Некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием. Постепенно люди приходили в себя. Кто-то побежал вниз за помощью, кого-то тяжело рвало в коридоре. К магиеру шагнул немолодой человек в обитом мехом плаще.
– Вы понимаете, как рисковали, милорды? Не окажись мы свидетелями схватки, в убийствах могли бы обвинить вас! От настоящего убийцы не осталось и следа!
– Сказать по правде, раздумывать было некогда. Поднялись посмотреть, что происходит… – Корону удалось выдавить подобие улыбки. – В любом случае мы не стали бы ждать, пока нас казнят за убийства.
– Этот человек – консул-магиер, – подал голос Дарт Миллиор. – А его напарник – воин по прозвищу Одиночка.
Корон чуть наклонил голову.
– Меня зовут Корон ре Боргент. Рад знакомству, мастер…
– Аллер Норт. – Седовласый человек сердечно протянул руку. – Я не более чем удачливый фермер… или, вернее, был им.
Взгляд Аллера Норта стал задумчивым.
– Милорды, не будет ли большой наглостью предложить вам выпить вина? Уверен, после случившегося вам стоит расслабиться.
– Соглашайтесь, милорды. – Мальорг усмехнулся. – Уснуть вам вряд ли удастся. А этим… этим я займусь сам, как законный представитель власти Смонтогна.
– Что ж. – Корон откашлялся. – Кувшин вина и впрямь не помешал бы.
– Лучше два кувшина, – Одиночка ухмыльнулся. – Или три, если задарма.
Они устроились в обеденном зале, наблюдая за суетой слуг и беготней на лестнице.
– Тяжелые времена пришли в наши земли! – Аллер Норт вздохнул. – Разве могло бы такое случиться раньше? Наш герцог, властитель Райн, в два счета навел бы порядок. Но недруги Смонтогна теперь торжествуют.
Он сорвал пломбу с пузатой глиняной бутыли и наполнил кубки.
– Прошу, милорды. Уверяю вас, это вино намного лучше большинства вин герцогства.
– Очень неплохо, – оценил Корон. – Не думал, что в здешнем погребе есть и такое.
– Что вы. – Фермер улыбнулся польщенно, но по-прежнему грустно. – Это вино я изготовил сам. Везу в город, надеюсь денег к свадьбе дочери выручить.
– Свадьба дочери – большое событие, – дружелюбно заметил Корон. – Такие хлопоты только приятны!
– Хотел бы я испытывать радость. – Фермер задумчиво уставился на кубок. – Дело в том, что ни я, ни моя дочь не хотим этого брака. И… лучше я расскажу подробнее. Вина много, времени до рассвета еще больше. Но сначала, милорды, будет ли мне позволительно узнать о цели вашего визита в Смонтогн?
– Это не секрет, – пожал плечами Одиночка. – Магиеру вот без разницы, куда ехать, лишь бы всякой нежити побольше. А я с ним мотаюсь, чтобы монет заработать. Правда, пока больше уходит на лечение.
– Это он так шутит. – Корон неодобрительно покосился на напарника. – Мы путешествуем по королевствам и истребляем нечисть… по сходной цене. Не самое доходное ремесло на свете, но на жизнь хватает. В Смонтогне мы тоже собираемся подыскать подходящую работу. А там, если живы будем, отправимся дальше на север.
– Значит, небо свело нас, услышав мои мольбы. Послушайте же мою историю, милорды. Возможно, именно вы способны помочь в моей беде. – Фермер торопливо поставил кубок и начал свой рассказ:
– Итак, в Смонтогне я оказался тридцать лет назад, ища лучшей доли. Я был молод и энергичен, упорным трудом сумел заработать денег и купил ферму в сорока милях отсюда. Дела пошли хорошо, через несколько лет я расширил свои поля, потом еще и еще. Время шло. Я обзавелся славным хозяйством, а тут и девушка хорошенькая подвернулась. Ну, как водится, я подновил дом, купил кое-что, да и женился. Через год дочка родилась, Элейной назвали. Да…
Аллер Норт глотнул вина. Глаза его затуманились давними воспоминаниями.
– Скажу прямо, милорды: те годы были лучшими в моей жизни. Светлые боги, как же я был счастлив тогда! В доме полная чаша, жена покладистая, дочка щебечет… все бы хорошо, да завелся в нашей реке водяной. Потом его, конечно, изловили, но к тому времени он четверых утащить успел. Рыбака одного, двоих детишек, что купаться ходили, да жену мою. Пошла она, горемычная, белье прополоскать и не вернулась. Остались мы вдвоем с дочуркой. Погоревал я, погоревал, да только время-то все лечит. Жениться, правда, больше не сложилось. Так и растил дочку один.
Он прервал рассказ, невольно глядя, как заспанные перепуганные слуги спускают по лестнице накрытые полотнищами тела. Зрелище было не из приятных. Собравшиеся в зале проводили процессию напряженным молчанием. Каждый подумал о том, что и сам мог сейчас вот так же лежать, накрытый грубой тканью. Никто из постояльцев «Славы герцога» уже и не помышлял о сне.
– Вот ведь, не приведи господи, – пробормотал кто-то. – Я-то, дурак, завидовал им… тем, которые успели комнаты занять… повезло, называется!..
Чувствуя неодолимое желание срочно опустошить кубок, Одиночка несколькими глотками допил вино. Аллер Норт обернулся, словно убеждаясь, что страшная процессия скрылась за дверью, и после этого продолжил:
– Постепенно жизнь наладилась. Элейна моя росла и хорошенькая, и умненькая, с хозяйством помогать стала. Я сады вишневые развел, урожаи возил на ярмарки. Вишни-то в Смонтогне какие, слыхали уже, наверное? В общем, все как положено у людей. Много ли нам двоим надо? Жили – не тужили. Поначалу я и не заметил, как новая напасть подобралась. Девчушка моя похорошела, расцвела, парни заглядываться стали, а пуще всех – барон один, Кассик ре Смайн. У него замок неподалеку от фермы моей. Так себе замок, неприглядный такой. Ну, раз заехал барон, другой, да и стал каждый день наведываться. И все к дочке моей подкатывает. То так, то эдак, да еще подарки носит. Она, правда, ни в какую, но не отстает барон.
– Твоя ферма принадлежит тебе, мастер. Не хочешь видеть барона – можно просто выставить за порог. А заупрямится, так и собак спустить. – Корон осуждающе качнул головой. – По законам Смонтогна ты свободный землевладелец и уж тем более не вассал герцога. Никакой барон тебе не указ.
– Ты ошибаешься, магиер, – тихо проговорил фермер. – Барон ре Смайн страшный человек. Вообще-то про него давно ходили недобрые слухи. Говорили, что он связан с чернокнижниками и пользуется черной магией. Сам властитель несколько раз призывал его для объяснений, но доказать ничего не смогли. Хотя прежде я не очень-то верил слухам. До тех пор, пока колдовство это не ощутил на себе.
Пришел как-то ко мне барон и заявил, что через месяц женится на моей дочери. Не попросил ее руки, а именно заявил. Я знал, что Элейн терпеть его не может, ну и высказал все, что думаю. Барон было взбесился, за меч хвататься стал, но работники мои ребята крепкие, кулаки у каждого не дай боже… одним словом, пришлось барону убраться. Можете поверить мне, милорды, я в ту ночь глаз не сомкнул. Понимал, что барон не отступится. Решил увезти на время дочку, да не успел. Рано утром ко мне явился человек барона и передал письмо. В нем было сказано, что отныне ни я, ни Элейна не сможем покинуть пределы Смонтогна. Мало того, ре Смайн весело намекал, что чем дольше мы будем тянуть со свадьбой, тем больше наживем неприятностей.
– Это оказалось правдой?
Несчастный фермер кивнул.
– Несмотря на угрозы, я тут же приказал дочери собираться. Через полчаса мы были в пути. Отправлю, думаю, девочку к тетке погостить в Тремлонт. Сам-то я оттуда родом… И до заставы добрались вроде быстро, а только на следующее утро как границу Смонтогна миновали – и словно отрезало. Едем, едем, уж несколько часов прошло, а словно и не двигаемся вовсе. Уж и солнце за полдень перевалило, а дорога как тянулась вдоль холмов, так и тянется. И сколько едем – ни одного пешего не попалось навстречу, ни одной повозки. Смекнул я, что дело неладно, вспомнил про бароновы угрозы. «Ну, – думаю, – поворачивать надо». И только собрался поводья натянуть – смотрю, а места-то знакомые! Святые небеса, да мы же к своей ферме подъезжаем! А что делать, так и воротились обратно.
И начались мучения. В ту же ночь все куры неизвестно отчего передохли. На следующий день – собака наша. Какой пес был! А дальше… то вороны на сад налетят, то свиньи огород вытопчут, то пастух корову прозевает. Барон, зараза, каждый день неподалеку конные прогулки совершает. Смотрит и улыбается, здоровается вежливо так. Ясное дело, все беды от него идут. И ведь знаю, а доказать не могу, письмо-то его я порвал сдуру!
– Давно это началось? – Слушая рассказ Аллера Норта, магиер все больше мрачнел.
Тот лишь горестно махнул рукой.
– С весны терпим. Сначала думали, переживем как-нибудь. Мы после еще пару раз уехать пробовали, надеялись, чары ослабнут. Куда там! Все едино, дорога домой приводила, только пограничную пошлину зря платили. Не житье нам теперь. Дочурка плачет целыми днями, говорит, я, мол, из-за нее мучаюсь. Что ни день, новые несчастья. Я уж и знахарей приглашал, и магиера из соседней деревни, все без толку. Они приедут, порчу вроде снимут, а к вечеру проклятый барон уж опять расстарается. Тут бы защитное заклинание наложить, да не знахарское это дело, навык не тот. На днях работника моего молнией убило. Дочурка едва узнала, пуще прежнего расплакалась. Нет сил, говорит, видеть, как невинные люди страдают. Езжай к Кассику ре Смайну, скажи, пусть к свадьбе готовится. И срок назначила. Не сумел я ее отговорить. И что я ей скажу? Ведь вправду житья не стало. Поехал вот в город. Вино, думаю, продам, денег на свадьбу выручу… а у самого такие кошки на душе скребут, что повеситься хочется.
