Сообразив, что я имею в виду, Фролова дико перепугалась. И все время, пока я снижался, убеждала меня в том, что в дальнейшем будет вести себя тише воды и ниже травы, ходить по струночке и беспрекословно выполнять любые капризы. Само собой, я поймал ее на слове. Поэтому сразу после приземления вручил свой «Sabre-2» и отправил отрабатывать технику укладки парашютов…
…Второй демонстрационный прыжок Ольга исполнила на пять с плюсом: прыгнула одновременно со мной, пропадала ровно шесть секунд, после раскрытия быстренько пристроилась ко мне и до самого приземления изображала мою тень. На точку приземления – в круг, образованный воинами боевых троек и нашими магами, решившими понаблюдать за вторым прыжком с земли – зашла без каких-либо выкрутасов, коснувшись земли там же, где и я. А когда погасила купол, забрала оба парашюта и без тени недовольства поволокла их к «укладочному столу». Однако прощать ее я и не подумал: не без труда оторвал взгляд от ее попки, весьма эффектно обтянутой прыжковым комбинезоном, повернулся к зрителям, все еще пребывающим в состоянии полного охренения, и усмехнулся:
– Как видите, мы все еще живы и здоровы!
– Ага!
– С ума сойти!
– Даже не верится! – наперебой затараторили маги. А та-Горен, глядя вверх, на вершину Клыка, задумчиво хмыкнул:
– Начинаю жалеть, что вы не прихватили с собой тан-дем и вер-то-лет…
Я тоже жалел. Только не о «Ми-8», показ возможностей которого так поразил ап-Лагаррата-старшего, а о «Крокодиле». И заодно о десятке своих сослуживцев в полном «фарше», наличие которых здорово упростило бы мои планы. Впрочем, озвучивать эти мысли я, конечно же, не стал – улыбнулся главе гильдии, показывая, что понял его невысказанное желание, затем потер ладони друг о друга и многообещающе оскалился:
– А теперь, уважаемые, немного теории…
…В лекцию о парашютном спорте Ольга не вслушивалась – предельно сосредоточенно укладывала парашюты, стараясь в точности следовать советам Вересаева. И периодически краснела, вспоминая первую укладку после возвращения с Иллемара, допущенные ошибки и язвительные комментарии снайпера, который стоял у нее над головой.
Особенно часто вспоминались две фразы: «Нуачо, меньше знаний – больше экстрима!» и «Есть бабло – мозги на свалку…» Скорее всего, потому, что Макс был прав: с первого дня занятий парашютным спортом она только прыгала. А укладку поручала высококлассным специалистам. Благо их услуги стоили копейки.
«Что ты знаешь о своих куполах, кроме их названий?» – глумился он, глядя, как она неуверенно закручивает трубы. – «То, что у парашютов «PD» есть склонность к резким доворотам… и все? А ты в курсе, что если этот парашют укладывать без всяких там «подгибов», то при открытии тебя долбанет так, что мало не покажется?»
«Есть риск оправданный и откровенная глупость!» – мысленно повторяла она его слова, проверяя и перепроверяя каждое свое движение. – «Любой прыжок на грамотно уложенном парашюте – риск оправданный. То же самое, но на куполе, уложенном другим человеком – глупость! В твоем случае – глупость в квадрате, ибо у твоего отца достаточно состоятельных недоброжелателей, способных заплатить сравнительно смешную сумму за совершение небольшой «ошибочки» при укладке…» А когда зачековала камеру второго парашюта и уложила его стропы в соты, вдруг сообразила, что текущая лекция закончена, а Макс говорит о ней:
– …а теперь, когда вы составили себе представление о действии тех «тряпичных амулетов», которыми вам предстоит пользоваться, моя супруга проведет небольшое практическое занятие, которое в нашем мире называется «предпрыжковой подготовкой». Правда, не прямо сейчас, а когда мы подготовим ВДК…[54]
Подготовкой «воздушно-десантного комплекса» занимались на пару. Сначала подвесили три из пяти парашютов на горизонтальные ветки, тем самым изобразив что-то вроде стапелей. Затем выбрали два высоченных камня-трамплина, прыгая с которых можно было отрабатывать приземление, и обсудили список упражнений, которые требовалось освоить равенстирцам. После того как Ольга уяснила поставленную перед ней задачу, Вересаев пожелал ей удачи и унесся к «объекту номер три». Вместе с артефакторами, которые, как оказалось, уже минут десять как прибыли из Лейстивара и жаждали приступить к работе.
Проводив его взглядом, девушка закусила губу, чтобы удержать рвущийся наружу тяжелый вздох, собралась с мыслями и развернулась к магам:
– Ну что, уважаемые, готовы слегка поднапрячься?
Подчиняться женщине, да еще и бездарю, магам было невместно. Но присутствие та-Горена, с интересом наблюдавшего за их поведением, не позволяло выпендриваться, поэтому они без лишних слов построились в одну шеренгу и изобразили требуемую готовность. Но лишь изобразили – в их взглядах, направленных на Фролову, ясно читались крайнее недовольство и пренебрежение.
Последнее возмутило Ольгу больше всего, поэтому перед тем как уложить их лицом в траву и заставить отрабатывать правильный прогиб, Фролова уделила пару минут теории. То есть описала все стадии прыжка, начиная с отделения и заканчивая приземлением. Но не просто так, а «от противного» – предельно подробно разбирая возможные ошибки и их последствия. Клык Шеллара, вздымающийся за ее спиной, очень неплохо подстегивал фантазию слушателей, поэтому лекция была принята «на ура». Вернее, на «ой, мамочка»: представив себе последствия СВОЕГО падения с этого, вполне конкретного, плато, маги перестали кривить морды и настроились на рабочий лад.
С этого момента парни делали все, что требовала девушка. До потери пульса изображали «промокашки», прыгали с «трамплина» и уходили в перекаты. Раз за разом дергали за подушечки отцепок, проваливаясь на метр и повисая над самой землей. Фанатично елозили животами по траве, выставляя вперед согнутую в локте левую руку и «бросая» правой «медузу». В результате часа через три они вымотались так, что умудрились не отреагировать на мощное басовитое гудение, раздавшееся со стороны объекта номер три.
Зато на него отреагировала Ольга – кинула взгляд в сторону высоченной деревянной «бочки», всего за сутки построенной «таджиками» та-Горена, и удовлетворенно хмыкнула: «Кажется, заработало!»
Не заработало. Или заработало, но, как говорил Карлсон, весьма «приблизительно»: гудение прервалось. Минут на пятнадцать-двадцать. А на тестовый режим вышло только с третьего «включения». И начало менять высоту тона и громкость чуть ли не раз в десять секунд.
Такая какофония длилась больше часа. А когда, наконец, прервалась окончательно, в эфире раздался страшно довольный голос Вересаева:
– Ну че, Оль, к разврату готова?!
– С тобой, любимый, я готова на все… – с придыханием ответила она.
– Смелое заявление! – хохотнул снайпер. – Проверю. Вечером. Если захочешь!
– Ты только обещаешь… – притворно вздохнула она. – А я страдаю. И чем дальше – тем сильнее!
– Ладно, о твоих страданиях поговорим потом. Давай-ка, строй своих архаровцев и гони их сюда…
Услышав приказ «строиться», «архаровцы», порядком уставшие от отработки правильного положения тела при броске «медузы», с трудом поднялись на ноги и вопросительно уставились на Фролову. Полюбовавшись на их чумазые лица и изгвазданные травяным соком одеяния, девушка не без труда удержалась от улыбки:
– Могу вас порадовать: на этом подготовительная часть сегодняшней тренировки закончена, и через несколько минут мы перейдем к основной…
Сил радоваться у магов не оказалось. Поэтому сотню метров до объекта номер три они не шли, а плелись. По спиральной лестнице, опоясывающей «бочку» снаружи, тоже поднимались через «не могу», не обращая внимания ни на мощное гудение, раздающееся за стеной, ни на вибрацию ступеней. И здорово отстали от бодрой и полной сил Фроловой. Зато когда вошли в узенькую дверь и увидели Вересаева, парящего в трех метрах от решетчатого пола, враз забыли про свою усталость и потеряли дар речи. Ибо, заметив вновь прибывших, Максим немного покрутился в горизонтальной плоскости, при этом воспарив к выгнутой парусом рыбачьей сети, натянутой под стропилами крыши, затем сделал заднее сальто, и, скользнув к краю потока, эффектно спрыгнул на помост.
На этом шоу не закончилось: как только снайпер выпрямился и снял шлем, незнакомый Ольге седовласый маг, стоящий за чем-то вроде пульта, шевельнул рукой, и рев воздуха стих.
– Труба аэродинамическая магическая ТАМ-В-1 предназначена для наземной отработки элементов прыжка как отдельным парашютистом, так и группой из четырех человек… – заученно начал артефактор, чуть спотыкаясь на незнакомых терминах и изредка помогая себе жестикуляцией. – Система амулетов воздуха, принципиальная схема работы которой была создана под руководством уважаемого Макса о-Вересса, позволяет регулировать скорость исходящего потока в самых широких пределах и снабжена защитой «от дурака». Говоря иными словами, даже при крайне невысоком уровне подготовки оператора этой установки второстепенные амулеты-ограничители автоматически гасят любое закритичное воздействие на основной контур, что, как вы понимаете, обеспечивает сохранность здоровья и жизни спортсменов…
