозяйкой волчицы.
А подумать было о чем.
Тайяна – новичок в этом мире. У нее нет ничего: денег – есть жемчуг, но его надо еще продать, знакомств, дома, работы… пустая доска. Чистый лист.
Что у нее есть?
Аэлена. Не больше и не меньше. Женщина, которая готова терпеть ее в своем доме. Художница со странным прошлым.
Но выбора пока нет.
Что-то царапало Тайяну – и девушка размышляла, наверное, минут десять, пока не поняла.
Те двое. Они шли убивать. И говорили об этом. Но кому могла помешать художница? Хотя варианты есть. Это могут быть дела мужа. Это может быть любовница, которая хочет занять ее место. Это может быть… да просто не хватает сведений для точного вывода!
Поговорить об этом с Аэлой?
Бесполезно. Ее сейчас и гром небесный в чувство не приведет. Диолат…
Тайяна нахмурилась. Тоже… неправильно. Что-то было не то в этом мужчине. Как червоточина… или это ей кажется? Среди нархи-ро такого не бывает, чтобы подличать, принуждать и вообще… хотя кого она обманывает? Все бывает!
Даже приворотные зелья бывают, к счастью, те, кто ими пользуется, стараются вовремя прекратить прием, а то жрецы их сильно не одобряют… упс?
А люди?
Описанное Аэленой весьма напоминало… симптомчики. Но как?!
Ланти? Нет, вряд ли. Ааша бы почувствовала. Нюх у волчицы куда как лучше человеческого, а на яды ее специально натаскивали. И на зелья тоже. Она бы с другого конца комнаты их различила. Ланти было чистым, определенно.
А раньше?
Можно лишить человека приворотного, но… последствия-то останутся?
Обязательно!
К зелью возникает привыкание – это так, но и к чувству ведь тоже! А еще людям хочется любить. Даже если любовь причиняет боль, она все равно счастье… наверное. В книгах так точно написано. Сама Тайяна искренне сомневалась в этом утверждении, но стоит ли спорить с умными людьми о предмете, в котором не разбираешься?
Могла Аэла полюбить под влиянием приворотного, а потом это чувство закрепилось как рефлекс? Да вполне. Яна припоминала, что читала о приворотных зельях, и была этим так занята, что даже не заметила…
– Смотри, куда идешь, сопляк!
Нос девушки уткнулся во что-то твердое. Тайяна подняла глаза. Осмотрела стоящего перед ней мужчину. Ну… так. На полторы головы выше, весь жилистый, сухощавый – как еще нос не расшибла?
– Простите.
– И это все?
На плече сомкнулись сильные пальцы.
– Ааша, извинись. – Тайяна и не подумала повышать голос.
Волчица рыкнула. Мужчина странно дернулся. Ну да… зубы хищницы сомкнулись у него сзади. И грозили выкусить бо-ольшой кусок филе. Волки – существа осторожные, Ааша могла пронести сырое яйцо в пасти и не раздавить его, а могла… ох, могла. И мужчина это понимал.
– Убери эту тварь.
– Убери руку.
Пальцы нехотя разжались.
– Мы в расчете?
– Пошел ты…
А вот цедить слова сквозь зубы ему явно не стоило. Тайяна отступила на шаг, обошла его и пошла дальше.
– Эй, ты!
Ответом был треск материи. И громкие ругательства мужчины, который вдруг обнаружил, что его покинул значительный клок штанов. Тылы не пострадали, в чем могли убедиться все присутствующие на улице. И даже заверить в этом пострадавшего – тихими, но вполне отчетливыми смешками.
