Камрин почувствовал отцовское внимание и заботу Богдана, несмотря на то, что тот на много лет был моложе, и на душе у него стало чуть-чуть теплее.
С приходом весны лес становится похож на невесту. Все вокруг цветет, кружит голову лесной аромат цветов и листвы, птицы поют на разные голоса. Все оживает и продолжает радовать человеческую душу. Поистине в такие минуты лес напоминает райский уголок.
Камрин сидел с удочками у реки. Увидев приближающегося Богдана, проговорил несколько недовольно:
– Что так долго, ты же говорил, придешь следом за мной? Что-нибудь случилось?
– Да кабатчик местный не отстает от нас. Я уже рассказывал тебе. Отец его, что продал нам дом в свое время, умер, теперь сын его просит освободить участок. Говорит, что документы не в порядке. Вроде как старый обманул бабушку: не продал, а сдавал как бы в аренду. Теперь, мол, вышел срок, пора освобождать. Говорю – дай свадьбу внуку хоть сыграть, потом уйдем.
– Вы действительно хотите уйти?!
– Другого выбора нет. А то старосту привезет, тогда посадят. В моем-то возрасте только по тюрьмам скитаться. Да и внука жалко, горяч слишком. А как подумаю, что придется уходить отсюда, сердце кровью обливается. Ведь все мое детство прошло вот здесь.
– А ты не представляй, а действуй.
– Да как действовать-то?
Камрин задумался ненадолго, затем решительно сказал:
– Покажи, где этот кабан живет. Подождешь меня на улице, я сам разберусь.
– Может, не надо?.. – спросил Богдан с сомнением.
– Чего боишься, он же меня не знает. Сегодня вечером посмотрим, как живет ваш хозяин питейных заведений. А пока лучше лови рыбу, не грусти, все образуется, – улыбнулся Камрин. – Бабушка меня ангелом-хранителем называла, придется продолжить им служить.
Небо загорелось яркими звездами, и полная луна висела над крышами деревенских домов. Камрин с опаской осмотрелся по сторонам и глубоко вздохнул.
– Ну, Бог с нами! – и направился к дому кабатчика.
– Будь осторожен, – прошептал Богдан вслед, но тут же пожалел о том, что сказал.
«Какой я дурак, что разрешил! Если его поймают, что с ним будет? Старый дурень, захотел молодость вспомнить. Помилуй, Господи, больше этого не повторится!»
Так он стоял, переживая с полчаса, и, наконец, услышал чьи-то шаги. Богдан поспешно отступил еще глубже в тень деревьев, но тут же услышал шепот Камрина, зовущий его.
– Это ты? – осторожно спросил он.
– Да я, я. Неужели испугался?
– Не за себя же, за тебя, Камрин.
– Поэтому и прячешься? – усмехнулся тот.
– Не шути! Ну, как дела? Получился разговор?
– Еще как получился! Я через окошко забрался. Смотрю, никого, думаю – все равно придет спать, а я был в его спальне. Заходит он и насвистывает, а когда меня увидел, чуть не захлебнулся от свиста. В общем, разобрался я с ним. Оказывается, документы все были в порядке, все по закону, на имя бабушки. Я помню, она ходила с ним оформлять бумаги. Но бумаги-то остались у хозяина – наверное, она на радостях не сообразила, а хозяин забыл или с каким умыслом не отдал, уж не знаю. Вот сынок, мерзавец, и решил использовать эту возможность, обмануть вас и вернуть участок с домом.
– Хорошо, что не успел сжечь бумаги. Ты их забрал?
– Зачем? – шутливо спросил Камрин. – Пусть у него хранятся.
– Да ты что! Так как же… А зачем тогда ходил?
– Ну, конечно, забрал. Уж и пошутить нельзя? – засмеялся Камрин, очень довольный, протягивая документы.
– Пусть теперь попробует забрать у меня мою землю! – и Богдан поцеловал бумаги. – Ты нас опять выручил, ангел ты наш.
Наутро, когда все еще спали, в дом забежал Семен, внук Богдана, и впопыхах проговорил, что кабатчик едет сюда и с ним поселковый староста и пристав.
– Камрин, вставай быстрей! Уходи в лес через огород – если они тебя увидят – арестуют!
Камрин спешно оделся, выбежал из дома и скрылся в лесу, услышав позади себя крик петуха.
Кабатчик приехал вместе со старостой, но обыск им ничего не дал.
– Это правда, что ты и твой дружок сегодня ночью обокрали кабатчика? – спросил староста.
– Я был ночью дома, никакого дружка не знаю… – Богдан получил сильный удар в ухо и отлетел к стене.
– Будешь врать, получишь еще!
– За что бьете деда, он действительно был дома, – вмешался Семен.
– Может, ты с ним был заодно? – закричал кабатчик. – Воры украли все у моего отца и живут себе припеваючи.
– Документ имеется на землю?
– Разумеется, ваше благородие. Неси документ, Анастасия, – суровым голосом приказал Богдан жене.
Изучив внимательно бумаги, пристав нахмурил брови, посмотрел на кабатчика и сказал.
– Документы-то в порядке. По закону, они владеют этим участком земли и домом. Здесь я ничем не могу помочь, уважаемый, поскольку бессилен перед законом. А вот за то, что они вчера у вас украли, мы можем заставить заплатить сполна…
Кабатчик назвал такую сумму, что у Богдана от изумления открылся рот, и он долго не мог произнести ни слова. На такую сумму можно было купить эту землю снова.
– Он говорит неправду, ваше благородие! – наконец воскликнул Богдан. – Не верьте ему!
– Это я говорю неправду?! Ах ты, скотина! Ну, ничего, вы у меня научитесь вежливо разговаривать!
– Мы перед законом и совестью чисты! – разгорячено проговорил Семен.
– Вижу, ты шустрый. Почему не пошел в солдаты?
– Все мои сыновья отслужили государю, этого не отдам. Есть указ государя – последних кормильцев не берут на службу.
– Ладно, ладно. Ну, вот что… Если завтра, до первых петухов не принесете требуемую сумму, придется решать вопрос о владении землей – будете ею рассчитываться.
– Но это невозможно, у нас нет таких денег!
Староста, кабатчик и пристав молча вышли из дому, сели в бричку и уехали. Семья Богдана стояла в растерянности, не зная, что делать.
– Беги за Камрином, – наконец проговорил Богдан, почесав затылок.
Когда Семен привел Камрина, то, выслушав, что произошло, усмехнулся недобро и сказал:
– Ну, что же, опять придется к нему в гости наведаться!
– Что ты, Камрин! Надо как-то иначе…
– Да никак иначе с такими нельзя. Знаешь, я вырос среди такого народа, где никто не применял насилия. И что же? Их уничтожили, растоптали! Если все время подставлять щеки под удары, то кровью истечешь. Ладно, не волнуйся и доверься мне. Этот сукин сын сам заберет свою жалобу.
– Чего ты надумал?
– Скоро узнаешь.
Дождавшись темноты, Камрин подобрался к дому кабатчика. У калитки болтался какой-то бугай – видимо, опасаясь повторного визита ночного гостя, кабатчик нанял охранника. Улучив момент, когда сторож отвернулся, Камрин перемахнул через забор, но окно в спальню кабатчика оказалось закрыто. К счастью, со стороны заднего двора дверь входа для прислуги была не заперта, и он прокрался в комнату кабатчика. Тот сидел за столом и что-то писал. Неожиданно он проговорил:
– Чего стоишь, как истукан, поставь и убирайся.
Видимо, он решил, что вошел кто-то из слуг, но, не услышав ответа, повернулся с раздражением. При виде Камрина, лицо его исказилось.
– Это опять ты? Как ты попал сюда? – процедил он сквозь зубы. – Знал, что кормлю предателей, ну, я им покажу, – он выдвинул ящик стола и выхватил двуствольный пистолет, но, прежде, чем кабатчик взвел курки, Камрин, метнувшись молнией, успел схватить его за руку, выворачивая запястье.
Кабатчик хотел заорать, зовя на помощь, но Камрин приставил пистолет к его голове.
– Молчи, гнида, убью!
– Что тебе нужно? – пролепетал кабатчик.
– Я же тебе говорил вчера, чтобы больше не приставал к честным людям, иначе подвешу за ноги. Вот – пришел сдержать слово. Ах, ты, мразь! Я когда-то отдал за эту землю все драгоценности, что остались от моей жены, и заплатил твоему папаше. Купил землю этим добрым людям, чтобы они спокойно могли тут жить. А ты, тварь, нарушаешь их покой. Тебе что, денег мало, скотина? Ты бы хоть на секунду задумался, откуда у тебя право – обижать другого человека? Только в воле Бога решать, кого наказывать!..
– Ну, так тогда и не тебе меня наказывать… – прошипел кабатчик, косясь на стволы, приставленные к виску.
Камрин, засмеялся:
– Ах, как ты заговорил, сволочь! Но – считай меня наместником Бога в данном случае. Если что, я перед ним отвечу. В общем, так, паскуда, если завтра свой донос не заберешь – тебе не жить: из-под земли достану и убью. Если снова начнешь к Богдановой семье приставать – тоже прикончу. И никакие приставы тебе не помогут. Третий раз не прощу! Живи так, словно Богдана для тебя нет на свете – не гляди даже в его сторону!
Он связал кабатчика и подвесил вверх ногами с кляпом во рту на крюк у стены.
– Покедова, гаденышь! – сказал он на прощание.
Когда Камрин вернулся в дом Богдана, тот облегченно вздохнул:
– Ну, наконец-то, пришел! Мы уж тут извелись все. Ну, как там?
– Все хорошо, – заверил Камрин, рассказав о своей вылазке. – Завтра утром зайдешь к приставу узнать, забрала ли эта свинья он свой донос.
