Ознакомительная версия.
Со временем они вымрут, так и не приспособившись к иной среде обитания, но до этого, несомненно, опустошат всю Тамирию.
Боевой маг обязан был не допустить этого.
На его плечах груз Осколков? Он не представляет последствий лишения Тиэсс-но-Карана? Что скажет Эльза?
И действительно.
Что скажет Эльза, когда узнает, что он мог спасти Мирту, мог спасти Тамирию – и не спас?
К чему вся эта его затея с освобождением семьи Абэ-но, со спасением невинных жизней от произвола шрайя, когда Куб исчезнет и апофисы пожрут и Ясунари со всей его мощью Номена, и его дочь с женой, куда более слабых магов, а с ними всех жителей Города Магов?
Будь придуманная ночью идея Уолта записана на бумаге, ее с чистой совестью можно было бы выкинуть в камин. Сначала эгидовцы, теперь апофисы. И ведь в обоих случаях первопричиной был один и тот же человек, в этом Уолт не сомневался. Не шрайя, разумеется. Апофисы опасны и для посланников Клана Смерти, особенно наиболее проворные особи, еще, к счастью, не родившиеся, иначе Уолту с Иукеной не поздоровилось бы.
Нет, вина лежала совсем на другом человеке.
Янис Тиратус демонстрировал кольцо со скаллауром, еще одной мерзкой нечистью из Адских джунглей. А где одна тварь, там и другая. Подобное притягивается к подобному.
Охватившее эгидовского наблюдателя безумие вполне могло открыть апофисам дорогу в Мирту. И ведь Тиратус не знал, что находится в копии настоящей реальности, в отделенном от обычной метрики Равалона субпространстве. Он знал, что Город Магов неподалеку, понимал, что ждет Мирту и ее обитателей – и все равно освободил матку апофисов.
Страдать ему в Посмертии Тысячи Болей до скончания веков! Ему и тем, кто позволил ему служить в «Эгиде», не разглядев сумасшедшего психа!
Пока они бежали, Уолт объяснил Иукене ситуацию с апофисами. И рассказал, что они должны сделать. Он ожидал от Татгем возражений. Упырица удивила его, не сказав и слова против. Ну что ж. Она получила, что хотела. К чему ей теперь возиться с ним?
Уолт понял, что они приближаются к источнику апофисов, когда лес дохнул на них запахом – резким запахом гнили, под ногами захрустели кости спаленных заживо апофисов, а землю укрыли черные проплешины, украшенные по краям фульгуритом – последнее слово он, видимо, получил в подарок от Тонамина.
Все эти знаки указывали, что королева апофисов близко. Эти знаки, и, разумеется, выскочившая навстречу Уолту и Иукене нечисть. Большие, но не больше крупных собак, бестии неожиданно выскочили из истерзанной земли. Их было неожиданно мало, около двадцати. Наверное, основная часть полегла под ударами Сил Крови Арка и Дариона, а новое поколение еще не вылупилось из яиц.
Это хорошо. Так у них больше шансов разобраться с королевой до того, как ничего не знающие об апофисах упыри прикончат шрайя. В том, что именно упыри прикончат шрайя, а не шрайя их, Иукена была твердо убеждена.
– Шрана – наш лучший боец, – сказала она. – С ее Силой Крови она ни за что не проиграет. А Лиррон и Квилла непобедимы, когда сражаются вместе.
Она говорила так уверенно, что Уолт не решился озвучить свои сомнения.
Честно говоря, он надеялся на поражение Живущих в Ночи. Ведь в противном случае, когда исчезнет Куб, матка апофисов поглотит огромное количество свободного эфира из атмосферы Мирты, и Уолту с Иукеной будет не под силу остановить нечисть.
Этого Иукене, понятное дело, он не сказал.
…Навершие посоха взрезало воздух – и еще один апофис упал с пробитой башкой. Игла Ночи полноценной стрелой вонзилась в чешую следовавшего за ним монстра – и проникла далее небольшой, но по-прежнему смертельной колючкой.
Два десятка бестий давно остались позади, дорогу преградили новые порождения Адских джунглей, и в этот раз их было куда больше. Хуже всего оказались мелкие, размером с руку, такие вертлявые, что Уолт просто не успевал приложить их посохом. Слава Перводвигателю, их без промаха разила Иукена, успевавшая за один выстрел выпустить не меньше десяти стрел.
Они медленно, но верно пробивались сквозь реку нечисти, в которой уже мелькали новые крупные разновидности. Они все так же походили туловищем на змей, но место насекомоподобных лапок заняли вполне развитые лапы с мощными когтями, а щупальца вокруг головы стали длиннее. Скоро королева должна была дать жизнь поколению, похожему на завров и драконидов, но раза в два крупнее и раз в сто опаснее. Эти апопы, как их называли малефики Черной империи, превосходили по угрозе даже тех чудищ, с которыми остались разбираться Арк и Дарион. По своему назначению апопы напоминали королевскую стражу, обязанную охранять верховного повелителя своего народа.
А таким повелителем являлась отнюдь не матка, не порождающая этих бестий королева.
Апеп – король апофисов. О нем маги Черной империи и чародеи остального мира знали только из легенд синекожих скаггахов, единственного народа разумных смертных, живущего в Адских джунглях. Его мощь скаггахи сравнивали с мощью богов и убогов. Это было несомненным преувеличением, но действительность говорила сама за себя: Черная империя потеряла флотилию Кораблей Неба, отправленных на поимку легендарного короля.
Апеп живет недолго, но за отведенное ему Сестрами время он уничтожает всех врагов своего выводка на избранной апофисами для жизни территории. Учитывая силы остальных обитателей Адских джунглей, обычно сдерживающих распространение апофисов и конечно же сгинувшую черноимперскую флотилию, мощь этого монстра воистину впечатляла.
И если он родится, то все кончено.
Об этом тебя предупреждали чувства, Уолт? Появление этого чудовища ты предчувствовал?
Впрочем, что сейчас об этом думать? Все, что ты сейчас можешь, – это рубить посохом, пробивать и сносить змеиные головы, благо острые грани монокристаллов еще и не такое могут. Рубить и пронзать, не позволяя себе устать, не разрешая себе взглянуть, как там дела у Иукены – тренькает тетива лука, падает нечисть, не тронутая тобой, и значит, у Иукены все в порядке…
Вперед.
Только вперед.
К лежащему позади нечисти оврагу. К их источнику и истоку. Она там, королева апофисов. Чудище, грозящее гибелью Мирте и Тамирии. Монстр, угрожающий семье Абэ-но, веселым алхимикам из Алого Уробороса, влюбленному травнику Эльеру и его безответной любви Милане из Трех Мудрых, оберегающим тамирийские дороги солдатам и многим-многим другим со своими делами, заботами и надеждами…
Прекрасно все-таки, когда нет нужды быть героем.
…Посох описал полукруг, снося голову бросившемуся прямо под дугу апофису, точно решившему таким способом покончить с жизнью. От напряжения стонали связки, выли мускулы. Прыгнувшего с падающей замертво твари апофиса Уолту не достать – бестия подобралась непозволительно близко. Но засвистела рядом стрела, впилась в золотистый глаз Стрела Ночи – и нечисть отлетела назад, бессмысленно шевеля щупальцами…
Вперед.
Ни о чем не думать.
Выкинуть из головы все мысли. Иначе – в самый неподходящий момент дрогнут руки. Иначе – гнусный страх завладеет телом, завладеет разумом, и ты, придумывая для себя тысячи тысяч оправданий, бросишься назад, спасая свою ничтожную жизнь.
…Посох бьет без остановки. Навершие покрыто желтой кровью; нечистый гумор даже стекает по древку – пальцы не раз, скользя по посоху, касались липкой мерзости. Уолт продвигается вперед, рубит молча и ожесточенно, оставляя за собой лишь мертвые тела. Непривычно, совсем непривычно сходиться с нечистью без верной боевой магии, без надежных Четвериц, без прикрывающих спину Щитов и Барьеров. Даже в Шастинапуре у него всегда были в ауре заклинания на самый последний случай, а здесь – ничего, никаких чар…
И все же, несмотря на подлую усталость, несмотря на подходящий к завершению запас Игл Ночи, несмотря на окончательно обезумевших апофисов, разрывающих стоявших спереди собратьев, чтобы добраться до боевого мага и Живущей в Ночи – несмотря ни на что, они приблизились к оврагу.
Королева апофисов лежала посередине мелкого ручья. Огромная жирная туша, покоящаяся на восьми громадных щупальцах. На верхней части отвратительного тела в прозрачных мешочках булькали отвратительные смеси, за несколько порций которых черные слуги убогов готовы продать свои души. В этих смесях зарождались корпускулы, из которых возникала нечистая жизнь, чье существование являлось насмешкой Хаоса над возвещаемым богами Порядком.
Из вертикальных щелей на боках матки непрерывно вытекала густая слизь с яйцами. Некоторые трескались, выпуская десяток-два детенышей размером с палец, те сразу же вгрызались в землю – там, внутри почвы, они начнут набирать силу, поглощая эфир и изменяясь в соответствии с потребностями королевы. Детеныш может превратиться в мелкого шустрого разведчика, преобразиться в более крупного бойца или, пожрав вылупившихся вместе с ним, вырасти в гиганта, охраняющего границы королевства.
Ознакомительная версия.
