Я смотрела в его обворожительные изумрудные глаза, где-то глубоко внутри, почти за пределами собственного сознания, думая о том, что все, о чем я волновалась раньше, оказалось несущественным и вообще не для меня. Просто потому, что теперь у меня есть желания поважнее предыдущих.
– Хочу, – согласилась я.
– И ты скушаешь абсолютно все, что тебе принесут. Я прав, Камелия?
Голос Тимура такой обволакивающий и упоительно-красивый. Не согласиться с ним просто невозможно. Кажется, я окончательно утонула в эмоциях.
– Ты прав, – послушно повторила я.
Тимур вышел из машины и подождал меня.
– Вот и умница, – улыбнулся он. – Идем, переоденем тебя во что-нибудь покрасивее, раз уж я взялся поиграть в куклы.
Он ласково придержал меня под руку, и мы вошли в подъезд моей квартиры. Непонятно, почему я в тот момент твердо уверовала, что мечтала именно о нем, а остальное – ничто.
– Идем, – согласилась я со своей сокровенной мечтой.
Пребывая все в том же блаженном состоянии безграничного счастья, я переоделась в белое прямое платье в пол с черной шелковой лентой на груди, накинула сверху светло-серое пальто и обулась в такого же цвета замшевые сапоги на высокой танкетке. Ну и, конечно, не забыла про макияж, сильно выделяющий глаза в обрамлении черных дымчатых оттенков. Тимур долго разглядывал меня, высоко подняв бровя, но все же одобрительно хмыкнул и подставил согнутую в локте руку.
Подъезд, машина, дорога. Шикарный ресторан, обходительный метрдотель, официанты, восхитительно вкусный ужин, который я съела, даже не заметив, все с тем же немым обожанием подчиняясь Тимуру.
Но вскоре прекрасное наваждение закончилось, и я впала в свое привычное агрессивно-депрессивное состояние. Оно настигло меня прямо в фойе ресторана.
– Ты что сделал со мной?!
Надо было видеть изумленные лица окружающих: минуту назад все наблюдали, как я смотрела на Тимура полными любви и восхищения глазами.
Тимур, видимо, подумал о том же, потому что до боли сжал мое плечо и силком вытащил на улицу.
– Так. Прекратила истерику, – скомандовал он.
От обиды я пнула его в колено. Видимо, сильно (не зря же попутно приложила еще и легкую ударную волну) – он тихонько взвыл, однако продолжил тащить меня по улице, теперь уже слегка прихрамывая. Его лицо выражало хладнокровную готовность к публичному убийству. Тимур толкнул меня в машину и еще раз одарил гневным взглядом.
Как только Тимур выровнял автомобиль и вклинился в поток, я повторила вопрос, – правда, на этот раз уже тише.
– Ты что сделал со мной?
– Сделал то, что посчитал нужным, – без эмоций ответил зеленоглазый.
На его лице еще была написана склонность к убийству. Борясь с самим собой, Тимур сосредоточенно глядел строго вперед, вцепившись в руль пальцами, сжатыми добела.
– Ты не должна все пропускать через себя, постоянно ломать себя. Хватит уже ныть как… девчонка.
– Я и есть девчонка, – пробурчала я в ответ.
А на будущее сделала про себя пометку: с инкубами лучше не ссориться. А то так и будешь потом, как полоумная влюбленная девица со склонностями к сталкерству, таскаться за оппонентом.
Автомобиль резко остановился. Тимур пристально посмотрел на меня и, не сказав ни слова, вышел из машины. Открыл дверь с моей стороны, притворно-вежливо наклонил голову в приглашающем жесте. Я взглянула на светящуюся зеленым неоном вывеску над его головой и сразу поняла, что вечер будет интересным.
Высокие потолки бара, совмещенного с бильярдной, дарили ощущение пространства и воздушности. Несущие деревянные балки обшиты неотесанными досками. – Деревянные панели, обои с орнаментом, вставки из кирпичной кладки. Стук шаров, ненавязчивая музыка. В бильярдной зоне стояло двенадцать столов, как для русского бильярда, так и любимого мною (сама не поняла, когда это я успела его полюбить) американского пула, – каждый со своим диваном. Классический деревянный бар отделял бильярдную от зоны отдыха, где на вместительных диванах удобно расположились большие веселые компании.
– Программа вечера: много алкоголя, много веселья, никаких угрызений совести и грустных мыслей. Снова много алкоголя, потом караоке… – объявил Тимур.
Я еще раз оглядела бар. Поморщилась при упоминании караоке.
Тимур потянулся через стойку, что-то шепнул бармену, а затем добавил:
– И снова – много алкоголя. По последним результатам он тебе даже на пользу.
– Бильярд, – добавила я.
Тимур взял приготовленные барменом напитки и протянул один мне.
– Бильярд? – слегка удивленно переспросил он.
– Ну да, а что? Давай сыграем!
Я сделала первый глоток. О, Создатель, что это?! Напиток проглотился легко, но голова тут же закружилась, а приятное тепло, разлившееся по желудку, заставило сесть на ближайший стул, откложив поход к бильярдному столу.
– Зеленый ангел. Ром «Бакарди», водка, джин, текила, абсент, сауер-микс и кола.
Тимур весело подмигнул мне и подал знак официанту: порций будет много.
А потом я добросовестно выполняла программу. Много алкоголя, никаких разговоров, танцы под убойно-веселую музыку, снова алкоголь. Потом я исполнила свое желание сыграть в бильярд, обыграв Тимура во всех партиях, чему он сильно удивился. Я-то сразу знала, что выиграю, потому что бессовестно мухлевала, подгоняя шары воздушными потоками, когда они не хотели сами закатываться в лузы. Мои спокойные развлечения прервал голос, заставивший меня посмотреть по сторонам.
– Слышь, ты че? Кинуть меня решила?! Я те ща ноги переломаю!
Настойчивый и неприятный мужской голос раздался прямо за спиной. Я обернулась. Какой-то мужчина за соседним бильярдным столом схватил за руку хорошенькую кареглазую брюнетку. Девушка пыталась уйти, но в ней было от силы метр семьдесят, а в нем – все два метра, причем и в высоту, и в ширину.
Вертикально перехватив кий, я под ошеломленный взгляд Тимура, проследовала к столу, где разгорался спор между мужчиной размером с добротный шкаф и миниатюрной девушкой, обыгравшей его на деньги в американский пул.
– Добрый вечер, – ласково поздоровалась я с двухметровым абсолютно трезвым амбалом.
– Добрый, – немного удивленно ответил он.
– Камелия, – представилась я вежливо и аккуратно встала между бледной девушкой и своей будущей жертвой.
– Руслан, – отозвался шкаф.
Он выпустил брюнетку, придвигаясь ко мне. Тимур, молча сложив руки на груди, наблюдал, ни на секунду не отводя не по-пьяному проницательный взгляд, – хотя я готова поклясться, что он выпил втрое больше меня.
Я проводила глазами уходящую брюнетку, бросившую на меня странный, полный жалости взгляд. Ласково и нежно предложила:
– Сыграем?
– Как скажешь, – промурлыкал мужчина, обнимая меня ниже талии.
Было неприятно, но я ничего не сказала. Просто резко развернулась и впечатала в мужчину кий. От удара деревянный шест сломался; мужчина пошатнулся, ошарашенно озираясь по сторонам, но не упал. Через три секунды он, видимо, пришел в себя и, сжав кулаки, двинулся на меня. Я испугалась, но не за себя, а за стол, на который повалился по инерции мой несостоявшийся мучитель, – ведь я просто двинулась вправо, когда он ударил, а заодно двинула его в колено, не забыв приложить к удару силовую волну. Мужчина, видимо, сильно приложился головой об угол, потому что рухнул на пол и больше не встал. Охрана вынесла его, изредка косясь на меня.
– Хорошей вечеринки без драки не бывает, да, Ками? – протянул мне еще один зеленый коктейль подошедший Тимур. – Я вот подумал: хорошо, что тогда в парке вмешался, а то… бедные ребята.
Он весело хохотнул и похлопал меня по плечу.
– Просто он слишком медленный, а я… слишком без тормозов сейчас, – ответила я другу, присаживаясь на стул.
– Ты удивительный человек, Камелия, – после недолгой паузы сказал Тимур, с восхищением глядя на сломанный кий. – Ты можешь быть очень сильной, если необходимо помочь кому-то, но при этом абсолютно не в состоянии позаботиться о самой себе.
Я молчала, не зная, что ответить. Хотелось верить, что он прав, – но я не чувствовала себя сильной или удивительной. В последнее время я вообще ничего, кроме боли и одиночества, не чувствовала.
– Да, она и вправду удивительная, – раздался сбоку знакомый голос; в устах этого человека русский язык звучал для меня немного непривычно. – Удивительно безрассудная и сумасбродная, не контролирующая свои эмоции и силы, не думающая о последствиях.
Не веря самой себе, я подняла взгляд на стоящего рядом архимага водной стихии.
– Дан?
Он был одет в черные брюки, белоснежную рубашку, темно-синий галстук, подчеркивающий синеву глаз, которые сейчас отражали лишь неприкрытую злость.
О, Создатель! Он что, тоже искал меня?!
– Значит, сначала ты полностью опустошаешь свой резерв, абсолютно случайно возвращая с того света пятнадцативекового мужика. Я, как последний дебил, двое суток не отхожу от тебя, пока ты при смерти. И – стоило уснуть на какой-то жалкий час, как ты умудрилась сбежать. Зачем, Камелия? Зачем ты сбежала? – негодовал Даниэль.
