На его краях ничего не растет. И дна не видно.
И есть четкая граница между Лесом и Разломом. Словно топором землю разрубили и приказали после этого места ни травинке не расти, ни зверю не забежать, ни даже мухе не залететь.
Тайяна спрыгивает с волчьей спины. Ааше Разлом точно не нравится, что волчица и выражает глухим тихим рычанием, но назад не идет. Стоит и, кажется, даже чуть подталкивает девушку носом.
И Тайяна решается.
Делает первый шаг. Второй.
Подошвы сапожек погружаются в нечто, похожее на… пепел?
Да, пепел, пыль…
Тайяне страшно, но, преодолев себя, она делает шаг вперед.
И еще один. И снова вперед.
«С Шетом дольше мучиться будешь», – подсказывает разум. Ааша следует за хозяйкой, Тайяна крепко сжимает в кулаке кинжал.
Страшно.
До безумия страшно.
А если бы Тайяна увидела себя со стороны, она бы испугалась еще сильнее. Она-то просто шла вперед. А вот те, кто посмотрел бы на нее со стороны Леса, увидели бы, как ее силуэт размывается, словно с каждым шагом на девушку накидывают новую невидимую вуаль. И еще одну. И еще…
Примерно через десять шагов Тайяна полностью растворяется в мареве Разлома. О том, что здесь кто-то был, напоминают только следы на пепле. Волчьи и человеческие. Но их быстро присыпает пеплом, словно вечерний ветерок в сговоре с беглянкой.
* * *
Если бы Тайяна увидела, что происходит сейчас в оставленном ею поселении, она бы похвалила себя за догадливость.
Примерно часов через шесть после ее отъезда, когда сгустились сумерки, Таалейн прошла к себе в комнату.
Открыла шкатулку с драгоценностями, положила в нее письмо – и завизжала так, что первым на вопль прилетел муж.
– Лейни?! Что случилось? Ты так кричишь!
Таалейн указала пальцем на шкатулку. Визг, правда, прекратила, но…
– Где? Где мои жемчуга?!
Жемчугов в комнате не обнаружили. И в доме тоже. Но все объяснило письмо, найденное на кровати у племянницы.
Дорогая тетушка.
Меня, как и вас когда-то, хотят насильно выдать замуж. Но нархи-ро, которого родители желают видеть в качестве моего мужа, вызывает у меня лишь омерзение.
Лучше в море головой, чем сплести с таким волосы.
Передайте моим родителям, что если буду жива – постараюсь дать им весточку.
Если нет – все в воле Леса.
Прощайте.
Тайяна э’Лесс РиккэрПро жемчуга тут не было сказано ни слова, но Таалейн догадалась.
– Конечно же! Эта поганка их и украла!
– Оставайся дома, дорогая, я к жрецам.
Муж воспользовался случаем – и удрал. Таалейн, оставшись одна, злорадно усмехнулась.
Когда эту соплюшку поймают – жить ей с клеймом воровки, да еще беглянки-неудачницы. На весь век хватит!
А поймать поймают… куда тут денешься? И жемчуга к ней вернутся. Кто там будет слушать девчонку, кричащую, что драгоценности ей отдали по доброй воле? Бред какой!
Таалейн тщательно обыскала комнату, нашла еще одно письмо – и припрятала подальше. Сжечь всегда успеет. Посмотрим, как будут разворачиваться события…
Но спустя сутки Таалейн поняла, что жемчуга ей не видать как своих ушей. Как Тайяна это сделала – неизвестно, но ее не нашли. Лодки все были на месте.
Принялись обшаривать полосу вдоль Разлома – ни следа, ничего. Впрочем, что-то найти и не надеялись. Долго ли держатся следы на пепле? Да до первого ветерка.
Объявили тревогу по Лесу, но Тайяна нигде и никому не попалась.
Словно в воздухе растворилась и по солнечному лучу убежала.
Смерть?
Да, скорее всего, девчонка была мертва. Этот вариант Таалейн тоже устраивал.
А жемчуга жалко…
* * *
Тайяна медленно спускалась вниз.
Страшно?
Да еще как. Сердце колотится как бешеное, по лбу ползут крупные капли пота, даже слегка подташнивает. Хотя ничего особенно страшного вокруг и не происходит.
Пепел под ногами, сумерки сверху. И все.
Время от времени что-то мелькает, словно скрытое тенями, но не приближается. Ааша рычит, но не так чтобы сильно, значит, прямой опасности пока нет.
Надо идти вперед. Сначала.
А потом повернуть – и пойти вдоль края Разлома. Долго она здесь задерживаться не будет, пройдет вдоль края – и вернется в Лес.
А как еще можно скрыться от нархи-ро? В Лесу от них тайн нет. Тайяна понимала, что ее найдут в течение дня-двух – и придется выходить замуж.
И вольно же Шету так в нее врезаться! Другого слова и не подберешь! Так бы она еще лет пять пожила спокойно, потом выбрала себе парня по душе… наверное.
Как-то не получалось у Тайяны влюбиться.
Все ее подруги то искали себе парней, то искали способ от них отделаться, крутили романы, влюблялись и страдали из-за разбитых сердец, а Тайяне всегда и все было безразлично. Бабушка говорила – не созрела.
Девушки, они ведь как ягоды: каждая в свой сезон вызревает.
Бабушка… вот уж кого жаль. Но старая нархи-ро еще два года назад отбыла в края Вечнозеленой Рощи. Да сомкнется Лес над ее головой, да обретет она крылья в новом рождении.
Может, от нее у Тайяны и появились такие мысли – что можно бежать, пытаться что-то изменить… остальные-то живут и счастливы? Бабушка любила свою Тай, воспитывала, учила, привила любовь к книгам…
Тайяна шла вперед и вперед, размышляя о том, как несправедливо устроена жизнь.
Кому-то того и надо! Вот как Мари. А достается – ей. В то время как у Тайяны совсем другие мечты и желания. Жить бы спокойно, читать книги, обучать волков – и ничего больше не надо.
Может, ее дети и смогут когда-нибудь стать крылатыми, так ведь их не от птицы небесной рожать надо будет. Это постель с Шетом… бэ-э-э…
Лучше уж в Разлом.
Левой – правой, левой – правой. Шаг – другой, третий – десятый.
Куда-нибудь она да придет.
Сумерки сгущались все сильнее. Скоро ночь, а это не слишком хорошо. Тайяна отлично знала, что ночь в лесу – время хищников. А Разлом – кто сказал, что здесь иначе?
Найти бы, где переночевать.
Но пока ничего не подворачивалось. Выйти и переждать вне Разлома?
Тайяна искренне сомневалась, что у нее хватит храбрости вернуться. И что ее не найдут – тоже. Сейчас уже должна подняться суматоха, должны начаться поиски, скоро сообщат родителям. Будут ли те волноваться? Горевать?
Наверное, будут.
Но если она вернется, ее либо выдадут замуж, либо она станет опозорившей Род. И то и другое Тайяне не нравилось, а значит, вперед.
Пейзаж вокруг медленно менялся.
Появилась трава под ногами, появились редкие кусты, похожие на кабанью щетину. Тайяна подошла к одному из них, коснулась рукой, растерла листок между пальцами.
Он пах странно и пряно. Словно смесь ванили и корицы. И чего-то еще такого странного, островатого и горьковатого. Но приятно.
Тайяна задумалась и решила задержаться на пару минут.
Такое растение было ей неизвестно.
Ей! Нархи-ро! Частичке души Леса.
Так что девушка достала небольшой холщовый мешочек и принялась обирать листья. А потом еще и корешок подкопала.
Может, пересадит когда-нибудь?
Рано или поздно она найдет свой дом – и там обязательно будет сад. Хотя бы маленький. Она разведет там лекарственные травы, будет готовить отвары и настои…
И она посадит там эти кустики, почему бы и нет?
Нархи-ро умеют договариваться с растениями. Сейчас она споет корешку колыбельную – и тот заснет. А проснется, когда она решит доверить его земле.
Тонкие пальцы погладили кисет.
Спи, и пусть тебе приснятся сладкие сны, спи, чтоб рано или поздно дождаться весны, спи…
Ааша рыкнула, торопя хозяйку, – и Тайяна двинулась вперед.
Равнина сменилась холмистой поверхностью, и Тайяна теперь мало что видела. Холмы слева, холмы справа. Когда Ааша рыкнула и вцепилась зубами в ее рукав, девушка дернулась, но тут же доверилась волчице.
– Куда, Ааша?
Волчица уверенно потащила девушку куда-то влево. Тайяна следовала за подругой и даже не сильно удивилась, когда впереди замаячило нечто вроде строения.
Только пригляделась.
Квадратное, из грубых камней, цвет не разберешь в такой темноте, но вроде как зеленовато-белый? Невысокое, с одним входом… открытым.
И к нему-то и тянула девушку Ааша.
– Ты уверена?
Тайяне совершенно не хотелось лезть невесть куда и неясно зачем. Но…
– Думаешь, мы здесь безопасно переночуем?
Волчица тихо рыкнула. Опасностью из строения не пахло – и это было хорошо.
С другой стороны, почему бы и не зайти? Светилочка у нее есть, без света она не останется. А под крышей в Разломе, наверное, безопаснее?
Ааша шагнула первой, не выпуская рукава из зубов. Тайяна последовала за ней, на ходу доставая из сумки светилочку – маленький стеклянный фиал со светлячками внутри.
Зеленоватое тусклое свечение скорее подчеркивало, чем разгоняло мрак, но Тайяне хватало. Она видит, что под ногами, а уж что вокруг…
Стены.
Рисунки – и достаточно интересные. Свет выхватывал то вскинутые в прихотливом жесте руки, то большие, нечеловеческие глаза, то клыки, то хвосты…
