Молчал Кунакский патриархат, и это настораживало. Для них – это очень удобный случай свести счеты.
С Харальдом и Лирой я встретился на набережной. Из-за погоды никого, кроме нас, не было. С моря дул сильный холодный ветер. Волны с шумом разбивались о камни внизу.
Хмурая Лира куталась в теплый плащ, а Харальд на холод и ветер не обращал внимания. Заметив меня, он радушно улыбнулся и пошел навстречу.
Мерзнущие Арья и Лира сразу отошли в сторону, под защиту закрытого на зиму кафе. А мы с Харальдом, наоборот, подошли к самому краю.
– Хорошо, что ты не уехал.
– Уже собирался. Нашел что-нибудь в том дневнике?
– Не было времени, – покачал я головой. – Сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Харальд. – А что происходит? Сложно этих идиотов разогнать? В Риоле ты не сильно церемонился.
– Не все так просто. Это политика, и сейчас идет большая игра. Действовать надо тонко и аккуратно.
Харальд понимающе кивнул и добавил с усмешкой:
– Так бы и сказал, что разогнать не можешь. Помочь?
– Надоела скучная жизнь?
– А то! Не только тебе лавры победителя душу греют.
– Ну, тогда помогай.
– Серьезно?
– Лишней твоя помощь точно не будет.
Сильный порыв ветра подхватил и обдал нас брызгами холодной воды. Северянин задумчиво посмотрел вдаль.
– Мне нужно на восток возвращаться.
– Если ты согласен, я устрою твой перевод.
– Куда?
– Да есть одна идея.
Мы поговорили еще с полчаса. А потом разошлись. Харальд и Лира остались на набережной, а я с Арьей отправился на одно неприятно пахнущее дело.
Пронизывающий ветер срывал с деревьев последние листья, переметал с места на место сугробы и пробирал до костей. Шеала закрылась от него магией, а я, наоборот, радовался холодному ветру.
Мы медленно шли по пустому из-за непогоды парку. Под ногами скрипел неубранный снег. Небо было ясным, но тепла от зимнего солнца немного.
Я сорвал пару кленовых листьев, чудом удержавшихся на дереве, сделал из них импровизированный букет и подарил его Шеале. Девушка слабо улыбнулась и кивнула.
В моем доме ее не приняли. Нет, никто не грубил ей, никто не ставил подножек и не подсыпал соли вместо сахара в чай. Ее просто не приняли в свой круг общения и не обращали внимания.
Сенек и Тирион в присутствии Шеалы сильно смущались и терялись. Далия и Инга приревновали к ней Сенека, а Агнесса и Мария – Тириона. Араэл считала Шеалу слишком слабой и презирала за это. Помимо всего прочего, она была магом, а для моих родственников – магом из враждебного клана.
Я знал, что и среди Молодых магов Шеала оставалась белой вороной. Женщины завидовали ее красоте, а мужчины считали красивой глупышкой и не хотели видеть в ней личность. А замкнутость Шеалы все посчитали надменностью. Люди вообще любят видеть то, что хотят, а не то, что есть на самом деле.
Моя ученица не жаловалась, а только еще больше замыкалась в себе. Арья это заметила, расспросила Данте, а потом рассказала все мне. И стала требовать, чтобы я что-нибудь сделал. В чем именно заключалось это «что-нибудь», я выяснить так и не смог.
– Арья сказала, что ты не хочешь брать платья. Почему? Они тебе не нравятся?
– Нет, они хорошие, но я не хочу вас обременять еще больше.
– Это пустяки. Немного одежды для своей ученицы по сравнению с другими моими расходами – сущая ерунда. Так что не стесняйся.
Шеала промолчала.
– Ты красивая девушка, но не следишь за собой, носишь неприметную одежду, волосы обрезала неровно. Почему?
Она ответила не сразу.
– Вам это так интересно?
– Раз я спрашиваю, значит, интересно.
– Я устала от того, что все видят во мне красотку.
– Понятно, – вздохнул я. – Но это глупо. Многие платят огромные деньги специальным магам и волшебникам, чтобы выглядеть красивей.
– А я, наоборот, с удовольствием отдала бы эту красоту! – мрачно произнесла девушка. – Вы себе просто не представляете, каково это – видеть зависть и ненависть в глазах подруги! Или понимать, что никому ты на самом деле не интересна, тебя даже не слушают, а просто пускают слюни на твою внешность!
– Ну, мне этого точно не понять, – серьезно сказал я. – Я красотой явно не отличаюсь. Что же касается тебя… внешность – это оружие, и в нашем деле очень ценное.
– Какое же это оружие?
– Очень простое. У меня внешность неприметная, поэтому мне легко слиться с толпой, остаться незамеченным. Ты – наоборот, яркая и привлекательная, значит, ты легко можешь привлечь внимание к себе и помочь тем самым напарнику. И ты знаешь, что такое оружие?
– Ну… оружие – это оружие, мечи, шпаги…
– Нет. Оружие – это то, что ты можешь использовать против врага. – Я остановился и посмотрел ученице прямо в глаза. – Если ты можешь использовать против врага свою внешность – значит, это тоже оружие. Мужики теряют дар речи в твоем присутствии? Так используй это против них, а не жалуйся!
Шеала серьезно задумалась.
– Ты даже не представляешь, сколько секретов узнавали не хитрые разведчики, а, казалось бы, глупые красавицы. Куртизанки, танцовщицы, фаворитки и любовницы вертели мужиками, как хотели, и творили политику. Порой генералы и чиновники сами выбалтывали секретные планы, чтобы произвести впечатление на какую-нибудь светскую красавицу.
– Астреяры так и собирались меня использовать…
– Я знаю, – спокойно ответил я. – Я собираюсь делать то же самое, о чем, кстати, предупреждал тебя. Но кроме этого я тебя еще и учу. Мне нужна не еще одна пешка, а помощница.
Девушка вдруг улыбнулась и кивнула. О чем, интересно, она подумала?
– Значит, будешь учиться использовать свою красоту?
– А разве этому учат?
– Конечно.
– Где?
– Да есть определенные заведения, – уклончиво ответил я. – В одном из них, кстати, нам сегодня предстоит одно дело.
Шеала согласилась сразу. Сложно было сказать, насколько ей понравился мой план, но и тени недовольства я не заметил. Чего нельзя было сказать об Арье. Нет, она ничего мне не сказала, но ее взгляд был красноречивей многих слов. А еще мне пришлось взять ее с собой.
– Не думала, что придется по борделям ходить, – недовольно проворчала девушка.
Напарница рассматривала обстановку с явным осуждением в глазах. Хотя все было прилично и со вкусом: крепкая кровать застелена шелковым красным бельем, стены обиты темно-розовой тканью, на полу мягкий ковер, приятно пахло южными благовониями.
– Бордель, Арья, – это заведение для неотесанного простонародья. А место, куда ходят благородные и состоятельные джентльмены, называется домом досуга. Сюда часто приходят молодые парочки, чтобы не попасться на глаза родителям, или люди постарше, чтобы отдохнуть от брака без риска разоблачения. Но если вдруг у благородного господина или госпожи возникнет такое желание, ему могут предоставить горничную или горничного.
Девушка усмехнулась. За три года она уже успела узнать о некоторых сторонах жизни высшего света, а также о том, что называть вещи своими именами неприлично.
– Интересно, кому он принадлежит? – задумчиво произнесла Арья. – Доход с него большой, наверное, но кто открыто признается, что он хозяин борделя?
– Это мой бордель. – Увидев выражение лица Арьи, я невольно улыбнулся и добавил: – Не смотри на меня так, я сам об этом узнал пару дней назад. Его купила Мелисса, пока я был в Инферно. Доход от него небольшой, но много другой пользы. Удобно собирать компромат.
Привычки – очень уязвимое место любого человека. Особенно такие привычки, как любовь к юным брюнеткам и регулярное посещение борделя. Один сенатор каждую неделю приходил сюда отдыхать. Само по себе, учитывая, что он вдовец, это ерунда, но ловушку можно было подстроить хорошую. И приманкой могла быть только Шеала.
Ждать пришлось несколько часов, но все прошло гладко. Сенатор клюнул на приманку и попался в ловушку.
Услышав крик и злую ругань, мы с Арьей ворвались в комнату. Бледная Шеала сидела на кровати, ее легкое платье было разорвано до пояса.
– Какого… – Крепкого вида мужчина резко повернулся к нам, но, увидев шпагу, замер на месте.
Арья с откровенной ненавистью глянула на сенатора и пошла к Шеале.
– Как это понимать?
– Вот именно. Как это понимать? Такой уважаемый человек – и пытается изнасиловать невинную девушку. Как же так, сэр Вильям Рекхам?
– Кто вы, сударь? – сквозь зубы процедил он.
– Маэл Лебовский.
– Вот оно что. И что же тебе надо, Пес?
Давно со мной не говорили с таким презрением. В каждом слове ненависть.
– Садитесь, – вежливо предложил я. – У меня к вам долгий разговор.
Шеала зашла за ширму, чтобы переодеться. А Арья стала справа от Рекхама, сложив руки на груди. Я чувствовал жгучее желание девушки ударить сенатора. Хотя, судя по свежему синяку на скуле Рекхама, еще вопрос, кто от кого больше пострадал.
