– Твоя мама – Кристина, она умерла. Ты не будешь скучать по ней или грустить о ее смерти. Ты рада, что она попала в лучший мир. Теперь Камелия будет твоей мамой. И ты всегда будешь помнить об этом. Сейчас ты поживешь с одной семьей, а Камелия заберет тебя в твой четырнадцатый день рождения. Ты не будешь плакать или сожалеть о своей новой жизни. Ты будешь учиться всему, что тебе необходимо знать, чтобы стать сильной. А я буду навещать тебя в каждый твой день рождения. Ты все поняла?
Артур неотрывно смотрел в ее остекленевшие глазки и ждал ответа. В ответ девочка послушно кивнула.
– А теперь засыпай, маленькая ведьмочка, – сказал он напоследок.
Снова погладил ее по волосам. Поправил небольшую оранжевую подушку под девичьей щекой. Ева закрыла глаза. Дыхание выровнялось, стало тихим и размеренным. Она спала.
Раньше мне не приходилось видеть, как внушают вампиры. Я завороженно смотрела на Артура, одновременно переполняемая восхищением и страхом перед такой силой. Я видела, как воздействовал Тимур, – но там не было места безоговорочным приказам, полностью меняющим внутренний мир человека. Лишь смягчение нрава и подчинение на эмоциональном уровне, налаживание доверительных отношений. Не так радикально. Не так опасно.
– Я заберу ее и отвезу к смотрящему. Все будет так, как я сказал. Надеюсь, тебя это устраивает? – повернулся Арт ко мне.
Я снова шагнула назад, нервно вцепившись в свое кольцо с черными ониксами. Интересно, а мне он внушал что-нибудь? А Александр? А может быть, я и память потеряла вот так, как сейчас Ева забыла о своей жизни? Хотела попятиться еще, но за спиной оказалась стена, и отступать было некуда. Вспомнились слова: «…В сравнении с ними я просто ангел, Камелия…», и мне стало еще страшнее. Перстень начал нагреваться, отдавая свое тепло ладони, помогая справиться со страхом.
Я вспомнила Веронику и Аврору. Сильные и смелые архимаги природной стихии. Женщины, способные сразить самых жутких демонов, выползающих из черной непроглядной мглы адского сумрака. Если они справляются, то и я могу. Я не жертва. Я – охотник. Архимаг. Я сильная, и моя стихия есть везде.
«Ты одна из самых сильных магов, Камелия. Теоретически, – напомнил мне внутренний голос. – И Ян уже говорил, что никто тебе ничего не внушал».
Наконец справившись с внутренней истерикой, я твердо ответила Артуру:
– Нет.
– Что – нет? – удивился он.
– Я сказала – нет. Не устраивает. Я сама отвезу ее к Андрею Викторовичу. Завтра вечером.
Артур не стал спорить. Лишь кивнул своим мыслям и направился к выходу.
– Я закончил. Дальше сама знаешь, – сказал он рассеянно.
Дверь за ним захлопнулась. Вот так он и ушел. Так же, как и появился, – не поздоровавшись, не попрощавшись. Неожиданно возник на пороге и так же неожиданно исчез.
Сердце сжалось от легкой колющей боли. Мне было жаль, что он ушел. Не знаю, почему. Да, я боялась его и испытывала к нему неприязнь. Даже ненавидела иногда, отчаянно презирая. Но одной оставаться все равно не хотелось. Тимур вернется еще не скоро. Одиночество убивает мою душу часть за частью, оставляя лишь черную бездонную безжизненную пропасть.
Я бросила скользящий взгляд на спящую Еву и поднялась в спальню, выделенную мне Тимуром, решив не дожидаться возвращения хозяина. Уснула мгновенно. Никаких мыслей. Никаких снов. Просто упала на постель, закрыла глаза и открыла их, лишь когда услышала приглушенный хлопок двери и шум падения. Подоткнув раскрывшийся халат, я спустилась вниз. В темно-красный паркет у входа в коттедж впитывались еще более темные пятна. Пятна цвета крови Тимура. Он рухнул прямо на пороге, даже не закрыв входную дверь. Его глаза были закрыты, по правой руке сочилась кровь, обильно стекая на дерево, покрытое лаком.
Первое, что мне пришло в голову, – позвонить Артуру. Но эту мысль тут же перебил внутренний голос, подсказавший, что, судя по его реакции на Тимура, это вряд ли поможет.
С другой стороны – почему он приехал домой, а не в больницу?
Мы же в цивилизованном мире. Да и когда это здоровенный мужчина терял сознание от простого ранения в руку? Должна быть какая-то причина.
Изрядно помаявшись, я все-таки стянула с Тимура его пропитавшееся кровью пальто и разрезала когда-то белую рубашку. И только потом до меня дошло, что я вообще-то маг воздушной стихии.
«Хватит тупить, дурочка», – прошипел внутренний голос.
На ключице Тимура обнаружились следы ведьмовского проклятия. И судя по тому, насколько все было запущенно, получил он его давно. Видимо, когда забирал ребенка. Не зря же так кашлял кровью.
Вот я… невнимательная.
Проклятия магов – энергетические и сильно отличаются способом нанесения и воздействием. Это было сделано с помощью зелья. Естественно, я не знала, как от него избавиться. Хотя, наверное, если бы это было проклятие другого порядка, я бы тоже не смогла разобраться. Единственное, что я знала точно, так это то, что мой артефакт работает очень эффективно. Еще до меня наконец дошло, что не стоит и дальше пачкаться в крови на пороге, – тем более что уже рассвело и на улице стали появляться люди. Я перестала паниковать и создала воздушный полог, охвативший Тимура, чтобы перенести его на кухонный стол. И дверь закрыть не забыла. Уже собственными руками.
Вспомнив, как я делилась энергией артефакта с Арханиэлиусом, возвращая его из граней, я проделала тот же номер с Тимуром. Главное, чтобы он пришел в себя, а как нейтрализовать проклятие, он мне подскажет, если сам знает, конечно. Наверное, знает, раз пришел домой.
Мой артефакт потеплел, разливая энергию по ладони. Руны на запястье снова ожили и начали расходиться в разные стороны, увеличиваясь, потянувшись к едва живому телу Тимура. Вспомнив, как Лилит вдыхала свою силу, я попыталась проделать то же самое, отделяя от себя часть энергии при каждом выдохе. Не могу сказать, сколько это продолжалось. Меня остановила детская ладонь, оттягивающая назад.
– Мама, – тихо позвала Ева.
Не знаю, что меня больше удивило, то, что шестилетняя девочка понимает в ведьмовских проклятиях больше меня, или то, что она назвала меня мамой.
Я сфокусировала затуманенный взгляд и развернулась к ней.
– Ева?
– Это не поможет, – с легкой улыбкой сказала Ева. – Тетя Эля – умная. Она знала, что вы придете за ней, и создала собственное «Шаммату», которое вы не можете снять.
И тут меня осенило – Тимур пришел не просто домой! Он пришел к Еве.
– Ты знаешь, как помочь? – тепло улыбнулась я ребенку.
Ответа я ждала с огромной надеждой.
– Мука, вода, три свечи и красная двойная шерстяная нитка, – сказала она.
Я пронеслась по дому в поисках необходимого. Нашлось абсолютно все. Стараясь не думать, откуда шестилетняя девочка может знать такие вещи, я принесла все, что она просила.
Свечи Ева поставила на стол в ноги Тимура и попросила зажечь. Затем сказала пару слов над каждым пламенем и рассыпала рядом муку, поливая ее водой. Ловко собрала все в комочек теста, слепила подобие куколки и накапала по семь капель воска с каждой из свечей. Затем взяла нить и разделила ее на две части. Одну повязала на руку Тимура, вторую на шею куклы. После Ева подошла к мужчине, взяла его за руку, на которую повязала нить, и снова что-то сказала. Я слышала ее отчетливо, но не смогла бы повторить ни звука.
Странно. Наверное, потому, что я не ведьма. Помнится, Ян что-то говорил про ведьминское слово. Видимо, это оно и есть.
Ругая себя за мысли не по делу, я посмотрела на Тимура. Красная нитка на его запястье почернела.
– Ножницы, – не по-детски скомандовала шестилетка.
Я послушно вложила инструмент в ее руку. Ева срезала прядь с головы Тимура и вдавила ее в тесто, снова что-то проговаривая. Нить на кукле тоже почернела, а нить на руке Тимура вернула свой изначальный цвет.
Девочка лучезарно улыбнулась, показывая, что закончила обряд, и тут же застенчиво попросила фисташковое мороженое, которое она видела в морозилке накануне вечером. Конечно, я разрешила ей. Да я разрешила бы все что угодно, ведь она только что спасла жизнь, которую я спасти не смогла! Пока Ева смотрела утренние мультики и доедала килограммовое ведерко мороженого, я напряженно бродила по кухне, ожидая, когда Тимур очнется.
Он пришел в себя через полтора часа. Открыл глаза и тут же недовольно скривился.
– А что, обязательно было на стол? На кровать никак?
– Ты слишком тяжелый, – пошутила я, оправдываясь.
Включила чайник. Тимур сел и даже слез со стола сам. Если бы не бледность, можно было бы подумать, что он в полном порядке. Рана на предплечье затянулась еще от передачи моей энергии через артефакт.
– Хреново выглядишь, – подметил Тимур.
Он уселся за обеденный стол, задумчиво сложил ладони домиком, расположив их под подбородком, и уставился на меня немигающим взглядом своих изумрудных глаз.
– На себя посмотри, – съязвила я беззлобно.
