Она притягивала даже Бланку.
Не удержавшись, та протянула руку, коснулась пальцами губ женщины, заглядывая в глаза, провела по щеке, спускаясь все ниже и ниже.
– Вижу, вы уже познакомились.
Голос Шрева, раздавшийся за спиной, едва не заставил Бланку вздрогнуть. Ей пришлось приложить усилие, чтобы остаться бесстрастной. Очень некстати их потревожили.
Она повернулась не спеша, ответив спокойно:
– Прости. Я не смогла преодолеть свое любопытство. Увидела вас вчера вместе и поняла, что мне нужно познакомиться поближе.
Он, к ее удивлению, улыбнулся:
– Вполне понимаю твои чувства. Она – истинное совершенство.
Бланка вновь коснулась статуэтки.
– Сколько ты заплатил мастеру?
– Увы, он мертв по крайней мере последнюю тысячу лет. Это работа самого конца Эпохи Процветания. Арила.
– Великая волшебница? Без маски?
– В том и уникальность работы. Она ценна для меня.
– И ты носишь ее с собой, потому что…
Вопрос повис в воздухе.
Шрев сел рядом, похлопал ее по колену, и Бланка, чтобы скрыть раздражение, еще раз улыбнулась, надеясь, что по ее лицу не читается, как она его ненавидит.
– Потому что она основная причина нашего путешествия в Шой-ри-Тэйран.
Бланка почувствовала, как ее сердце дрогнуло. Вот оно! Горячо! Наконец-то горячо! Вот ради чего она здесь!
– Что ты знаешь о магии?
– То, что ее давно уже нет. – Вопрос удивил ее. – Тион забрал волшебство у людей. Больше волшебники не рождались.
– Все так. Но я предпочитаю считать, что ученик Скованного создал плотину, которая не дает воде пробраться в наш мир. Порой сюда просачивается несколько капель, но и только. Не беру на себя много, сломать ее ни у кого не получится, но зачерпнуть какое-то количество воды, на мой взгляд, возможно.
Ей показалось, что она ослышалась. Но нет. Шрев говорил серьезно, и не думая насмехаться над ней.
– И ты хочешь зачерпнуть? – осторожно поинтересовалась женщина, решая, кто перед ней – сумасшедший или же просто глупец.
– Хочу. Я много читал в молодости. У ученых мужей запада, в том числе и университета, в котором ты училась, существует гипотеза о трех городах эйвов. Разумеется, их было гораздо больше. От Багряного до Песчаного моря в Эпоху Света поселения этого племени встречались в каждом лесу. Но существовало три самых важных, первых города, которые эйвы, тогда еще молодой народ, строили под руководством асторэ. Первый был уничтожен после долгой осады шауттами. Он находился где-то на юге Дельфина, и от него не осталось ничего, когда там пробудились вулканы. Второй оказался на дне Жемчужного моря, когда бледные равнины Даула поглотила вода – самый прекрасный из городов эйвов исчез после победы Шестерых, одолевших Вэйрэна. Ну а третий город сохранился до наших дней. Это Шой-ри-Тэйран, в который мы направляемся.
– Все это замечательно, но как эта информация поможет выпустить магию?
– Во всех трех городах есть… двери. И они ведут туда, где магии бесконечное количество.
– Двери? – В ее голове забрезжила догадка. – Куда ведут эти двери? Не туда ли, куда Шестеро выбросили асторэ? Ты говоришь о той стороне, Шрев?
– Да.
– Но магия шауттов и асторэ не имеет ничего общего с магией великих волшебников. Она темна!
– И снова ты права, моя дорогая Бланка. Но, как говорится, не стоит пересчитывать зубы дареному коню. Эти двери были созданы асторэ, чтобы выбрасывать опасные вещи из нашего мира. Но теперь ими можно воспользоваться и попробовать получить выгоду.
Шрев говорил безумные вещи, и она даже была рада этому. Тому, что сказки так и останутся сказками и у него ничего не получится.
– Выгоду? Опасно заключать сделку с шауттами. Ни Вэйрэну, ни Тиону, ни Скованному это не принесло никакой пользы. Лишь беду.
– Поэтому надо быть очень осторожным. У меня есть ключ. – Сойка показал на статуэтку. – Фигурка Арилы отчего-то может вызывать шауттов. И если принести ее к двери, сказать правильные слова, то все получится.
– Надеюсь, что нет, – серьезно ответила ему Бланка. – Не хочу быть рядом, если демон действительно появится.
Тот вздохнул немного печально:
– Но, к сожалению, тебе придется. Без тебя и твоих знаний старого наречия мне не обойтись. Мужской и женский голос должны быть сплетены воедино. Но разве это все, что тебя интересует? Например, неужели тебе не интересно, где я взял Арилу? Или как я убил твоих отца и братьев, госпожа Эрбет?
Она всегда быстро соображала и никогда не терялась. Так что среагировала мгновенно. Выхватила маленький стилет, но не смогла даже поцарапать противника. Он блокировал удар предплечьем, а затем женщина вскрикнула, когда тот вывернул ей запястье и, отобрав оружие, бросил его в угол.
– По меньшей мере, очень наивно с твоей стороны думать, что я не задам вопросы нужным людям и не узнаю, кто ты такая. Беспечность мне не свойственна, и ты жива только потому, что обладаешь определенными способностями.
– Гренн! – в отчаянии крикнула она, одновременно пытаясь вырваться из стальной хватки, но лишь застонала от боли, пронзившей локоть.
Дверь распахнулась немедленно, но вместо телохранителя в комнату заглянул Сегу. Гренн лежал на полу.
По щекам покатились слезы. И плакала она отнюдь не потому, что потеряла хорошего слугу. Он оказался не так уж хорош, раз мертв и не может ей помочь. Плакала Бланка от злости.
Ее обыграли, легко, как сопливую девчонку, а она даже не догадывалась об этом. Считала себя умнее всех. Упивалась мечтами о скорой мести. И вот результат.
Отец бы здорово посмеялся над ней. Впрочем, нет. Он был бы сильно разочарован. Она подвела и его, и свою семью.
Подвела!
Шрев толкнул женщину в руки Сегу:
– Будь добр, прояви заботу о нашей знакомой.
Бланка попробовала сопротивляться, но не тут-то было. Помощник Шрева сразу придушил ее, взяв шею в грубый захват так, что она не могла даже пошевелиться и была озабочена лишь тем, чтобы ее легкие получили хоть немного воздуха.
– Не сказал бы, что доволен оказанной честью. Госпожа с норовом. И если она сможет доставить нам неприятности, то сделает это. Быть может, я просто суну себе в карман осиное гнездо?
– Не делай из нее шаутта. Не хочешь возиться и заботиться, просто ослепи, – равнодушно предложил учитель. – Но язык трогать не смей. И грузи ее на плот, пора отплывать.
Бланка забилась, точно попавшая в силки лиса, но Сегу со смехом пресек это жалкое сопротивление. Надавил куда-то за ухо, и сознание женщины погасло.
Это был последний раз, когда она видела солнце.
Реки Летоса были похожи на близнецов. Они рождались в горах и неслись вниз, к морю. Ревущие, непокорные, беспрерывно скачущие по перекатам, торопящиеся к морю и фьордам. Вода в них всегда была обжигающе-холодной.
Бренн оказался совсем другим. Равнинная река, с парной, точно молоко, водой по утрам, со скоротечными туманами, медленным течением и тягучей, темной водой, очень похожей на старые зеркала, которые они видели во дворце Талориса.
Лодка нашлась там, где и сказал Мильвио. Его не обманули, и он улыбался, слыша, как Лавиани бормочет под нос, что на этот раз им просто повезло. Сойка сперва ворчала, что это неуклюжий плавающий гроб, который в любой момент черпанет воды и пойдет ко дну, но Шерон, выросшая среди рыбаков, считала совершенно иначе. Указывающая видела, что с такой лодкой на реке они не пропадут. Та, несмотря на свои размеры, должна быть очень маневренной.
Так и случилось. Она легко скользила по реке, откликаясь на малейшее движение весел. Когда Мильвио и Тэо уставали, то течение само несло их вперед, пускай в первые дни довольно неспешно.
Несмотря на то что отряд мэлгов сильно разорил Талт, нарушив его судоходство, жизнь на реке не исчезла. На территории от Ступеней эйвов до Белых порогов располагалось достаточное количество деревень и городов, чтобы туда-сюда курсировали парусные и весельные лодки, колесные баржи и большие плоты. Встречались торговые корабли, доставляющие грузы до Вика, города, находящегося в нескольких днях пути от Белых порогов. Там товары перегружали на возы и по суше везли за Подкову, где течение реки снова успокаивалось, а ценности отправлялись в Нейкскую марку, Лоскутное королевство и к Рубежу.
Путешественники держались правого берега, более низкого, чем левый, и первые дни довольно болотистого. Плыли с рассвета, когда начинала играть рыба, и до того момента, когда река превращалась в небо, гася в себе багрянец его огней.
Начался месяц Креста, но тепло было, как в начале лета. Пока по берегам встречались деревни и городки, они ночевали там, хотя Лавиани предпочитала спать в лодке, опасаясь, что утром ее уже не окажется на месте.
Людям она предпочитала не доверять.
