Старый колдун осмотрелся, повертев головой, и через минуту тщательных поисков обнаружил темный вход в пещеру, скрытый пышным кустом с красными ягодами. Если бы Иссильмарон не задался целью что-то найти на этом самом месте, он вряд ли с первого взгляда увидел бы эту дыру, скрытую вьющимися лозами ползучего вьюнка и тем же самым кустом, отвлекающим взгляд от узкого хода в скале.
Дыра была не очень большой – едва пропускала согнувшегося в три погибели человека. Иссильмарон заглянул в нее. Внутри было темно, после дневного света глаза долго не могли что-либо рассмотреть, а когда рассмотрели, оказалось, что и смотреть-то особо не на что. Ход уходил внутрь скалы и заворачивал за угол. Чтобы увидеть что-то, нужно было пройти дальше.
– Постой тут, – Иссильмарон передал посох Амрите. – Никуда не уходи. Я сейчас гляну, что там есть, и вернусь.
Девушка молча кивнула, приняла палку и замерла в готовности исполнять приказы господина, что очень понравилось колдуну. Он легонько кивнул и снизошел до того, чтобы потрепать Амриту по плечу, как треплют послушную выученную собаку. Золото, а не девушка!
Решив для себя, что поговорит с Иларом насчет того, чтобы девушка стала его, Иссиля, личной служанкой, колдун шагнул внутрь пещеры. Вернее, собрался это сделать, но был сбит с ног ударом серебристого снаряда, забрызгавшего колдуна слюной и по́том.
– Нельзя! Стоять! Илар ловушка! Внутрь нельзя! Взять веревка! Нельзя!
Быстрик тяжело дышал, с его морды свисали тонкие нити слюны, бока ходили часто и были покрыты пятнами пота. Шкура, всегда блестящая, чистая, теперь была темной, с пятнами пыли, грязи, кое-где виднелись царапины, как от острых сучков, когда мчишься не разбирая дороги с единственной целью – успеть во что бы то ни стало!
– Вот как? – не удивился колдун. – Он тебя предупредил?
– Илар предупредить! Он ждать! Брать веревка и спасать! Он очень глубоко! Брать веревка!
Иссильмарон вздохнул, коротко кивнул и, забрав из рук девушки посох, пошел в лагерь. Где взять веревки, вот в чем вопрос? Хватит ли вожжей, если связать их вместе? Какова глубина пещеры? Вопросы, вопросы…
***
– Слышишь? Иларчик, слышишь?
– Что?
– Вроде шумят! Я что-то услышал!
– Может, показалось? Ну, тебе виднее. У меня словно тряпки в ушах. И голова трещит…
– Нет, точно!
– Братец, я на месте! – мыслеголос Быстрика ударил прямо в мозг. Илар невольно застонал от боли:
– Тише! У меня голова болит, сейчас просто лопнет!
Смешок. Картинка треснувшей тыквы.
– Пройдет. У меня такое же бывало, когда я начинал пользоваться мыслесвязью. Когда был совсем щенком. Тебе нужно учиться. Но неважно. Я прибежал, успел остановить старика. Веревок у него почти нет, он хочет колдовать, так что будь осторожен! Смотри, чтобы вас не задело. Старикашка хоть и не такой противный болван, как я думал, но все-таки старый, он может промахнуться. Он говорит – отойдите в дальний угол, чтобы случайно не задело. Жди, скоро! И совсем забыл – ловите!
Через минуту что-то зашуршало, грохнуло, и на пол упал объемистый сверток. Даран вскочил, бросился к нему, развернул…
– Пироги! Фляга! Ура-а! Живем, Иларчик!
– Пойдем-ка вон туда, подальше. Быстрик предупредил – сейчас что-то будет, какое-то колдовство. Как бы не зацепило!
Что-то затрещало, зашумело, зашипело. Потом внезапно из отверстия закапала вода, поднимая облачка праха покойных «колдуний».
Стихло. Через минуту – снова треск, шум.
Илар и Даран с интересом следили за происходящим, не забывая сосредоточенно жевать угощение. Пироги и правда были вкусны, во фляге – вода, подкисленная вином, – оба ели с наслаждением, чувствуя, как отступают страхи, как перестает дрожать тело (в подземелье было довольно холодно), как резко улучшается настроение – они снова выкрутились! Не сами, так с помощью друзей! А на что еще друзья, если не для того, чтобы выручать из беды? Вместе пить вино? Разговоры разговаривать? Не-ет… друг – это тот, кто придет на помощь, когда тебе плохо, не побоится, не потребует от тебя платы за услуги, не упрекнет, если заплатит за твою жизнь слишком дорого. Иногда – своей жизнью.
Все это продолжалось довольно долго – Илару пришлось три раза зажигать магический фонарик, затухавший по прошествии определенного времени. Ближе к окончанию операции спасения стал виден яркий свет, слепящий глаза, а на пол полились капли и струйки расплавленного камня, который тут же наполнил пещеру вонючим дымом от сгоревших древних тканей и обугленного праха несчастных женщин.
– Кхе-кхе… дыфать нефем! – глухо буркнул Даран, прижимая к лицу полу рубахи – Кофда он законфит?.. я сдофну до теф пор! Какие фонючие эти покойнифы! Ну надо фе так фонять после смерти! Когда ты помреф от старофти, я тебя законсерфирую в меду! Гофорят, так покойники не фоняют!
Илар оторопело посмотрел на названого брата, секунды три молчал, потом вдруг начал хохотать – громко, истерически, до слез. В хохоте было все: пережитый страх, усталость от работы с мыслесвязью, усталость от дороги и все, все переживания последних недель. Илар упал на скамью, покраснел и хохотал, хохотал, хохотал…
– Эй, дядя Исси! – испуганно завопил Даран, заглядывая в отверстие на потолке. – Скорее! Илар спятил! Или пьяный. Ты чего там в воду намешал?!
– Ничего не намешал! – Из дыры показалось грязное, закопченное лицо колдуна, на котором пот нарисовал причудливые узоры солеными струйками. – Я сейчас спущу веревку, а вы полезете по ней! Я узлы навязал, так что лезть будет не очень сложно. Сможете? Даран, сможешь? Илар? У вас ничего не сломано? Руки-ноги целы?
– Целы! Я умею лазить по веревке! Знаешь, какой я ловкий?! Щас покажу! Илар, гляди, как я лазаю!
Даран уцепился за край узловатой веревки, подпрыгнул, зацепился ногами и, ловко перебирая конечностями, быстро пополз вверх.
– Видал?! Во!
– Да ползи же ты быстрее! – поморщился Илар. – Без представлений! Крикнешь, когда можно будет…
– Можно! Забирайся!
Илар попробовал крепость веревки, осторожно повис на ней, потом сжал узлы ногами и пополз вверх, с трудом держась дрожащими руками. После попытки мыслесвязи его так и не оставила слабость, и он очень боялся свалиться вниз, на каменный пол. В этот раз все могло закончиться не так невинно, как в первое падение. Ему вдруг подумалось, что, возможно, от увечья или смерти его спас труп одной из покойниц, на который он свалился. Но если во время первого падения под отверстием и лежал труп одной из покойниц, то свалившийся раньше Даран точно его развалил, и Илару пришлось приземляться в кучку коричневого праха.
От этой мысли ему стало дурновато, но он тут же взял себя в руки.
Вдруг пришла мысль: а почему тела так легко разваливаются? Причина в магии или в воздействии температуры? А может, и в том и в другом? Не придя ни к какому выводу, решив потом спросить у более опытного товарища, Илар лез по веревке, испытывая чувство искренней благодарности к Иссильмарону, догадавшемуся навязать такие здоровенные узлы. Если бы не это, точно бы не смог подняться по скользкой, тонкой струне, обжигавшей кожу пальцев, когда они скользили вниз, до узла.
Как оказалось, веревка была приделана к железному костылю, вбитому в оплавленную узкую дырку, воронкой уходящую в скалу, словно кто-то взял раскаленный штырь и сунул его в замерзшее коровье масло. Без магии тут точно не обошлось! – пришло в голову Илару, и тут же он слегка устыдился – в голове явственно послышался смешок однорога:
– Точно, братец! А ты думал, эти ступеньки я проскреб когтями? Старикашка оказался довольно сильным чародеем, да! Вылезай скорее из норы!
– Наконец-то! – ворчливо проскрипел потный, лохматый Иссильмарон, от которого пахло паленым волосом и раскаленным камнем. – Неужели тебе там так понравилось, что никак не хотел вылезать? Давай, давай, быстро! Нужно убраться из этого склепа до наступления ночи! Не нравятся мне подземелья храмов, в которых разбросаны дохлые колдуньи! Бабы такие вредные существа, что даже после смерти могут сильно осложнить жизнь мужчины! Давай, давай! Веревку брось – демон с ней! Пусть торчит. Все равно сейчас вход закупорим!
Иссильмарон быстро полез выше, цепляясь за прорезанные в камне ступени-щели, Илар следом, ощущая, насколько до сих пор горяч камень. Теперь он понял, почему лилась вода, только не мог понять, каким способом ее сюда доставляли. Колдун охлаждал ступени струями воды, чтобы ускорить проникновение в подземелье.
Тоннель шел вверх, изгибаясь под крутым углом. В свете магического фонаря были видны малейшие подробности строения каменного мешка. Похоже, что он когда-то был совершенно прямым, но затем изогнулся – вместе с камнем, в котором он был пробит. Камень оплывал, тоннель тоже.
