— Это еще тепло, — улыбнулся Берт. — Погода хорошая, так что путь не затянется. Скоро сможешь отогреться у огня.
— Ничего не понимаю. У меня свадьба. Я невеста Бессмертного, нашего повелителя!
— Не слышал о таком, — ответил Берт. — Нашего хозяина зовут Роджер Медный Грош. Придем в деревню, там и поговоришь с ним.
Софи в ответ шмыгнула носом и ускорила шаг, чтобы не отстать.
Эллис посмотрела на нее с сочувствием: совсем немощная, вон, по снегу бредет, едва ноги переставляет. Наверное, больная. Ничего, бабка Шейла ей обязательно поможет. У нее наверняка есть зелья от разных болезней, а не только те, что помогают волчьим невестам. Эллис крепче сжала пальцы супруга и расплылась в счастливой улыбке, ощутив ответное пожатие.
От мыслей о совместном будущем ее отвлек восхищенный голос повелителя.
— О, какая красота!
Эллис подняла взгляд: они стояли в стеклянном лесу. Сквозь прозрачные кроны деревьев виднелось затянутое тучами небо. Острые ветви тянули свои ледяные когти, и казалось, целили прямо в сердце. Вырвать. Съесть. Хоть на миг вернуть себе отобранную жизнь!
— Ужас! — Эллис прижалась к Берту, и тот обнял ее, успокаивая.
— Теперь здесь безопасно. Хозяин уничтожил щупальца.
— Что это? — Софи протянула руку к замерзшей на ветке стеклянной синичке. Птица рассыпалась у нее в ладони на мелкие осколки.
— Выбрось, — приказал Медный Грош. — То, что здесь умерло, — он обвел рукой стеклянный лес, — превратилось в пустой, алчущий силы сосуд. Не возьмусь предсказать, какой будет результат, если ты принесешь осколки в деревню.
На эти слова отреагировал шаман. Он подошел к Софи и помог ей струсить блестящие останки бедной синички на землю.
Дальше шли молча, и когда стеклянный лес, наконец, закончился, вздохнули с облегчением.
— Далеко еще? — Софи снова дернула Эллис за полу плаща. Ответил ей Берт.
— Нет. Часа за четыре дойдем.
— Так долго! Я хочу есть.
— Еды нет, придется потерпеть, — Эллис и сама не отказалась бы от обеда, но торбы оборотней и ее сумка так и остались в вампирском замке, повелитель также шел налегке.
— Я могу поохотиться, — предложил Берт.
— Нет, — вмешался в разговор Медный Грош. — Потерпите. Не стоит задерживаться.
Софи хотела возразить, но поймала его взгляд и испуганно потупилась.
Когда путники вышли к деревне оборотней, уже спустилась ночь. Все были уставшими, а Софи так и вовсе на ногах не держалась. Последние несколько верст Шон почти нес ее на себе.
— Я отведу ее к Банни, — шаман крепче обнял готовую разрыдаться девушку.
— Могу предложить вам погостить у меня, — предложил Берт повелителю.
— А Шейла еще жива? Раньше она жила недалеко от деревни, возле трех дубов, — в голосе повелителя звучала надежда.
— Бабушка Шейла? — удивился Берт. — Вон ее дом.
— Тогда иди с женой к себе, а я навещу тетушку.
— Как скажете, хозяин.
Эллис ощутила облегчение от того, что повелитель остановится не в их с Бертом доме.
— Замерзла? Сейчас печь разожгу, согреешься, — Берт сразу принялся за дело.
Эллис спустилась в погреб, нашла окорок, сыр и, вернувшись в дом, нарезала снедь крупными ломтями.
— Там еще вино есть. Посмотри на полке. Тебе надо горячего выпить.
— Хорошо, — не стала спорить с мужем Эллис и опять спустилась по лестнице. На верхней полке в ряд стояли плотно запечатанные кувшины. Она взяла один. А когда вернулась, Берт уже сидел за столом, активно поглощая пищу.
— Отлично! — он наполнил доверху две кружки и одну из них отнес к печи. — Еще не успела прогреться. Придется подождать.
Эллис смотрела, как Берт возвращается за стол.
— Подожди, я хлеб нарежу. Только он не свежий.
— Это меня сейчас меньше всего волнует, — Берт жадно отхлебнул вина. — Хватит бегать, сядь и ешь. Хлеб я и отломать могу.
— Сейчас, — Эллис отрезала от буханки несколько ломтей и только после этого позволила себе сесть за стол и накинуться на пищу.
Голод утолили быстро и молча. Наконец, Эллис сытно икнула и смутилась. Чтобы скрыть неловкость, встала и начала убирать со стола.
Берт налил себе вторую кружку вина, после чего принес Эллис подогретое.
— Я никогда не пробовала вина, — она несмело сделала маленький глоток. Терпкое.
— Пей. Тебе нужно согреться.
— Я каждый день пила зелье, — слова прозвучали едва слышно, однако Берт услышал. Он одним глотком допил содержимое своей кружки и поставил ее на стол.
Эллис вздрогнула, когда Берт подошел, сгреб ее в охапку и поцеловал. Она и сама не могла бы сказать, что сейчас испытывала больше: страх или желание. Вцепившись в его плечи, позволила целовать себе губы, щеки шею…
Тяжело дыша, Берт остановился.
— Боюсь…
Эллис едва расслышала его шепот.
— Шейла говорила, тебе месяц нужно пить зелье.
— Я здорова.
— Завтра я поговорю с хозяином. Он маг. Возможно, он поможет.
Подхватив Элис на руки, Берт посадил ее на печь.
— Не раздевайся и укрывайся тепло, дом все еще холодный.
— А ты?
— Мне лучше провести ночь на лавке.
Тяжело ступая, Берт вернулся к столу и налил себе еще вина.
Эллис ничего не оставалось, как последовать его совету и закутаться в одеяло.
* * *
В доме витал сладкий запах выпечки. Сквозь сон Роджер слышал, как Шейла тихо управляется с готовкой, стараясь не разбудить его.
В дверь постучали. Потом скрипнули створки: Шейла впускала гостей.
— Доброе утро.
— Берт! Что тебя принесло в такую рань? Да еще и Эллис притащил.
— Мы к хозяину.
— Спит он.
— Уже нет, — Роджер скинул одеяло и сел на лавке, ища сапоги.
— Разбудили, окаянные, — Шейла недовольно поджала губы и поковыляла к печи.
— Я слушаю, — Роджер обулся и пересел за стол, готовый внимать прошению.
Оборотень стряхнул снег с сапог, скинул шубу и сел рядом.
Роджер нахмурился, недовольный такой вольностью, но не стал делать замечания. Мир изменился, и нравилось ему это или нет, но старые законы придется смягчить.
— Мы с Эллис всего несколько дней назад поженились… — неловко начал Берт.
— Я отменил право первой ночи, — великодушно напомнил ему Роджер.
В этот момент Шейла с нарочито громким стуком водрузила на стол миску с пирожками.
— Не знаю, о чем вы, — замялся Берт, не поняв его фразы, — , но мы хотели попросить о помощи.
— Говори.
— У нас сейчас нет волчиц, а человеческие девушки слишком слабы и часто умирают при родах.
— Как это — нет волчиц?
— А не рождаются, — вмешалась в разговор Шейла и коротко посвятила Роджера в одну из главных проблем оборотней.
— Я понял, — он встал и обошел вокруг Эллис. — Здорова и может рожать, не смотря на свой убогий вид. А вот магии в ее теле действительно мало. Оборотни недаром зовутся колдовским народом. Чтобы ребенок выжил, ему нужна постоянная подпитка силой. Раньше с этим проблем не было. Хотя если все люди сейчас настолько бездарны, то неудивительно, что вампиры были вынуждены лечь в спячку. Им просто неоткуда стало брать живительную силу.
— Магии становиться меньше с каждым годом, — Шейла тяжело опустилась на стул. — Не знаю, как долго я смогу помогать волкам. Все тяжелее найти напитанные силой травы для зелья.
— У Грега сын обернулся волчонком, — добавил Берт. — Мы решили, что магия возвращается.
— Я посмотрю на мальчика, — пообещал Роджер. Став за спиной Эллис, он положил ей одну руку на лоб, вторую на солнечное плетение. — Расслабься, так магии будет легче перетечь в тебя.
Чтобы помочь молодоженам потребовалась совсем капля силы. Для Роджера — капля, для этих двоих — бесценный подарок, дающий возможность зачать ребенка без риска.
— Забирай свою жену. Придешь через час, отведешь меня к Грегу, я хочу посмотреть на его сына.
— Спасибо, хозяин.
Едва за супружеской четой закрылась дверь, как Роджер обернулся к Шейле.
— Теперь твоя очередь, тетушка.
— Даже не думай.
— Ты же не веришь, что я тебя послушаюсь? — Роджер усадил знахарку на стул.
— Не нужно. Ты ведь не целитель.
— Как устроен человеческий организм, я знаю не хуже.
— Не хочу, чтобы ты потом без сил валялся у меня на лавке.
— Переживу, — Роджер накрыл слепые глаза ладонью.
Прошло не менее получаса, прежде чем он отнял ладонь и с усталым вздохом опустился на стул.
— Тебе плохо? — Шейла подскочила на ноги.
— Сядь! — остановил ее Роджер. — Привыкни к тому, что снова видишь. Муть перед глазами развеется через несколько секунд.
Сам он едва держался на ногах. Перед глазами плясали яркие круги. Магии в этом мирке действительно было мало. Роджер поискал ее в воздухе, в окружающих предметах и нашел только малую толику, которую Шейла, как величайшую ценность берегла в маленьких бутылочках.
