– Сколько?!
– Эта простыня дорога мне как память, – лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза. – С мастером Воргом у меня связано столько приятных воспоминаний, такие яркие эмоции, и за жалкий золотой я не собираюсь с ними расставаться.
– Но десять – это слишком много! – прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом.
Я надменно вздернул подбородок:
– Светлые не торгуются.
– Ах ты, недомерок! Отдай по-хорошему или пожалеешь!
Я сокрушенно вздохнул:
– Увы, мой добрый друг, пока на нас надеты персональные перстни, преподаватели и ректор не допустят рукоприкладства. До полигона и официальной дуэли я еще не дорос. А трогать первогодку без видимых причин выйдет себе дороже. Так что или плати, сколько я сказал, или попробуй добыть себе другую простынку.
– Думаешь, самый умный? – неожиданно прищурился парень. – А если я расскажу Воргу, что ты стащил ее с одного из его практических пособий? Ты вообще в курсе, что из лечебницы запрещено выносить подручные материалы?
Я усмехнулся:
– Я только начал свое обучение, и мне позволительно не знать таких тонкостей. К тому же Ворг – старик мировой, и с памятью у него пока все в порядке. Он непременно вспомнит, что я был у него на отработке и забрал эту ветошь, исполняя его же собственное распоряжение.
– Демон с тобой, жлобина, – скривился старшекурсник, бросив на меня раздраженный взгляд. – Десять так десять. Когда принесешь?
– Да хоть сейчас забирай, – фыркнул я, покопавшись в сумке и добыв оттуда аккуратно сложенную в несколько слоев простыню, перевязанную симпатичной ленточкой. – Деньги при себе?
Парень на мгновение воровато оглянулся и полез в карман.
– Держи, – недовольно буркнул он, вкладывая в мою ладонь горсть обещанных монет. – Но чтоб никому ни слова, понял?!
– Могила, – заверил его я, пряча деньги в кулаке. – Тебя, кстати, как зовут?
– Не твое дело! – мгновенно ощерился адепт, выхватывая из моих рук простыню, и тут же отступил назад, прижимая добычу к груди. – Запомни: если проболтаешься – ты труп!
Я только хмыкнул:
– Нее забудь свести с ткани клеймо – мастеру Воргу не понравится, если, обнаружив пропажу и воспользовавшись для ее поимки поисковым заклинанием, он выяснит, что она у тебя. Вчера он был слишком уставшим, чтобы проверять секционную или контролировать, остался ли на месте после нашего ухода реквизит. Но сегодня – другое дело. Потому что, если верить расписанию, мастер как раз должен был закончить урок у третьего курса, а потом спуститься в лабораторию для предстоящей практики. Тебе надо объяснять, что случится, когда он поймет, что там кое-чего не хватает?
Старшекурсник явственно вздрогнул.
А потом посмотрел на зажатую в руках простыню, на которой уже успели запечатлеться следы его ауры, и, внезапно побледнев, уставился на меня широко раскрытыми глазами.
– Т-ты…
– У тебя осталась всего пара минут до звонка, – с невинной улыбкой сообщил я. – Так что поторопись, если не хочешь влипнуть в неприятности по самую маковку.
– Ты меня подставил! – неожиданно дошло до незадачливого старшекурсника.
Я пожал плечами:
– Ты же сам предложил и даже заплатил золотом, которого бедным адептам всегда не хватает. Разве я мог отказаться?
– Ах ты… – Взбешенный парень ринулся было в мою сторону, но тут в учебном корпусе победно прозвенел колокольчик, и его приоритеты моментально сменились: позабыв про меня, он резко остановился. Сжал кулаки, испытывая острое желание пустить их в ход. Но потом все-таки развернулся и, прошипев напоследок что-то о мести, стремглав умчался в парк, лихорадочно сплетая по пути примитивное маскирующее заклятие.
Проводив его задумчивым взглядом, я подбросил на ладони приятно звякнувшие монеты и спокойно убрал их в карман. А затем без всякой спешки вернулся в учебный корпус, по пути размышляя о превратностях судьбы и ее непонятных шутках. Правда, больше всего меня волновало не невероятное стечение обстоятельств, позволившее избавиться от простыни, а то, для чего она могла понадобиться светлому. Неужели на старших курсах мастерам начали объяснять, как нужно использовать кровь мертвеца?
Гм. Если это так, то мне действительно стоит тут задержаться: когда светлых магов учат основам темного искусства, это о чем-то да говорит…
На уроке по магии воздуха я был тих, кроток и задумчив настолько, что леди Шариэль де Фоль – невысокая полноватая магесса с улыбчивым и открытым лицом даже соизволила прервать объяснения и подойти к своему столу, за наглую оккупацию которого она, кстати, не попрекнула меня ни единым словом. А когда поняла, что я даже этого не заметил, с беспокойством осведомилась:
– Адепт Невзун? С вами все в порядке?
– Нет, – коротко откликнулся я, даже не повернув головы. – Но это поправимо.
– Я могу вам чем-то помочь?
И вот тогда я заставил себя поднять взгляд и уставиться на магессу, которая с совершенно искренним сочувствием рассматривала мою смурную физиономию.
Интересно, что ей понадобилось? Абсолютно незнакомая магичка… Молодая – в прошлой жизни я о ней не слышал, с аппетитной фигурой, миловидными ямочками на щеках, теплыми карими глазами и по-настоящему доброй улыбкой. Этакая мамочка-наседка, которой есть дело даже до чужих нерадивых птенцов.
– Нет, – наконец ответил я, так и не разобравшись в своих ощущениях. – Вероятно, не можете.
– Очень жаль, – огорченно отступила преподаватель, зашуршав подолом своего синего платья. – Но если передумаете, обращайтесь. Я всегда готова помочь каждому ученику.
Я мельком покосился на ауру магессы, не постеснявшись использовать для этого заклинание истинного зрения, безошибочно распознал предрасположенность к магии не только воздуха, но и огня, причем с боевым применением, и скептически усмехнулся:
– Вы уверены в этом, сударыня?
– Конечно, – спокойно подтвердила она. – Я являюсь куратором вашего отделения в академии. Точно так же, как мастер Мкаш присматривает за молодыми мэтрами.
Ах вот оно что… а Нич говорил, что эта традиция себя исчерпала.
Мой интерес к разговору тут же пропал.
– Благодарю, мастер де Фоль. Не думаю, что в этом появится необходимость.
Она отошла в сторонку и следующие два с половиной часа не пыталась меня отвлекать. Однако когда снаружи прозвенел звонок и перегруженные информацией адепты принялись собираться, негромко попросила:
– Невзун, задержитесь, пожалуйста.
Я неохотно отставил в сторону наполовину собранную сумку и вопросительно обернулся.
– Присядьте, – доброжелательно предложила магесса, дождавшись, пока остальные ученики, поминутно оборачиваясь, выйдут. После чего устроилась за первой партой так, чтобы оказаться напротив меня. Поставила локти на стол и, положив подбородок на сцепленные ладони, испытующе на меня уставилась.
Я послушно опустился обратно в кресло, на всякий случай спустив сумку на пол и чуть-чуть в сторону от себя, чтобы не мешалась под ногами.
– Барон Вальтиер Сугнар Невзун, который почему-то предпочитает, чтобы его называли чужим именем… – медленно проговорила она, не сводя с меня внимательного взгляда. – Урожденный светлый маг с поздно пробудившимся даром, родившийся в семье некроманта. Наследник древнего темного рода и единственный представитель этого рода в настоящие дни. В Реестре магов ваше имя появилось совсем недавно, барон, и при довольно странных обстоятельствах.
– Вас заинтересовало мое прошлое, сударыня? – спокойно осведомился я, ответив ей таким же прямым взглядом. – И вы поэтому задержали меня после урока?
– Скажите, почему вы самовольно покинули занятие мастера Мкаша? – вместо ответа улыбнулась леди Шариэль, по-прежнему не выходя из образа «доброй мамочки».
Я внутренне подобрался.
– Я обязан отвечать на этот вопрос?
– Будьте так добры. Как куратор, я бы хотела знать о причинах случившегося до того, как о них меня спросит мастер Умдобр.
Надо же, как хитро повернулось дело, а мне казалось, мастер Мкаш сам меня отыщет, чтобы задать этот интересный вопрос. И я даже придумал способ, с помощью которого можно от него отвязаться. А вы вон как все представили, леди. Даже не знаю, благодарить вас или начать сомневаться еще больше?
Я пожал плечами:
– Что ж, раз дело в этом, то извольте: я покинул занятие мастера Руха по той причине, что его манера поведения и речи слишком сильно напомнили мне старого барона Невзуна. Полагаю, раз вы так хорошо осведомлены о моем прошлом, то выводы сделаете сами.
– Это была единственная причина, барон?
– Конечно, – не моргнув глазом подтвердил я.
– И у вас не было никакого конфликта с мастером Мкашем перед началом занятия?
– Нет.
Угу. За его кресло мы не дрались, так что я не соврал.
– Скажите, вас обучали на дому, барон? – внезапно сменила тему разговора леди и чуть наклонила голову, изучая меня с непонятным любопытством.
