— Не пугайся, больно лишь в первый раз. Я тебя подлечил, и сейчас ты в порядке. — Он гладил и пропускал мои волосы сквозь пальцы. Потом ему этого оказалось мало, и его рука легла на мою грудь, чуть сжав. — Самые прекрасные груди, что я видел в своей жизни, а в моей жизни было много женщин. — Этим словам я поверила безоговорочно. Судя по моему опыту, если кто и попадал к нему в постель из женщин, то очутиться там второй раз они явно не стремились. Я сама предпочла бы умереть, чем ещё раз испытать на себе его прикосновения.
— Ты как статуэтка… такая изящная… а какая талия… — его руки исследовали моё тело. — Не всякая дама, затянутая в корсет, сможет похвастаться такой, — прошептал он мне в губы и нежно коснулся их. После пережитого ужаса, это лёгкое прикосновение показалось изощрённой насмешкой, и я отдёрнула голову в сторону. Это ему не понравилось и, поймав мой подбородок в железный захват своих пальцев, он повернул моё лицо к себе и подарил уже властный поцелуй, раскрывая языком мои губы.
— Ты не представляешь, какая ты сладкая… Твои уста как мёд. — Глухо застонав, он начал осыпать меня поцелуями.
— У тебя уже не болит? — спросил он. Не дождавшись ответа и приняв моё молчание за подтверждение, он опять навалился на меня, и я с ужасом поняла, что мои мучения ещё не закончились.
К счастью, ничто не длится вечно, и мои пытки подошли к концу. В очередной раз скатившись с меня, он натянул на нас одеяло и положил мне на живот свою руку, подтягивая к себе. Дыхание рваными хрипами вырывалось из меня, и я боялась поверить тому, что он собирается спать.
Маг провёл по моей щеке рукой, вытирая слёзы, и с сожалением произнёс:
— Прости, малышка, но ты такая красивая, что я теряю голову. Не могу совладать с собой и быть сдержанным.
«Надо же, оказывается, это я во всём виновата», — горько подумала я. Слова Салли о том, что второй раз не больно, оказались ложью. Моё тело отчаянно сопротивлялось чужому вторжению, и больно было лишь не намного меньше, чем в первый раз. Руки он мне больше не сковывал, да я и сил не имела, чтобы сопротивляться. Моё тело лишь молило, чтобы его поскорее оставили в покое.
— Сладкая моя, обещаю, что утром исправлюсь, и я буду часами тебя ласкать, даря наслаждение. — Моё тело тут же окаменело от такой перспективы. Несколько часов терпеть его прикосновения?! Он опять не правильно понял меня и успокаивающе произнёс: — Не переживай из-за трактирщика. Он ничего тебе не сделает. Да я тебя здесь и не оставлю. У меня достаточно денег, чтобы компенсировать все его претензии. Не думал, что найду такой цветок в этой дыре. Я заберу тебя с собой. Куплю тебе дом и буду часто посещать. Не думаю, что теперь смогу с тобой надолго расстаться. Такая красавица как ты достойна носить драгоценности и дорогие наряды. У тебя всё будет, я обеспечу тебя, — успокоил меня он, а я впервые порадовалась, что у меня нет голоса, иначе бы я не сдержалась и закричала от ужаса, перед подобной перспективой.
Я закрыла глаза, стараясь внутренне отгородиться от его руки, что касалась меня, а он решил, что я засыпаю.
— Спи, радость моя — поцеловал он меня в висок. — Я теперь тебя никому не отдам. — Если бы перед этим он не насиловал меня несколько раз подряд, то можно было бы поклясться, что в его голосе сквозит нежность.
Я лежала тихо как мышка, боясь пошевелиться и разбудить его. После его слов вся апатия слетела с меня. Ну, ещё бы! Перспектива того, что утром он продолжит надо мной измываться прогнала всю усталость. Я обдумывала всё, что сегодня со мной произошло. Моя прежняя жизнь оказалась разбита на осколки. Что делать? Как дальше быть? Предательство родного человека оставило в моей душе глубокий след. Это было намного хуже того, что вытворял со мною этой ночью маг.
Моим телом дядя заплатил за свою жизнь и жизнь остальных. Это станет всем известно, и если Салли и промолчит, то уж Бозания молчать не станет и в красках расскажет всем о моём позоре. Как после этого смотреть людям в глаза? Даже если маг меня и не заберёт с собой, что маловероятно, то меня в покое не оставят. Слишком многие смотрели на меня раздевающими взглядами, и лишь моя невинность спасала меня от посягательств.
Как сказал однажды настойчивый кавалер Салли, зажав её на улице: — «Ты не девочка. Чего ломаешься? От тебя не убудет!». Только после этого она проплакала целый вечер, и даже дядя её не трогал, а я подменила. Представив, что теперь так же могут поступить и со мной, я сжалась.
За что?! Из глаз потекли злые слёзы. Что и кому я сделала плохого в этой жизни, что со мной так поступили? Мой защищённый мирок лопнул, как мыльный пузырь, оставив меня растоптанной и вымаранной в грязи. Меня предал родной человек. Все друзья, которые у меня были, теперь отвернутся от меня. Женщины почувствуют себя вправе плевать в мою сторону или в лучшем случае пренебрежительно отворачиваться, а мужчины поступать ничем не лучше, чем сегодня этот приезжий маг. В ярости я до боли сжала кулаки. В душе от несправедливости всё натянулось, и я явственно почувствовала, как что-то лопнуло. С таким звоном рвётся струна. Неожиданно мне стало легче, и я почувствовала прилив сил.
«Мне больше нельзя здесь оставаться!», — отчётливо поняла я. Или утром меня заберёт с собой маг, заставив мечтать о смерти, или люди здесь сделают мою жизнь невыносимой. Вся любовь и привязанность к дяде истаяла как дым. После его поступка он стал для меня чужим человеком. Надо бежать, пока ещё есть время!
Тихонько отодвинувшись от мага, я встала с постели. Он беспокойно заворочался, как будто в поисках меня, я же замерла не дыша. Через мгновение он успокоился и размеренно задышал, обняв подушку, на которой остался мой запах. Моя одежда лежала разбросанной возле кровати цветными лоскутами. Все мои вещи оказались безнадёжно испорчены. Я стояла обнажённая в свете луны, и лишь волосы шёлковым плащом скрывали моё тело до бёдер. Делать нечего, мне придётся идти в чём мать родила по коридору. В душе поднялось негодование — в довершение всех моих злоключений, я оказалась вынуждена красться голой как продажная девка под покровом ночи от своего любовника.
«А тебя и продали», — ехидно прорезался внутренний голос, и в душу стала заползать тьма. Никогда этого не забуду и не прощу!
Подойдя к двери, я с ненавистью посмотрела на щеколду и вспомнила, как вечером по ней бессильно скользили мои пальцы, пытаясь отодвинуть. Удайся мне это тогда, то у меня бы был шанс сбежать. Решительно я взялась за неё сейчас и с лёгкостью отодвинула. Насмешка судьбы, она сдвинулась бесшумно. Открыв дверь, я покинула комнату, где остались мои мечты, вера в людей и наивность. Казалось, что прежняя я умерла на той постели, корчась от боли в беззвучном крике.
Мне удалось пробраться в свою комнатку на первом этаже незамеченной. В тазике я ополоснулась холодной водой и надела на себя рубашку и платье. Натянула чулки и сапоги. Пусть сейчас ранняя осень, но скоро похолодает и они мне нужнее. Я растерянно смотрела, раздумывая, что с собой взять. Не так уж и много вещей я имела. Взяла несколько листов бумаги и палочку для писания. Мне её подарил учитель, что учил меня читать и писать. Однажды зимовал у нас старик. Дядя оставил его с условием, чтобы тот научил меня грамоте. Все в деревне считали это блажью, но дядя спокойно перенёс насмешки по этому поводу.
«Не хочу больше думать о нём!», — одёрнула себя.
На плечи накинула шерстяной плащ. На кровати лежал ребек[1]. Видно Салли принесла его из зала. Я не притронулась к инструменту и пальцем. Это не то, что стоит брать с собой в дорогу, к тому же без голоса я больше не смогу себе аккомпанировать.
Сердце отозвалось болью при мысли об утерянном. Но я лучше буду молчать всю свою жизнь, чем вернусь в комнату наверху. Окинув напоследок взглядом место, где росла и взрослела, не оглядываясь вышла, решив по пути зайти на кухню. Надо бы взять с собой поесть и наполнить флягу водой. Денег у меня не было, но это не пугало. Вообще, после сегодняшнего меня уже мало что могло испугать.
Незримой тенью проскользнула на кухню, и уверенно прошла к месту, где хранился хлеб. В предусмотрительно захваченную котомку помимо него положила сыр и мясо. Свечу не зажигала, не желая привлекать внимания. Я и так ориентировалась здесь с закрытыми глазами.
— Лори?! — услышала я и подскочила на месте, когда с этим тихим возгласом кто-то зажёг свет. Оглянувшись, я увидела дядю. Он сидел за столом с кружкой чего-то забористого. Волосы были всклокочены. Похоже, он так и уснул сидя здесь.
Несмотря на внезапное пробуждение, он окинул мою фигуру в плаще внимательным взглядом и всё понял.
— Тебе удалось сбежать? — с надеждой спросил он. — Молодец! Беги в Заречье и попроси там помощи у господина Витана. Он много раз просил твоей руки, но я говорил, что ты ещё молода. Он тебя спрячет и не выдаст. Глядишь, этот маг и уедет.
