– Зря удивляешься, – сказала Вирель, – так многие решат. Трудно тебе придется.
Как Вирель говорила, так оно и вышло. Небогатых девушек сторонились, ответы на наши вопросы цедились сквозь зубы, да и смотрели как на пустое место. Мне, привыкшей дома к мужскому вниманию, начинало даже казаться, что у меня начались проблемы с внешностью – волосы повылезали или расцвели пышным цветом прыщи. Но прыщи цвели пышным цветом только на леди Гемме Дорен, что не мешало ей вместе с Дармой Рион ходить хвостиком за принцессой. Близнецам так и не удалось отвертеться от обучения. Дар их был довольно силен, еще бы с такими родителями – король Генрих по праву считался одним из сильнейших магов, да и мать наследничкам подобрал подходящую. Белокурая, голубоглазая принцесса Олирия была довольно симпатичной, как, впрочем и ее брат. Только он был несколько угрюм и молчалив, а вот ее высокий и довольно визгливый голос постоянно разносился по девичьему общежитию, ибо их отец был уверен, что правящая семья должна быть как можно ближе к народу, чтобы хорошо знать его нужды. В самом деле, где же еще можно найти народ, как не в столичной академии, в которой граф сидит на маркизе и погоняет бароном? Злые языки говорили, что королева при беременности использовала заклинания коррекции внешности, и дети получили меньше магии, чем могли бы, зато черты их выгодно отличаются от облика старшего брата. Того, по слухам, это не очень огорчало – женщинам в его окружении титула кронпринца было достаточно, чтобы считать его и красивым, и умным, и вообще самым-самым…
Самым магически одаренным был Иден Герейло, крупный парень явно простонародного происхождения. Так же, как и Ална, он учился за счет короны и получал стипендию. Стипендиатам полагалось после обучения отработать пять лет в местах ну очень отдаленных, куда обычно маги предпочитали и носа не совать. А вот бросить учебу было проблематично – возврат затраченных средств в тройном размере. Несдача сессии означала продление отработки на год, вылет – долговую кабалу практически на всю жизнь. Так что на такое обучение шли только с очень сильным даром и жаждой учебы.
С моим уровнем дара самое место мне было в магической школе Солеми, рядом с которым я и жила раньше, но никак не в туранской академии. Впрочем, даже от таких слабых студентов здесь не отказывались – деньги за обучение платились немалые, а многочисленные пересдачи значительно увеличивали время учебы, что, в свою очередь, положительно сказывалось на денежном потоке, текущем в данное учебное заведение.
Самое первое занятие было по арейскому языку – языку магических книг и заклинаний. Преподаватель, леди Ивонна Гросс, лет шестидесяти на вид, все занятие продекларировала важность своего предмета, подобострастно посматривая на венценосных особ. И так как сидели они по разным концам аудитории, оставалось только удивляться, что она не заработала расходящееся косоглазие к концу речи. Записав на доске название текста, который нужно будет перевести к следующему занятию, она спросила, есть ли у нас вопросы. К общему удивлению, вопросы были у Идена.
– Инор Герейло? Слушаю вас.
– Леди Гросс, я никогда не учил арейский и хотел бы…
– Что?! А как же вы собираетесь здесь учиться? – визгливо возмутилась она. – Это не начальная школа, никто нянчиться с вами не будет.
По аудитории прокатились смешки. Иден покраснел.
– Я не прошу со мной нянчиться, я прошу учебник посоветовать.
– Арейский невозможно выучить правильно самостоятельно, от произношения зависит результат магического действия, о чем я вам говорила именно на этом занятии. Чем вы слушали, спрашивается? – высокомерно заявила леди Гросс. – Ищите репетитора, ничего кроме этого вам не поможет. Вопросов больше нет? Всего хорошего.
Репетитора! А то она не знает, что у парня из деревни на это просто нет денег, стипендии хорошо если хватит на пособия и одежду. Вот стерва. К тому же, занятия арейским не были столь необходимыми будущему магу – не так уж здесь много слов и выражений из него использовалось. Скорее, это было данью ориентированности учебного учреждения на детей знати, которые учили с детства несколько мертвых языков. Но ждать снисходительности от леди Гросс не приходилось, уж она точно сделает все, чтобы в этом учебном заведении учились только подобающие студенты. Иден сидел, как пришибленный. Похоже, до него дошла вся прелесть ситуации, в которой он оказался, – денег нет и не предвидится, а должен уже за весь курс и сумму, неподъемную для простого человека. Я переглянулась с Алной и подошла к парню.
– Иден, мы можем позаниматься вместе. Произношение поставим, не бойся, у меня с ним проблем не было.
– Но я тебе заплатить не смогу, уж сейчас точно, – обрадованно вскинулся он.
– Ну если это тебе так важно, то я к тебе тоже когда-нибудь обращусь за помощью. Ведь там, где нужна сила, я точно одна не справлюсь. – улыбнулась я. – Только надо будет тебе в библиотеке какую-нибудь книгу по грамматике взять. Грамматику и сам осилишь, она несложная.
Принцесса Олирия с удовольствием изучала свое лицо в висевшем на стене зеркале, поворачиваясь то правой стороной, то левой, и нигде не находя изъянов. У глядевшей на все это леди Рион начало портиться настроение, и она решила попортить его еще кому-нибудь.
– Вот надо этой Уэрси вмешиваться, – недовольно процедила Дарма. – Выгнали бы этого мужлана и все.
– Да перестань ты, Дарма, – возразила Гемма Дорен. – Жалко тебе, что он с нами учится, что ли? Может, и понаберется еще манер.
– Да меня от одного его вида тошнить начинает. Он, поди, еще вчера навоз в хлеву греб, а теперь с нами в одной аудитории сидит. Да еще эта выскочка! Вот нужно этим всяким благородство показать. Можно подумать, что она этот арейский знает. Да в их деревне ее и учить некому было. А, кстати, вы заметили, ваше высочество, у нее и артефакт-то с корректором внешности.
– А ты откуда такие тонкости знаешь? – удивилась Олирия. – Мы же только обучаться начали.
– Да папа специально к нам с братом мага приглашал, чтобы тот показал, как это на ауре выглядит. А то замуж выйдешь за красавчика, а наутро на кровати рядом с собой крокодила какого-нибудь обнаружишь.
– Как интересно, – протянула принцесса, про себя подумав, что крокодилу рядом с крокодилом самое место, так что зря граф Рион на такое бессмысленное дело семейные деньги тратил.
– А завтра у нас занятие по артефактам, – сказала леди Дорен, как бы ни к кому не обращаясь.
Девушки переглянулись и захихикали.
– Что, поставим нахалку на место? – азартно предложила принцесса, которой не давала покоя пальма первенства первой красавицы академии.
От предвкушения она даже начала подпрыгивать на месте, что совершенно не соответствовало ее высокому положению.
– Именно, – радостно сияя кривозубой улыбкой, сказала Дарма. – И вообще, ваше величество, вы должны ей запретить общаться с этим Герейло. Вот, спрашивается, что ему делать в месте, где учатся практически одни благородные?
– Ну, – растерянно сказала принцесса, – папа считает, что сильным магам надо давать шанс на обучение.
– Вот пусть и учится в другом заведении, для таких, как он, – подвела итог леди Рион. – Мы же против этого не возражаем. Его же там нам не надо будет каждый день наблюдать. Не знаю, как Гемме, а вам, ваше высочество, с вашей тонкой душевной организацией, ведь невыносимо же на него смотреть?
– В самом деле, – польщенно сказала Олирия, – Гемма, сходи к этой Уэрси и скажи, что я не хочу, чтобы она с ним занималась.
– А почему я? – возмутилась леди Дорен.
– Потому что принцесса тебя попросила, – ответила Дарма. – И потом, из нас ты самая выдержанная. У тебя должно хорошо получиться поставить ее на место.
Я договорилась заниматься с Иденом арейским в пустой аудитории, в читальном зале произношение не поставишь, а если бы занятия проходили в личных комнатах, то от репутации моей не осталось бы даже огрызка. Когда я уже собиралась уходить, неожиданно зашла Ална.
– Слушай, Ли, я сейчас открыла этот текст, я его и за неделю не переведу. Могу я с тобой позаниматься?
– Ну, одним учеником больше, одним меньше, – согласно кивнула я головой, – идем.
Но не успели мы выйти, как в дверь опять постучали, и вошла недовольная Гемма. Я невольно подумала, что она была бы весьма привлекательной, даже несмотря на отдельные прыщи, если бы не это вечно кислое выражение лица.
– Ее высочество Олирия выражает свое недоумение по поводу вашего общения с представителем низшего класса, которому здесь явно не место, – высокомерно процедила она, – Также она выражает надежду, что ваше поведение придет в соответствие с принятыми нормами своего класса.
