Таракан издал странный звук и, благоразумно набросив на мое заклинание свое, маскирующее, тут же понизил голос:
– Ничего я не забыл. Почему ты считаешь, что у нас скоро будет труп?
– Потому, – соизволил пояснить я, – что мы закрыли не все каналы, ведущие вовне от моей печати. И потому, что несколько минут назад я своими глазами видел старое и пока еще спящее проклятие, которое от одного моего присутствия готово было перейти в активную стадию. Как считаешь, сколько занятий мастера Руха мне нужно посетить, чтобы проклятие смогло реализоваться?
Нич растерянно замер.
– А ты уверен, что это именно проклятие?
Я только усмехнулся:
– Когда-то это было темой моей работы на соискательство степени архимага. Полагаешь, я могу перепутать такие вещи? Рух Мкаш проклят. И довольно давно.
– А почему я этого не понял, когда искал тебя, а встретил в коридоре его?
Я снова усмехнулся:
– Потому что ты светлый, а меня учили видеть проклятия еще тогда, когда ты ухлестывал за молоденькими магичками, не вспоминая ежеминутно про больные суставы.
– Гираш, я тебе за эти намеки…
– Я просто обозначил временные рамки, – примиряюще поднял руки я. – Не кипятись. И подумай над причинами, по которыми проклятие мастера Руха вдруг отреагировало на мое присутствие.
– Разве твоя печать настолько нестабильна?! – ошарашенно отпрянул Нич, когда мы прошли через телепорт и оказались в еще одном пустом коридоре.
– Нет. Но она до сих пор оказывает влияние на чужие проклятия. Несмотря на наши с тобой усилия и то, что я за последние две недели ни разу ее не трогал.
– Наверное, набирает силу, – неохотно согласился Нич, нервно дернув усиками. – Пока ты не ограничивал круг ее воздействия, она тратила свои запасы на поддержание активности «птенцов», горгулий и умсаков, развитие каналов внутри твоего тела, проклятие Лиш, создание твоего фамильного призрака… Надо же ему было выбрать такое имечко – Глюк? Но потом нежить стабилизировалась и перестала требовать много сил, кого-то ты вовсе погрузил в стазис, так что расход энергии резко уменьшился, а процесс ее накопления, наоборот, ускорился в разы.
– Тогда мы прикрыли его татуировкой и использовали рассеиватель[13], который должен был избавить меня от проблем.
Нич озадаченно поскреб лапой нос.
– Получается, твой второй дар растет слишком быстро? И одного рассеивателя для него уже недостаточно?
Я пожал плечами, постаравшись при этом не свалить с себя таракана.
– Видимо, так. А это значит, что если я еще несколько раз столкнусь с Рухом, то академия лишится преподавателя.
Нич обреченно вздохнул, признавая мою правоту.
– Ты не выяснил, чье это проклятие?
– У меня было мало времени. Но проклятие явно старое – оно успело прочно обосноваться в его ауре. И оно точно смертельное, потому что ниточки уже проросли ее насквозь.
– Приблизительные сроки ясны?
– Думаю, несколько лет. Может, пять. А может, и все десять. Но я склонен полагать, что проклятие с самого начала было отсроченным – следов противодействия со стороны светлого я не заметил. Так что, вероятно, Рух даже не знает о том, что его прокляли.
– А разве такое возможно?! – изумленно вскинулся Нич.
– Конечно. Грамотный мэтр способен наложить проклятие так, что его не заметит никто, кроме такого же мэтра. Особенности дара… тебе ли об этом говорить?
– Разве в Сауле еще остались такие специалисты?
Я резко остановился и внимательно посмотрел на озадаченного таракана.
– Вот это я тоже очень хотел бы знать.
– Э-э-э, – растерянно замер Нич, когда я отвернулся и снова продолжил путь. После чего огляделся, понял, что мы ушли слишком далеко от арки, и опомнился. – Гираш, а куда мы, собственно, идем?
Я фыркнул и решительно толкнул дверь столовой.
– Пока все на уроках, можно нормально позавтракать. У нас есть два с половиной часа до тех пор, как тут станет людно.
Мастер Твишоп только покачал головой. А я тем временем принюхался и, уловив бесподобный аромат пирожков с мясом, с довольной улыбкой устремился к раздаче.
– Ну и что ты решил? – поинтересовался Нич, когда я наелся и умиротворенно откинулся на спинку стула. – Как объяснишь свое отсутствие на уроке Руха?
Я сыто икнул.
– Личной неприязнью и взаимным несовпадением целей учителя и ученика.
– Три «ха-ха», – саркастически откликнулся таракан. – Можно подумать, кто-то купится на эту ложь.
Я с достоинством отвернулся.
– А я и не лгу – я фантазирую. И если буду относиться к этому как к фантазии, никто не упрекнет меня в искажении фактов.
– Да? А как попасть в башню к темным, ты тоже, надеюсь, нафантазировал? И идея твоя столь же остроумна, как эта?
– Я еще не решил, – лениво отмахнулся я. – Но мои колебания находятся где-то между мыслью о некроманточке и банальным взломом защиты.
– Взлом заметят!
– Знаю. Поэтому-то и оставляю этот вариант на крайний случай. Не дергайся, Нич, время еще есть, мы здесь совсем недавно. Что-нибудь непременно подвернется.
– Ну да, конечно, – проворчал он, с раздражением покосившись на мое довольное лицо. – Смотри, как бы поздно не стало – у тебя в замке остались без должного присмотра люди и нелюди, способные разнести его на части одним только…
Неожиданно скрипнула входная дверь, и он осекся. А мгновением позже со скоростью молнии юркнул в рукав, умудрившись втиснуть туда длиннющие усы так, что снаружи их было совсем не видно.
Я вполголоса промурлыкал:
– На ловца и зверь бежит. Очень вовремя.
– Кто там? – шепотом поинтересовался Нич.
– Темные, – удовлетворенно откликнулся я и подался вперед, рассматривая тихонько вошедших в столовую адептов. – Так я и знал, что они предпочтут не рисковать. И смотри: тут есть мои новые знакомые.
Нич недоверчиво засопел, рискнув высунуть наружу нос, а я хмыкнул и поднялся.
Это и правда оказались юные мэтры, явившиеся перекусить раньше остальных. Правда, сегодня они пришли не все – темных было всего тринадцать человек. Причем пятерых из них я видел я лечебнице и кое-кого даже собственноручно тащил до телепортационной арки, а среди остальных выделялась одна-единственная девица. Та самая приметная особа, которую я собственными глазами видел на построении два дня назад среди новичков. И именно та некроманточка, о которой Нич мне все уши прожужжал.
– Привет, – на пробу помахал я, чувствуя, как невидимый за моей спиной Нич нагло карабкается по мантии к шее. – Вы чего так рано? Уроки же еще не закончились.
– Ты что тут делаешь? – с враждебным выражением на лице поинтересовался Шарк.
– С занятия ушел. А вас сюда каким ветром занесло?
– Не твое дело, – огрызнулся он и отступил к своим, стоило мне только сделать пару шагов навстречу.
Я понимающе усмехнулся.
– Что такое, Шарк? Почему ты пятишься? Неужто боишься первогодку?
– Да я… – мгновенно побагровел мальчишка, но неожиданно вперед выступил Верен и, внимательно меня оглядев, с подозрением прищурился.
– Гираш?
– Привет. – Я развернул ладони, чтобы все видели, что они пусты. – Кажется, твой приятель сегодня с секционного стола шмякнулся, не пожелав стать жертвой очередного эксперимента мастера Ворга.
Верен мгновенно насторожился.
– Откуда ты знаешь, что у нас сегодня было целительство?
– Расписание висит на виду, – хмыкнул я. – Как вам лечебница? Кошмары потом не снились?
– Нет, – нахмурился Верен, мельком покосившись на побледневшего Молчуна. – Но тебя это и правда не касается. Ты дашь нам пройти?
– А я разве кому-то мешаю? – удивился я. – Ешьте себе на здоровье, если боитесь перекусывать вместе со всеми. Мне все равно.
Юные мэтры мгновенно ощетинились.
– Мы не боимся! – враждебно зыркнула на меня девочка, которую Нич хотел от чего-нибудь спасти. – Отстань от нас, светлый!
– Уйди с дороги, – поддержал ее какой-то мальчуган и сделал угрожающий жест. Кончики его пальцев засветились крошечными голубоватыми огоньками.
– Ого, – усмехнулся я, оставаясь на месте. – Да ты никак самый смелый? Собрался духа-защитника призвать? Или уже успел собственного зомби создать? Поздновато в твои годы, ребенок. Давно пора бы полноценным умертвием обзавестись.
– Не лезь к нам, – мрачно посоветовал Верен, положив руку на плечо оскорбленно вскинувшегося мальчика. – Ты светлый, мы темные… и мы – сами по себе.
– Самостоятельные, – с умным видом покивал я. – А что ж тогда сюда толпой-то явились?
– Невзун, нас тринадцать, – тихо напомнил Верен, набычиваясь. – А ты один.
Я только улыбнулся:
– Полагаешь, это имеет значение? Или мэтры настолько измельчали, что могут все вместе напасть на слабого меня?
– Не лезь к нам… пожалуйста, – еще тише сказал мальчик, и я, услышав в его голосе тщательно скрываемую тревогу, посмотрел на ощетинившихся темных с неподдельным сожалением.
